Между добром и злом. 4 том - Кирико Кири

И попались.

— Ты в этом участвовала? — спросил Кондрат, буквально вгрызаясь в девушку взглядом.

— Я? Нет конечно! — она попыталась, чтобы это звучало возмущённо, однако под взглядом Кондрата выглядело как испуганный писк человека, которого загнали в угол.

— Почему?

­— Почему? — растерянно и испуганно спросила она. — Ну… я была ещё слишком мала, а мои родители никогда бы не втянули меня в это. Они любили меня, — теперь Зей уже была готова расплакаться.

Кондрат ещё несколько секунд смотрел на неё, после чего вздохнул. Выглядела она искренне. Искренне и напугано.

Хотя методы у специальной службы интересные. Кондрат прекрасно догадывался, что стало с родителями этой девушки за наркотики, если они были в особо крупных размерах, а другое им вряд ли бы предложили. Видимо, девушке тоже что-то грозило, о чём она сама сказала, но родители всех сдали, и её оставили под присмотром специальной службы, которая использовала её, когда возникла нужда.

Когда ему потребовалась жена.

Отличный и циничный план, ничего не скажешь. Как человеку, ему это было противно. Как нейтральному зрителю он был готов по достоинству оценить их хватку и способность использовать любые возможности для своих целей, хотя это уже было перебором. Когда спецслужбы начинают перегибать палку, страна быстро скатывается в тиранию.

— Значит тебе тоже что-то грозило? — уточнил Кондрат.

— У меня бы отобрали всё и выбросили на улицу, — пожала она плечами, понурив голову. — Кем бы я стала?

— Понятно… — вздохнул он и отодвинул пустую чашку.

Уже встал из-за стола, когда девушка его спросила:

­— Вы подпишите эти документы?

— Ты сама этого хочешь? Жениться на старике?

— А у меня есть какой-то другой выбор? — жалобно посмотрела Зей на него.

— Послать их, лишиться всего оставшегося и зажить свободной жизнь, — предложил Кондрат вариант, но она лишь покачала головой.

— Я ничего не умею от слова совсем. Стану заплутавшей блудливой девушкой.

— И так ли совсем ничего не умеешь? Документооборот? Хоть что-то?

— Шить? — предложила девушка.

— Станешь швеёй на фабрике.

Её этот вариант явно не вдохновил. Девушка считала, что для неё всё будет кончено. Да, есть такой тип людей, которые о привыкли к своему образу жизнь, что едва тот рушится, и они буквально тонут. А некоторые просто не умеют приспосабливаться.

К тому же Кондрат понимал, что его привезли сюда не просто так. Ему придётся подписать этот контракт, хочет он или нет. В противном случае… а что в противном случае? Скорее всего, какие-то санкции, а может и заподозрят в нём содомита, к которым здесь, мягко говоря, враждебное отношение. Короче, или так, или…

Он вернулся в зал и со вздохом вернулся к документам. Пробежался по ним глазами и заметил строку с фамилией, где девушка официально перенимала его фамилию, однако оставляла право отдать фамилию рода наследнику, который появится в их семье. Или же Кондрат мог принять её фамилию, если поставит ещё одну роспись.

Хотя здесь был нюанс — если он принимал фамилию рода, то становился баронетом, аристократом с титулом. А вот если просто женился, то ничего не перенимал. Но Кондрат решил не прощаться с тем, что было частью него, и поставил лишь одну роспись напротив согласия на заключение брака.

Вот и всё. За свои почти что пятьдесят два года он в первый раз женился…

А ведь только подумать, сегодня он вставал утром, даже не подозревая, как всё обернётся, а теперь он женат на девушке, которая чуть ли не в три раза младше него.

Девушка стояла в дверном проёме, украдкой наблюдая за ним. Несчастная, какая-то забитая, напряжённая и смущающаяся. Она не могла никуда деть свои руки, которые то и дело теребили её платье.

— Вы… — неуверенно начала она.

— Да, я расписался, — кивнул Кондрат. — Ты ведь этого хотела?

— Я… не знаю… — совсем загрустила.

И Кондрат её понимал. Совсем юная, ей были интересные такие же молодые парни, радости юношеской любви и глупостей, а получила она старика, скучного и мрачного, — по крайней мере, так его описывал Вайрин, — старика, с которым ей будет суждено теперь жить.

Хотя про жить вместе никто ведь и не говорил, верно? То есть она может жить своей жизнь, он своей, а когда нужно, просто делать вид, что они вместе. Хотя… нет, вряд ли. Сыщики специальной службы расследований считаются элитой, и семьи именно поэтому необходимы, чтобы подчерниться, насколько они идеальны. А если его «жена» будет гулять с другим, а он не появляться дома, то вопросов будет очень много.

Короче, это кабала, самая настоящая кабала, прямо как ипотека. С одной стороны, при необходимых знаниях можно выгадать очень хорошую выгоду, но с другой, если ты ничего в ней не смыслишь, можно не слабо так просесть.

Кондрат, естественно, в этом всём ничего не смыслил.

Что касается Зей Жьёзен, официальной хозяйки дома, то учитывая обстоятельства, ей уже было всё равно. Где-то внутри грустила юность, но ведь могло быть и хуже, верно? Да и был ли у неё выбор? Нет, не было…

— Вы останетесь? — тихо спросила она.

— Нет, поеду домой.

— Мистер Манхауз сказал мне, что мы… ну… это…

— Что это? Должны жить вместе, заниматься сексом и рожать детей? — прямо спросил Кондрат.

Девушка смутилась, покраснела и кивнула.

Значит и это уже за них решили. Чёрт, надо было самому решать этот вопрос. Кондрат, конечно, любил женщин, они его привлекали и молодое тело тоже вызывало определённый трепет ниже пояса, однако глядя на эту девушку, как-то внутри всё было уже слишком… не очень. Всё это уже попахивало рабством.

Вот так они и стояли в зале одни, загнанные в угол обстоятельствами, не зная, что делать, пока к ним не заглянула служанка и не сообщила, что спальня готова.

— Она давно у тебя служит? — кивнул Кондрат в сторону, где скрылась служанка.

— Сколько себя помню, — ответила тихо Зей. — Она ещё с тех пор, когда родители… ну… живы были… Вы… поднимитесь наверх?

Кондрат бросил взгляд за окно. Уже было поздно, ехать далеко, а поймать здесь где-нибудь экипаж было проблемой, так что логичнее было остаться здесь.

— Пусть мне постелют где-нибудь.

— Вы… будете не со мной? — уточнила она.

— А ты бы хотела, чтобы мы спали