Джозефина Тэй - Поющие пески, Дело о похищении Бетти Кейн, Дитя времени

Глава двадцатая

Посланец Господа Бога, как выяснилось, не был скучным маленьким человеком, и на голове его был не котелок, а фетровая шляпа с узкими полями. Он явился в контору «Блэр, Хэйвард и Беннет» в половине одиннадцатого утра на следующий день.

- Мистер Роберт, - сказал старый Хэзелтайн, просовывая голову в дверь, - некий мистер Ланге хочет вас видеть.

Роберт, не ожидавший ангелов господних и привыкший к тому, что его частенько отрывали от дела по пустякам, ответил:

- Выясните, что ему надо. Я занят.

- Он не говорит. Хочет непременно видеть вас. И он не вполне чисто говорит по-английски.

- Иностранец?

- Да, Приехал из Копенгагена.

- Из Копенгагена? Что ж вы раньше не сказали? Пусть войдет, пусть войдет, Тимми! О Господи, неужели случится чудо?

Мистер Ланге был похож на одну из колонн собора Нотр-Дам: такой же круглый, такой же высокий и такой же на вид солидный и надежный. Лицо его светилось дружелюбием и честностью.

- Мистер Блэр! Мое имя Ланге. Я прошу прощения, что обеспокоил вас, но это очень необходимо. Необходимо ради вас. Так я полагаю.

- Садитесь, мистер Ланге.

- О, я благодарю вас. На улице тепло, вы не находите? Быть может, сегодня тот самый день, когда в Англии лето. - Он улыбнулся Роберту. - У вас, англичан, имеется такая шутка, что лето в Англии продолжается всего один день. Мой интерес к вашему языку, к его идиомам и поговоркам и привел меня к вам.

Сердце Роберта упало. Вот вам и чудо! Нет. В жизни чудес не бывает.

- Я имею в Копенгагене отель, мистер Блэр. Отель имеет имя: «Красные башмачки». Это название одной из сказок Андерсена, мистер Блэр. Вы, может быть, слыхали?

- Да, да, - нетерпеливо отозвался Роберт. - Эта сказка популярна и у нас.

- О да? Великий Андерсен! Простой человек, а известен во всем мире. Это то, чему следует удивляться. Но я отнимаю ваше драгоценное время, мистер Блэр! О чем я говорил?

- Об английских идиомах.

- О да, верно, да. Изучать английский язык - это мое хубби.

- Хобби, - автоматически поправил Роберт.

- Хобби. О, благодарю вас. Я имею отель, чтобы иметь хлеб с маслом. И еще потому, что мой отец имел отель, а до него его отец имел отель. Но изучение английского языка - это мое хуб… хобби, да, благодарю вас, хобби. И каждый день мне приносят английские газеты, которые они бросают…

- Они?

- Англичане, которые останавливаются в моем отеле. Они прочитают свою газету и бросают, а мой служащий, мальчик-курьер, их собирает и несет в мою контору. Я бываю очень занят и не имею времени прочитать, но когда я имею досуг, то я их изучаю. Ясно ли я себя объясняю, мистер Блэр?

- Совершенно, совершенно ясно, мистер Ланге!

Забрезжила слабая надежда… Газеты?!

- Вот так идет дело. Несколько минут досуга, немного чтения английской газеты, две-три новые идиомы, и все это без напряжения, а… Как это?

- Между делом.

- О, верно, верно: между делом! Один раз я вынул газету из пачки… Я бы мог вынуть какую-нибудь другую газету, но я вынул вот эту газету и сразу забыл про идиомы…

Тут мистер Ланге извлек из кармана и развернул перед Робертом номер «Эк-Эммы» с фотографией Бетти Кейн.

- Я смотрел на эту фотографию, а затем читал статью. И я себе сказал: это чрезвычайно удивительно. Чрезвычайно удивительно, я сказал себе. В газете написано, что это фотография Бетти Кан?

- Кейн.

- А? Так. Кейн. Но это также фотография миссис Чэдуик, которая вместе со своим мужем останавливалась в моем отеле.

- Что-о?

- Они у меня жили почти две недели. И это чрезвычайно удивительно, мистер Блэр, потому что, пока эту бедную девочку били и морили голодом на чердаке в Англии, миссис Чэдуик с большим аппетитом кушала в моем отеле. Особенно сбитые сливки. Она могла их скушать такое количество, что даже я, датчанин, очень удивлялся.

- Дальше, дальше!

- Я сказал себе: это только фотография. И хотя Бетти Кан очень похожа на миссис Чэдуик, когда она появилась на балу с распущенными по плечам волосами…

- С распущенными волосами?

- Так. Она их всегда зачесывала кверху. Но в нашем отеле был бал, этот, ну… костюм… костюм…

- Костюмированный бал?

- А? Так. Костюмированный бал. И для ее костюма ей нужно было носить волосы вот как тут… - Он постучал пальцем по фотографии. - И я сказал себе: «Так часто бывает, что фотография очень мало похожа на того… на того… ну, на живого человека. И я не могу быть уверенным, что девочка, которую били, и миссис Чэдуик одна и та же персона». Так я сказал себе. Но я не бросил эту газету, нет. Я ее спрятал. И иногда я ее смотрел. И каждый раз, когда я смотрел, я говорил себе: «Это миссис Чэдуик!» и все думал, и все думал: «Быть может, близнецы? Но нет. Газета говорит, что Бетти не имела ни сестер, ни братьев. Тогда двойники?» Я и так думал, и так думал. Вы понимаете мое затруднение?

- Очень, очень понимаю! Говорите!

- И когда я поехал в Англию по делам, я взял с собой эту газету и показал моему другу, у которого я остановился. Он мой соотечественник, живет на улице Бэйзуотер в Лондоне. И мой друг был очень переволнован. Он сказал, что это громкое дело и что две женщины арестованы, потому что они били эту девочку и их будут судить, и закричал своей жене: «Рита, Рита, где у нас газета от прошлого вторника?» И его жена пришла, и я прочитал все об этом деле.

- О слушании дела в Милфорде?

- Да, так. И я прочитал, что суд будет очень скоро. И мой друг сказал: «Как сильно ты уверен, Эйнар, что эта девочка и твоя миссис Чэдуик - одна и та же персона?» Я сказал: «Очень уверен». Он сказал: «Вот, смотри, в газете написана фамилия адвоката этих женщин. Адрес не написан, но Милфорд очень маленький город, там все, вероятно, его знают». И сегодня мы рано пили наш кофе, и я поехал в Милфорд. И вот я здесь, мистер Блэр.

Роберт вынул платок и вытер взмокший лоб,

- Вы верите в чудеса, мистер Ланге?

- О да, конечно. Я христианин.

- Так вот, ваше появление - это чудо!

- О да? - просиял Ланге. - Я чрезвычайно рад!

- Вы спасли нашу шкуру!

- Шкуру?

- Английская идиома! Да что там шкуру, вы жизнь нам спасли! Слушайте, вы помните, когда супруги Чэдуик жили в вашем отеле?

- О да, конечно. У меня записано. Вот, пожалуйста. Они прилетели в пятницу двадцать девятого марта, а уехали - тоже, кажется, на аэроплане - пятнадцатого апреля в понедельник.

- Спасибо! Ну, а мистер Чэдуик, он на что похож?

- Он молодой. Темные волосы. Внешность приятная. Но только он немного… немного… не знаю как сказать…

- Вульгарный?

- Да, так. Да. Вульгарный. Я заметил, что другие англичане, которые жили в отеле, не очень его одобряли.

- Он был в отпуске?

- О нет. Он приехал в Копенгаген по делу.

- По какому именно?

- Я сожалею, но я не знаю.

- А угадать вы не могли бы? Что именно его интересовало в вашем городе?

- Не знаю, мистер Блэр, совсем не знаю.

- Ну, а адрес его вам известен?

- Лондон.

- Лондон велик… Ну, что поделаешь! Прошу вас, мистер Ланге, окажите мне честь пообедать со мной. Простите, я сейчас позвоню по телефону… Тетя Лин? Я должен ехать в Лондон сразу же после обеда, будь ангелом, приготовь мне саквояж. И я привезу обедать одного милого человека, можно? И вот еще, тетя Лин. Я думаю, тебе следует сегодня пойти в церковь Святого Матвея и поблагодарить Бога, потому что твой Господний посланец, твой ангел явился.

Даже мистер Ланге мог услышать радостный возглас тети Лин:

- Роберт! Неужели?

- Да, моя дорогая. Ты его хорошо накормишь, надеюсь? Потому что именно его я и собираюсь привести к обеду.

Глава двадцать первая

Через три дня Роберт заехал за матерью и дочерью Шарп, чтобы везти их в Нортон. У входной двери стояли две огромные кадки с желтофиолями, а темная передняя дома Фрэнчайз была убрана цветами, как церковь перед свадебной церемонией.

- Невил! - сказала Марион, указывая на это цветочное великолепие. - Он заявил, что дом сегодня должен иметь праздничный вид.

- Жаль, что не я об этом подумал.

- После того, что вы испытали за последние несколько дней, я удивляюсь, что вы вообще еще можете думать. Если бы не вы - не до веселья нам было бы сегодня!

- Тут следует благодарить человека по фамилии Бэлл.

- Бэлл?

- Александр Бэлл. Он изобрел телефон. Мы бы пропали без этого изобретения! Кевин со своим служащим у себя в конторе, я в его лондонской квартире, Алек Рамсден и трое его ребят у Алека в конторе - все мы только и делали, что звонили. На телефонах висело семь человек.

- Бедный Роберт!

- Поначалу нам было весело. Мы знали, что идем по верному пути, и охотничий азарт одолевал нас. Но, когда мы выяснили, что ни один из Чэдуиков, имеющихся в телефонной книге, не имеет никакого отношения к Чэдуику, который двадцать девятого марта уезжал в Копенгаген, мы немного остыли… Правда, нам удалось установить, что из Ларборо двадцать седьмого марта были заказаны два билета на самолет, и эти сведения нас подбодрили. Но затем мы очутились в полной тьме. Решили действовать так: выяснить, что именно мы продаем Дании и что Дания покупает у нас. Труды разделили: Кевин, его помощник и я занялись экспортом, а Рамсден и его ребята - импортом. С этого момента мы стали звонить во все фирмы, занимающиеся экспортом, задавая вопрос: «Не работает ли у вас некий Бернард Чэдуик?» Ох, вы не можете себе представить количество фирм, где не работает Бернард Чэдуик! Я так привык беспрестанно звонить сам, что однажды, когда позвонили мне, я несколько секунд сидел, тупо уставясь на аппарат, внезапно забыв, что не только я звоню, а что и мне могут позвонить…