Человек с лицом убийцы - Николай Иванович Леонов

– Правда, внакладе Лаура не осталась, – закончил свой рассказ о давних событиях Снегирев. – Где-то через полгода ей удалось продать эти гаражи куда дороже, чем она их покупала. Ну а магазин?.. Найдет со временем точку в нужном ей месте. Деньги у нее есть, только она жадная. Хочет купить что-то по дешевке, а в хороших местах в Москве таких магазинов не бывает.

– Где ты был вчера утром с пяти часов до половины восьмого? – резко сменил тему сыщик. Секунду Снегирев удивленно смотрел на него.

– Где был вчера? – переспросил он и пожал плечами. – Отходняки ловил! Я ведь, как Лаура меня выгнала, снял номер в гостинице и бухал напропалую. Пытался ей звонить по пьяни. Сначала хотел ругаться, а потом – прощения просить, а она не отвечала. А позавчера вечером вдруг понял, что очень сильно люблю эту женщину и бухарой исправить что-то и сделать шаг к примирению нельзя. Допил остатки водки, уснул, а со вчерашнего дня ушел в отходняки. Налегал на минералку и соки. Помылся, побрился и из номера никуда не выходил – мне заказы курьеры приносили. Можете у персонала гостиницы спросить. Я с позавчерашнего вечера и до сегодняшнего утра из номера не высовывался. Да там у них и камеры видеонаблюдения есть. Если хотите, проверьте!

– Проверим обязательно, – пообещал Гуров, хотя и понимал, что делать этого не придется – вновь, в очередной раз, вместо серийного убийцы выпала пустышка. – Сейчас конвойный отведет тебя к дежурному. Оформим подписку о невыезде и топай к своей Лауре. Кстати, тебе с месяц придется у нее дома жить, раз уж у тебя по ее адресу регистрация. Если проверим и тебя там не будет, то сразу же отправишься за решетку. Так что постарайся уж как-нибудь с ней помириться и в течение месяца дурака не валяй, чтобы она тебя снова не выгнала. А потом уже сами смотрите!

– Спасибо, гражданин начальник! – радостно заорал Снегирев, а потом спросил: – Так а за что меня вообще задержали?

– По подозрению в убийстве Киреева, – ответил сыщик, и Геннадий застыл с открытым ртом. – Кстати, пока эти подозрения с тебя полностью не сняты. Так что не нарывайся на неприятности.

Гуров выбрался из-за стола и открыл дверь.

– Сержант, отведите задержанного к дежурному. Пусть оформит подписку о невыезде и надлежащем поведении, – распорядился сыщик. – Потом пусть этот гражданин идет на все четыре стороны. Что ему делать в дальнейшем, он уже знает.

Гуров вернулся в свой кабинет в каком-то опустошенном состоянии. Конечно, больших надежд на то, что Снегирев окажется тем самым серийным убийцей, сыщик не возлагал (да что уж там говорить, вообще мало в это верил!), и все же алиби бывшего зэка его разочаровало. Полковник был недоволен, что подходили к концу вторые сутки расследования, а никаких зацепок, даже малейших, способных привести к убийце, у него не было. Гуров налил себе вчерашний кофе, разогрел его в микроволновке и сел за стол, пытаясь ни о чем не думать и очистить мозги от шелухи ненужных версий.

Крячко пришел минут через десять после друга и ничем его, разумеется, не порадовал. Ратас, слово в слово, подтвердила все, что говорил Снегирев касательно отношений с Киреевым. Более того, женщина уверяла, что ее сожитель (она его уже не называла бывшим) просто психологически никого не способен убить, поскольку трусоват. И в качестве доказательства этого она приводила выводы психолога, к которому они со Снегиревым одно время ходили на сеансы семейной терапии. Единственным, что не могла подтвердить Лаура, было алиби Геннадия. Впрочем, этого и не требовалось. Гуров был уверен, что сотрудники гостиницы его и без посторонней помощи подтвердят. И все же он послал Крячко проверить показания Снегирева.

– Хорошо. Съезжу, раз нужно, – ответил Станислав и, взяв чашку со стола, понюхал ее, а затем, даже не споласкивая, вылил внутрь остатки кофе. – Вот столько лет на свете живу, а этих баб понять так и не получается. Взять эту Ратас. Женщина красивая, можно сказать, в меру умная, обеспеченная, а с таким хмырем связалась. Этот Снегирев помимо того, что нытик и трус, так даже своего жилья в Москве не имеет, а она его любит! Даже представить не могу, как он мог кому-то тяжкие повреждения нанести, чтобы срок получить. Наверное, с перепугу!

– Ты с Лаурой флиртовать, что ли, пытался? – улыбнулся Гуров, потягивая кофе. – В интересах следствия, так сказать? – Он прекрасно знал, что у Крячко с женой Натальей доверительные отношения. Но порой Стас не мог отказать себе в невинных удовольствиях типа флирта с привлекательной женщиной.

– Не-а, Лёва, я воробей стреляный! – расплылся в ответной улыбке Крячко. – Ты бы посмотрел, с каким огнем в глазах эта дамочка своего сожителя пыталась оправдать, то и сам бы понял, хотя в женщинах и не разбираешься, что с девушкой в таком состоянии флиртовать бессмысленно. Она влюблена, и твои комплименты уйдут, как пули в молоко… Говоря про женщин, я не Марию имел в виду. Тут и гением быть не нужно, чтобы понять: тот факт, что ты заполучил ее, доказывает не твое умение разбираться в женщинах, а простое и невероятное везение!

– А ты завидуй молча. – Сыщик вдруг понял, что этот нехитрый разговор совершенно очистил его голову от хлама, попавшего туда за сегодняшний день, и мышление, а также восприятие окружающего, вновь стали ясными и четкими.

– А с чего мне завидовать? Зато моя Наталья такие пироги печет, закачаешься! Да и вообще, друг мой Лёва, повезло нам со спутницами жизни.

– Кстати, а ты у Ратас не поинтересовался, какого хрена она велела бежать Снегиреву? Этот пентюх сам не смог объяснить, зачем бежал. Дескать, Лаура велела!

– Да и она ничего четко объяснить не могла, – пожал плечами Крячко. – Сначала твердила, что просто испугалась за своего Геночку. Потом начала бормотать что-то про полицейский произвол. Типа если бы я ему дверь открыл, то мы сначала бы этого Снегирева избили, а потом только вопросы бы задавать стали. А затем и вовсе заявила, что побоялась, будто мы уж решили убийство Киреева на ее сожителя повесить из-за того, что он в тюрьме сидел. Вот и закричала, чтобы бежал. А пока бы он от нас прятался, она бы доказала его невиновность.

– Гениально, – хмыкнул Гуров. – А она не подумала, что побегом, тем более удачным, он бы себе только