Пропавший рейс - Алексей Речкалов

на своем жизненном пути неизбежно сталкиваясь с трудностями и, решая их, так или иначе задумывается об их истоках. И, понятно, ставит себя в центр этих дум, задается вопросом, почему именно я. Ответов может быть великое множество. Но самый правильный – это все-таки понять, что сам вопрос поставлен неправильно. Ибо он заводит в тупик; ответ на него, по большому счету, не имеет смысла. А что же имеет смысл? Может показаться странным, но это решимость. Решимость действовать нестандартно, порой нелогично, думая своей головой. Как сказал мудрый Кант: «Имей мужество использовать свой собственный разум». Главное, не забыть напитать этот разум божественной волей. И тогда трудности превратятся в пыль, которую вы отряхнете со своих ног. Не стоит думать, что мир вертится вокруг моей персоны, я всего лишь винтик мироздания, и задумка большой игры никак не задумываться над тем, как это скажется на Петре Завадском. Я всего лишь должен следовать за тем, что происходит и иметь мужество действовать так, чтобы спасти себя и дорогих мне людей. После этих двух недель на острове я вдруг отчетливо понял, что близкие – это те, кто сейчас рядом. Я не способен к длительной привязанности, и не нужно пытаться изобразить из себя того, кем я не являюсь. Сейчас ближе всех мне Кристина, и я готов сделать всё, что могу, для того, чтобы спасти эту напуганную птаху. Весь бизнес, Ольга, Алина, Олег и все остальные до катастрофы важные люди притаились где-то на периферии сознания. У меня нет трагедии, как у Сары по Эмьену, и не будет, даже если кто-то из них исчезнет из моей жизни навсегда. Да, возможно какое-то огорчение, но не трагедия. И вопрос материального тоже отходит на второй план; я иду в разорванной одежде по пустынному острову, за руку рядом девушка, считающая меня спасителем и самым сильным на этом свете. Не это ли счастье? Вот эта нужность. Посадить ее в мой Роллс-Ройс на заднее сидение – и разрушится вот этот флёр возникший, между нами. Она мне станет не нужна, вокруг куча более красивых и интересных женщин. Счастье в ограничении, в первобытной реализации. Я выжил и счастлив, рядом женщина, которой я поистине нужен, и я счастлив. Нас не будут искать, едой я нас обеспечу, если появится шанс, мы выберемся за пределы острова. Но пока я не хочу терять то, что нашел здесь. Я попробую объяснить это Кристине; я надеюсь, она меня поймет, ведь за пределами острова у нее ничего не осталось.

Глава 42. 16 июля. Ольга Завадская

Господи, как страшно. Просто зайти в этот зал и увидеть недовольные и настороженные лица. Вчера суд признал сделки по продаже Петей всех заводов ничтожными, и полиция признала его без вести пропавшим. Теперь я владелица всего этого холдинга. Королева без свиты, капитан пиратской шхуны, которого не выбирала команда.

Собравшиеся в зале молчали, все эти глаза, полные ожидания, взирали на меня как на жертву, готовую к расправе. Страх сжимает меня в объятиях, а воздух кажется загустевшим от напряжения. Внутренний голос кричит, что я не готова к этой роли, что меня не выбирали, и я здесь не за заслуги, а за случайности, выпавшие в жестокой игре судьбы. В голове проносились мысли о Пете, о том, как его неосмотрительность привела всех к этому моменту. Он верил, что контролирует всё, но сейчас оказался в бездне, а я на краю обрыва. Быть владелицей холдинга значило не только принимать решения, но и отвечать за ошибки, расплачиваясь за его безрассудство.

Мои чувства к нему были смешанными – от ненависти до жалости. За эти месяцы с момента исчезновения я прошла долгую дорогу от безусловной любви к нему до сдержанного равнодушия. Как он мог быть таким близоруким? Как он допустил ситуацию, в которой чуть не погиб Олег и я?

По правую руку сидел Паша, пока еще привыкающий к своему новому состоянию инвалида. Восстановление после взрыва его Майбаха шло плохо: кроме ампутированных ног, он сильно обжёг легкие, с трудом дышал и постоянно кашлял. Его позиция по всему случившемуся была резко негативная, наша прошлая дружба и общение прекратились, как только стало понятно, что вся собственность в итоге будет за мной, а он переходит в стан простых наемных работников. А в силу того, что физическое состояние в один день ухудшилось настолько, что он не может эффективно работать, он просто отказывался что-либо слышать о том, что управлять буду я. В первый момент он попробовал на меня надавить, угрожая физическим воздействием своих бойцов, но в тот же момент за моей спиной замаячила фигура генерала Голицына. С Павлом поговорил лично Роман еще до своего отъезда в Севастополь, и он внешне смирился, все понял и пошел на попятную. Но я прекрасно понимаю, что подковерно он будет максимально мешать и засовывать палки в колеса. С другой стороны, с такой поддержкой, что есть у меня от «структуры», он мне не очень страшен. Важнее перетянуть на свою сторону основной состав директоров.

Блин, не отключила телефон, жужжит зараза. Одним глазом глянула, неизвестный номер с непонятным кодом страны +61. Опять спамеры, смахнула отбой.

Вообще знакомство со «структурой» перевернуло все мое понимание этого мира, и показало, как все в жизни устроено. Моя наивная вера в реальную конкуренцию и единорогов была разбита несколькими фактами из работы Русских Металлов и осведомленности того же Романа о том, что, кем и как делалось. Сказать, что эти люди знают все, это сильно занизить их возможности. Примерно, как пересказать «Преступление и наказание» фразой «Студент убил бабку». По факту верно, но немного не хватает деталей.

Когда Роман познакомил меня с Голицыным, я вообще не понимала, куда я иду и зачем. На той встрече, прямо и без затей, мне полностью открыли глаза на моего мужа, на этого Иванова, на Бортко и на всю остальную компанию. Такой уроборос: змеи, пытающиеся одновременно пожрать друг друга. Мой, перед этим значимый бизнес с фитнесами, оказался детским утренником по сравнению с тем, что узнала, как по деньгами, так и по взаимосвязям. Некоторые ниточки вели в высшие кабинеты властителей этой планеты. Не то чтобы тянуть за них, а даже подумать об этом было страшно. Но, тем не менее, эти кукловоды сделали мне предметное предложение возглавить холдинг и разгрести эти Авгиевы конюшни – конечно, под их отеческой опекой. Как от этого отказаться я не придумала, и поэтому