Усадьба заложников - Николай Иванович Леонов

превосходно строить композицию своих картин. Этот дракон, поднимающийся из глубины ущелья, – это было отлично написано. С интеллектуальным уровнем дело обстоит значительно хуже. В голове у потомка Афанасия Никитина, как я понял, полный кавардак: могучие праславяне, несколько слоев реальности, мистика… Не удивлюсь, если окажется, что он верит в то, что Земля плоская и стоит на трех китах. При этом он человек страшно амбициозный, привык ставить себя выше всех остальных… В общем, довольно гремучая смесь. Но такой человек не станет ползать по крыше теплицы, бить там стекла или устраивать пожар… Нет, это не его стиль. И уж тем более Олег Никитин не станет стрелять через окно в вашу жену. Простите за откровенность, но ваша супруга, как мне показалось, пользуется симпатией со стороны Олега Никитина. И она не возражает против этого…

– Я понимаю, о чем вы говорите, – кивнул миллионер. – Что ж, я тоже не слепой, я заметил, что Ирина неровно дышит к этому пирату от живописи. Но я верю своей жене и твердо знаю, что есть грань, которую она не перейдет. В общем, из ваших слов я понял, что Никитина вы исключили из числа возможных злоумышленников?

– Да, его я, пожалуй, исключил, – согласился Гуров. – Теперь расскажите мне о двух других представителях живописного цеха, которые живут здесь.

– Да, я должен рассказать о Роме Мерцлине и Льве Султанове, – сказал Вершинин. – Извольте. Эти два человека противоположны, как плюс и минус, огонь и лед. При этом Султанов, можно сказать, олицетворяет собой огонь, а Роман – лед. Ну, вы ведь видели, какой он мрачный, неразговорчивый. Его картины похожи на их создателя: они такие же печальные и, так сказать, замкнутые. Роман пишет в основном пейзажи: осенние леса, занесенные снегом московские улицы и дворы, скованные льдом реки… Критики сравнивают его с Левитаном, его так и называют – современный Левитан. А Султанов пишет в основном людей – всякие жанровые сценки, пьяниц, сидящих на лавочках, перепалки в очередях…

– Интересно, где это он в современной жизни нашел очереди? – спросил сыщик. – Мне кажется, их уже нигде не осталось.

– Не скажите! – покачал головой Вершинин. – Остались очереди в театры, особенно на громкие премьеры, на концерты, на какие-то спортивные соревнования… В общем, Султанов пишет современное общество и современных людей. И его картины тоже пользуются спросом, хотя их раскупают не так активно, как полотна Никитина и Мерцлина.

– А вы, стало быть, поддерживаете всех троих? – уточнил сыщик.

– Да, я стремлюсь поддержать все три направления, – кивнул миллионер. – А что вы думаете об этих людях в плане поисков злоумышленника?

– Пока ничего не думаю, – отвечал Гуров. – Но скорее ответ будет отрицательный. Зачем им вредить своему меценату? Хотя случаются извивы человеческой психики… Ладно, теперь, когда мы покончили с гостями, пора спросить про обслуживающий персонал. У вас его довольно много: управляющий Леонидов, горничная Аня, водитель, садовник, повар, два охранника… А еще есть сын управляющего – Сергей, кажется?

– Да, в этом году Аркадий Борисович попросил разрешения взять с собой сына, – кивнул Вершинин. – Но про него я вам ничего сказать не могу. Сергея я видел еще мальчишкой, когда ему было шесть или семь лет. Потом несколько лет он сюда не приезжал и вот теперь появился юношей в возрасте 18 лет. Нет, я ничего о нем не знаю. О самом управляющем могу сказать, что он человек добросовестный, исполнительный, надежный, хорошо знает разные стороны домашнего хозяйства… Самое важное – что он, как мне кажется, не ворует. А в его положении соблазн велик, ведь он все время имеет дело с большими объемами наличных денег, расход которых мне трудно учесть. Звезд с неба Аркадий не хватает, о театре с ним не поговоришь, но это от него и не требуется. Кто у нас дальше следует – горничная? Аня…

Но тут рассказ хозяина поместья прервал возглас его жены Ирины.

– Петр, тебе не кажется, что нам пора возвращаться? – спросила она, подойдя ближе к двум собеседникам. – Гости говорят, что от прогулки у них разыгрался аппетит. Кажется, настало время для второго завтрака. Я понимаю, что вы со Львом Ивановичем увлечены беседой, но можно же и позже побеседовать, не так ли?

– Да, ты совершенно права, – согласился Вершинин. – Наш разговор мы можем закончить позже.

И вся компания направилась к машинам.

Глава 4

Вернувшись в поместье, участники поездки в горы дружно направились к накрытому столу. Там уже сидели трое художников, оторвавшихся от своих мольбертов, а повар Григорий расставлял перед ними все новые блюда. Стол ломился от всевозможных закусок, колбас и сыров.

Ирина Вершинина стала спрашивать художников, как у них шла работа. Однако Мерцлин, верный своему характеру, отмалчивался, Никитин и Султанов тоже были не слишком разговорчивы. Тут к сидящим за столом вышел повар Григорий Шенгелия и сообщил, что по распоряжению хозяина дома он несколько изменил обычный распорядок приема пищи. Обед будет легким, состоящим в основном из закусок, зато ему, Григорию, велено приготовить праздничный ужин, ведь это будет первый вечер на новом месте.

– Обещаю, что все останутся довольны, – сказал повар. – Будут самые лучшие блюда, какие я умею готовить.

После такого объявления беседа как-то сама собой перешла на преимущества той или другой национальной кухни. Супруги Вершинины оказались поклонниками грузинской кухни, чем объяснялся и выбор домашнего повара.

– Говорите что хотите, но вкуснее грузинских мясных блюд нет ничего, – убежденно говорил Вершинин. – А как они подходят к винам! Например, сочетание свежеприготовленного хинкали и марочного саперави или хванчкары – это вершина застолья! Наш Григорий может придать этому сочетанию особый аромат. Представляю, что нас ждет сегодня вечером!

Однако младшее поколение Вершининых не соглашалось с родителями. Выяснилось, что Иван и Настя склоняются к французской кухне. Из вин же они предпочитали бордо или шабли.

– Кстати, я бы очень хотела сегодня вечером распить бутылку настоящего шабли в честь приезда, – сказала Настя. – Отпраздновать начало летнего сезона! Аркадий Борисович, в вашем винном погребке найдется бутылка-другая шабли?

Однако управляющий развел руками:

– Извините, Анастасия Петровна, но боюсь, этот зверь у нас не водится. Бордо имеется, найду и кьянти, и чинзано, а вот шабли мне никто не заказывал.

– И конечно, такое вино в Красной Поляне не найдешь ни в одном магазине, – заметил Иван. – За ним надо ехать в Сочи. Так что, сестренка, может, после завтрака сгоняем туда? Заодно в море искупаемся…

– Отличная идея! – поддержала брата Настя. – Только, чур, я за рулем. Давно не гоняла по здешним виражам. Эх, прокачу!

– Ты это брось насчет «прокачу по