Пропавший рейс - Алексей Речкалов

функция; никогда не хотел бы туда на такой уровень. Мне достаточно своей небольшой комнатки в одной из башен. Моя карьера будущего политика, и даже сама идея похода туда, тоже пришла со стороны и, что характерно, с заокеанской стороны. Вся команда моих политтехнологов – от «партнеров», хоть и с русскими фамилиями. Ну как русскими; Вадик Штейбель и Сеня Либерман, вообще ни разу не Ивановы. Но и не Андерсон и не Харрис. Вся эта затея выглядит как долгосрочный ввод новой фигуры на шахматную доску; хотелось бы думать, что не пешки, а хотя бы коня. И я совершенно не против побыть конем.

Сложная гамма ощущений: я вроде и предатель получаюсь, продаю Родину, меня тащат наверх наши «партнеры», а попросту говоря – враги. С другой стороны, внутренне я патриот: я не хочу, чтобы Россия развалилась. Да, есть проблемы, но есть и будущее. Делать деньги тут сейчас проще всего, кто бы что ни говорил. Плавали, знаем. В Черногории пробовал строить – кинули братья-славяне, у немцев пытался завод купить, так задрали бумагами, и всю душу вынули, в Австралию сунулся: там вроде проблем особо нет, но живешь как на другой планете. В Штаты просто страшно соваться: без лобби на высоком уровне вообще ловить нечего. Да и отметут легко весь бизнес и бабки. Попробуй начать делать не то, что им надо. Стоит посмотреть на Иран, и все станет понятно. Владимир Владимирович десять лет назад сказал: «Не скажу, что уже завтра заморозят ваши капиталы, но захлебнетесь пыль глотать, бегая по судам, чтобы их разблокировать». И смотря на всё, что происходит вокруг, я решил прислушаться, вытащил из офшоров все заводы и перетащил в Россию. Практически герой, патриот страны, вернувший бизнес в Россию.

Теперь все мои активы здесь, отжать за бугром ничего не получится, но заставляют работать с «партнерами», грубо говоря, шантажом, хотя по деньгам всё это очень выгодно. И ведь ухватили не за бабки, не за жадность, а за прошлые грехи. Раскопали, собрали и привезли в аккуратной папочке. Насадили на крючок так, что не дернуться – либо делаешь что им нужно, либо похоронят карьеру через прессу. Грехи периода накопления первоначального капитала маячат за спиной. Прямо и правда никого не валил наглухо, но один эпизод с коммерсом и его женой тогда, в Сибири, конечно был запредельный. Она крышей потекла от наших методов, а он на себя руки наложил, потому что защитить не сумел. Воспоминания той жести неприятно царапнули нервы, в носу многолетним шлейфом застыл запах паленой плоти.

Ничего, справимся: на любую хитрую жопу свой болт с резьбой найдется. «Нет у вас методов против Кости Сапрыкина»! Помощники мои политтехнологические схему красивую нарисовали с выходом из этой ловушки. Запустим сами информацию о моем прошлом. Но подправим, подкрасим, смягчим, позитивчика накинем современного; в конце концов, не обязательно ультраправому патриоту быть кристально чистому в прошлом. Да, были вопросы у закона, но в девяностых у кого их не было? Душегубом не стал. А тот эпизод, за который меня притягивают? Так за рулем сидел, ничего не знал, ничего не видел, никого не бил, никого не насиловал. Что было в Сибири, должно остаться в Сибири.

Съемку сегодняшней вечеринки приберу до лучших времен: девочки зажигательные много на что смогут гостей вытащить, задание ими получено, будут стараться. Потом это видео можно использовать в свою пользу. Договор уж больно серьезный сегодня подписан – поставки титана это вам не газ по трубам гнать. Стратегическое сырье, наравне с ураном. Ну, что поделать, что у нас нет потребности? Всю свою авиапромышленность просрали в девяностые. Мне самолеты начать строить? Пупок сорву, хотя идея, конечно, привлекательная. Продаю ли я Родину за бабки? А кто сейчас не продает? Газ, нефть, медь, золото, дерево – что мы не продаем? Сами виноваты, нет у нас промышленности, а мне людей на заводах кормить: у них семьи, дети. Ну встал бы я в позу по поставкам – кому от этого стало бы легче? Никому. Поэтому не предатель я, а патриот: помогаю русским людям выживать. Мы с пиндосами вроде не воюем, пусть строят себе боинги свои, летают по миру и распространяют демократию. Кто я такой, чтобы сопротивляться этому? Я готов сотрудничать и работать, но раком меня ставить не надо, я не папуас и не индеец, я русский, могу и дубиной ответить.

Мысли сплетаются и переливаются, как стеклышки в детском калейдоскопе, очень сложно удерживать долго хотя бы одну идею или стройную мысль, всё время думается сразу про пять-шесть вещей, переплетается и рождает самые сумасшедшие идеи, выводы и парадоксальные сочетания.

Из размышлений вырвало изменение звука из кабины пилотов: монотонное попискивание прервалось тревожным звуковым предупреждением, и металлическим голосом LOW FUEL, LOW FUEL, LOW FUEL!!!

Ну вот и все: несколько минут, и все былое станет неважным. Надо помолиться.

Господи, Боже мой, Ты знаешь, что для меня спасительно…

LOW FUEL, LOW FUEL, LOW FUEL!!!

…помоги мне; и не попусти мне грешить пред Тобою и погибнуть во грехах моих…

Слух сконцентрировался на звуке работающих двигателей.

…ибо я грешен и немощен; не предай меня врагам моим…

LOW FUEL, LOW FUEL, LOW FUEL!!!

…яко к Тебе прибегох, избави меня, Господи…

Мыслей не осталось, только лицо матери перед глазами.

…ибо Ты моя крепость и упование мое и Тебе слава и благодарение вовеки.

LOW FUEL, LOW FUEL, LOW FUEL!!!

Аминь.

В микрофоне, из кабины пилота раздался кашель.

Глава 5. 8 марта. Александр Иванов

Час волка – это время между ночью и рассветом, когда темнота кажется особенно густой, а мир вокруг замирает в ожидании нового дня. В это время, как говорят, просыпаются самые глубокие страхи и тревоги, но не в Москве. Moscow never sleeps, особенно в субботу, особенного в ночь на восьмое марта, особенно в районе Патриков. Здесь она всегда яркая, громкая и напомаженная; эта точка города никогда не прекращает своего движения и своей жизни. Силиконовые телочки в брендовом шмоте и с сумочками за тысячи баксов, и их спутники, мажоры и папики на дорогих тачках, начинают разъезжаться только с рассветом, оставляя улицы во власти дворников из Средней Азии.

То самое место, где Воланд столетие назад обсуждал москвичей с поэтом Бездомным. За это время сменился антураж, но не люди. Москвичи остались всё теми же – стереотипными рвачами, которых испортил квартирный вопрос, в основном понаехавшими из регионов.

В центре города в квартире на