Движущая сила - Фрэнсис Дик

– Отправят на фабрику по производству клея, – ответил я и по выражению его лица понял, что лучше бы ему этого не знать.

Еще он спросил, что могло заставить привести в такой хаос мою гостиную. Что двигало человеком, разрушившим машину и вертолет? Что за человек мог такое сотворить? Я заверил его, что он до сих пор бродит где-то рядом с топором наготове.

– Но разве вы... ну разве вы не боитесь? – спросил он.

– Стараюсь быть осторожным, – ответил я. – Потому и не беру вас с собой на обед. Не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что я знаком с ученым, тем более со специалистом по клещам. Надеюсь, вы не обиделись.

– Разумеется, нет. – Он еще раз оглядел порушенную топором гостиную и содрогнулся.

На ферму я его все же свозил и показал фургоны, которые произвели на него сильное впечатление своими размерами. Рассказал я также и про контейнеры под днищами и добавил, что, по моему разумению, клещей доставляли в Англию на кроликах.

– В контейнерах должны быть дырки для воздуха.

– Наверное.

– А вы не посмотрели?

– Нет.

Он удивился, но я не стал ничего объяснять. Отвезя его назад к себе домой, я сам отправился к Уотермидам.

Моди и Майкл встретили меня тепло. Многие из постоянных гостей уже прибыли, включая Бенджи, Дот Ашер и док гора Фаруэя. Повернувшись ко всем спиной, Тесса что-то шептала на ухо Бенджи. Младших детей не было, уехали на выходные к Сюзан и Хьюго Палмерстоун.

– Они хорошо ладят с Синдерс, – сказала Моди. – Такая славная девочка.

Внезапно я понял, что надеялся снова увидеть Синдерс у Уотермидов. “Не думай о ней, – сказал я себе. – Тут уж ничем не поможешь”.

Я спросил Майкла, взял ли он уже старых лошадей.

– Двух, – сказал он кивая. – Очень игривые старички. Носятся в моем нижнем загоне, что твои двухлетки.

Я задал Дот тот же вопрос, но получил совсем другой ответ.

– Бенджи сказал, пусть Тигвуд несколько дней подождет. Не знаю, что и нашло на старого засранца. По сути, делает так, как я просила.

– Отчего умерла та старая лошадь в прошлом году?

– От старости. Какая-то лихорадка. Какое это имеет значение? Мне один их вид противен.

Тот ветеринар, что осматривал по моей просьбе старых лошадей и дал “добро” на их выгрузку, тоже присутствовал на обеде. В данный момент он о чем-то беседовал с доктором Фаруэем.

– Как дела? – спросил я его. – Как поживают пиксхиллские больные? Что-нибудь интересное?

– Слышал, к тебе сегодня приезжали живодеры, – заметил он.

– Быстро же новости распространяются, – сказал я обреченно. – Одна из тех старых лошадей издохла.

– Чего ж меня не позвал?

– Не думал, что дело так серьезно, иначе бы обязательно позвал. Он кивнул.

– Старые они. Умирают. Что поделаешь, такова природа.

– А кто-нибудь еще болеет? Прошлогодняя болезнь не возвращалась?

– Слава Богу, нет. Обычные растяжения да зубы.

– А что это за прошлогодняя болезнь? – вмешался Фаруэй.

– Какая-то непонятная инфекция, – объяснил ветеринар. – Легкая лихорадка. Давал им антибиотики, и они поправились. – Он нахмурился. – Однако тут есть причины для беспокойства. После болезни все лошади потеряли скорость и форму. Но, слава Богу, болезнь не распространилась.

– Однако любопытно, – заметил Фаруэй.

– Скоро вы будете в курсе всех пиксхиллских дел, – пошутил ветеринар, но, казалось, Фаруэй ничего против не имеет.

Сестра Моди Лорна с хозяйским видом приблизилась к Фаруэю, взяла его за руку и одарила меня неодобрительным взглядом, по-видимому, все еще не забыв, что я отказался перевозить престарелых лошадей бесплатно. Ее неприязненное отношение волновало меня куда меньше, чем ее былой пристальный интерес к моей персоне. Фаруэй ласково посмотрел на нее, полностью разделяя ее мнение обо мне.

Я отошел от них, переваривая то, что мне удалось узнать, и размышляя, чего же еще я не знаю.

Брат Тессы Эд с несчастным видом одиноко стоял в сторонке. Я немного поговорил с ним, стараясь развеселить.

– Помнишь, как ты выдал на прошлой неделе? – спросил я. – Насчет того, что Джерико Рич приударял за Тессой.

– Я правду сказал, – защищался он.

– Не сомневаюсь.

– Он ее лапал. Я видел. Она ему съездила по физиономии.

– В самом деле?

– Вы мне не верите? Никто мне не верит. – Его охватила жалость к самому себе. – Джерико Рич ругался и грозил, что заберет своих лошадей, а Тесса сказала, что, если он заберет, она с ним поквитается. Глупая сучка. Как это она поквитается с таким человеком? Ну, он все же забрал лошадей, и что же Тесса сделала? А, разумеется, ничего, черт побери. И отец даже не злится на нее, только на меня, за то, что я всем рассказал, почему Джерико Рич уехал. Это несправедливо.

– Конечно, – согласился я.

– А вы не такой уж плохой, – заметил он.

За обедом я сидел рядом с Моди, но мало чего осталось от той радости, которую я испытывал за этим столом неделю назад. Моди это чувствовала, пыталась расшевелить меня, но все равно я уехал сразу после кофе.

В Пиксхилле нет лошадей с лихорадкой, доложил я Гуггенхейму и отвез его в полном унынии в аэропорт. По дороге домой я остановился заправиться и, немного подумав, набрал домашний номер Нины.

– Гм, – начал я, – когда придете на работу завтра утром, захватите с собой парашют.

– Что?

– Чтоб приземлиться за линией фронта в оккупированной Франции.

– Это что, последствия сотрясения мозга?

– Да нет. Если не хотите, можете отказаться.

– Нельзя ли пояснее?

– Могу я с вами встретиться? Вы не заняты?

– Я одна... и мне скучно.

– Вот и хорошо. То есть, я хочу сказать, давайте встретимся у Котсуолдских ворот? Я могу быть там около шести.

– Договорились.

Я соответственно сменил направление и поехал на северо-запад. Через полтора часа я прибыл к старой неприметной гостинице, стоящей на краю шоссе. Я остановился у высокого столба, мимо которого я столько раз проезжал по дороге на скачки в Челтенгем.

Она уже ждала меня, ей было ближе ехать, и на этот раз она была настоящей Ниной, а не ее лишенным красок рабочим вариантом.

Она сидела в обитом ситцем кресле у камина в холле, а рядом на маленьком столике стоял поднос с чайными чашками.