Исчезнувший рог Минотавра - Наталья Николаевна Александрова

сорок семь. И что у нас в доме сорок семь по улице Перышкина?

Там находился большой развлекательный центр. Ксения нашла нужный сайт и прочитала список музеев и аттракционов.

Наверху контактный зоопарк, затем музей внутренних органов человека, парочка лабиринтов — зеркальный и стеклянный, дом наоборот, где все вверх ногами, комната ужасов, куда маленьких не пускают, и еще два квеста: «Нашествие инопланетян» и «Побег из тюрьмы».

Ну что ж, очевидно, это как раз то, что ей нужно. Квест так квест, бывало и похуже.

Принесли завтрак: большой горячий бутерброд с ветчиной, сыром и овощами. Ксения быстро съела все и убежала. Нужно было спешить, время поджимает.

Бабки, у которой она снимала комнату, не было дома. Ксения мигом собрала свои немногочисленные вещи, две новые чашки и постельное белье оставила хозяйке, хотя эта жадина ни за что следующему жильцу новое не положит. Переоделась в более приличную одежду, а свою прежнюю завернула в большой пакет и сунула по дороге в благотворительный контейнер.

Можно было оставить старухе, но это вызовет ненужное подозрение. Заплачено ей за неделю вперед, так что бабка только обрадуется, что она съехала раньше.

Врач в накрахмаленном до хруста белом халате вошел в отдельную палату, где лежала Марина. Девушка безмятежно спала, тоненько посапывая во сне и изредка вздыхая. У ее изголовья сидел элегантный мужчина лет сорока — тот самый, который сидел за рулем злополучного черного «Мерседеса».

Врач с профессиональной строгостью взглянул на него и проговорил хорошо поставленным баритоном:

— Вам повезло. Девушка отделалась, можно сказать, испугом: пара синяков да несколько ушибов. Так что держать ее у нас нет никакого смысла. Сейчас она проснется и можете ее забирать. В общем, я ее выпишу. Учитывая, что клиника у нас недешевая, считайте, что вы тоже легко отделались.

— Ах нет, доктор! Мне кажется, вы недооцениваете тяжесть ее состояния и торопитесь с выпиской, — спокойным баритоном возразил мужчина.

— Что? — Врач удивленно поднял левую бровь. — Вы, должно быть, забыли, что из нас двоих я — врач! И это я ставлю диагноз и определяю, сколько времени держать больного в клинике!

— Не горячитесь, доктор! — Мужчина оглянулся на спящую девушку и понизил голос: — Я ни в коей мере не покушаюсь на ваш медицинский авторитет! Но из нас двоих я плачу деньги, и, как вы справедливо изволили заметить, немалые, и я готов оплатить пребывание этой девушки по двойному тарифу, а также все необходимые обследования и анализы, только подержите ее у себя подольше.

— Что? — На этот раз врач поднял правую бровь. — Подольше? А позвольте узнать — насколько подольше? О каком конкретно сроке идет речь?

— Ну, допустим, недели две… или три… в общем, в процессе лечения срок будет уточнен, — твердо сказал мужчина.

— Вот как… — Врач поднял теперь уже обе брови. — И вы сказали, что готовы оплатить все по двойному тарифу?

— Совершенно верно. Вам как удобнее: наличными, банковским переводом или картой?

— Что ж… пожалуй, вы правы: я недооценил тяжесть состояния этой девушки. Пожалуй, ей нужно сделать рентген, УЗИ и МРТ, чтобы исключить тяжелые последствия.

— Очень правильное решение, доктор! Их непременно нужно исключить!

— И… — врач блеснул глазами, — удобнее будет наличными… и не через кассу…

Марина проснулась и удивленно огляделась по сторонам, пытаясь понять, где она находится.

Точно не дома.

На даче у бабушки?

Тоже ничуть не похоже…

Комната вообще незнакомая…

Тут Марина осознала, что помимо незнакомой комнаты в самом ее организме было какое-то незнакомое ощущение.

Она не могла пошевелить левой ногой.

В испуге она потянулась к ноге, потрогала ее…

Нога была упакована во что-то твердое и чужое. Не сразу до Марины дошло, что это такое. Потом в памяти всплыла фраза из культового фильма советских времен:

«Поскользнулся, упал, закрытый перелом, очнулся — гипс…»

Ну да, ее левая нога в гипсе…

Тут Марина, наконец, вспомнила, как шла по улице, как на нее налетел черный «Мерседес»…

Потом в памяти всплыло мужское лицо — интересный такой мужчина…

Дальше был провал.

Но теперь этот провал можно было заполнить вполне логичными событиями. Ее сбила машина, и отвезли в больницу…

Больница, правда, очень приличная, палата одноместная. Да и чувствует себя Марина неплохо, если бы не гипс — ни за что не подумала бы, что с ногой что-то не так.

Марина приподнялась на локтях, собралась уже спустить ноги с кровати, но тут дверь комнаты открылась и вошла миловидная девушка в белом халатике.

— Мы проснулись! — радостно прощебетала она. — Нам стало лучше?

— Да мне вообще вроде неплохо…

— Это хорошо, но вам все равно пока рано вставать! Аверьян Севастьянович будет очень недоволен!

— Кто? — удивленно переспросила Марина.

— Доктор наш! Кстати, очень хороший доктор! — ответила сестричка, мягко, но уверенно укладывая Марину обратно в постель.

— А где я вообще нахожусь?

— Как — где? У нас!

— Где это — у вас?

— В частной клинике «Здоровый дух». И не беспокойтесь — мы вас непременно вылечим!

— Но я и так хорошо себя чувствую…

— Это вам только кажется! У вас еще не прошел шок, и поэтому вы не чувствуете боли. И вообще, вам ввели обезболивающее…

— А когда меня отсюда выпустят?

— Ну, этого я вам не могу сказать! Вот к вам придет Аверьян Севастьянович, он вам все скажет.

— А когда он придет?

— Да вот как раз и он!

Действительно, в палату вошел представительный доктор с густыми бровями на породистом лице, в белоснежном накрахмаленном до хруста халате.

— Ну-с, как мы себя чувствуем?

— Отлично! — Марина попыталась приподняться, но сестричка удержала ее.

— Это хорошо, — проговорил доктор, отчего-то нахмурившись. — Но это и не очень хорошо… такой неоправданный оптимизм может быть плохим признаком…

— Признаком чего? — испуганно спросила Марина.

— Мне не хотелось бы вас пугать, но такие симптомы бывают… впрочем, не будем делать преждевременные прогнозы. Сначала мы сделаем вам МРТ и компьютерную томографию головного мозга, а потом уже будем делать выводы…

— А что с моей ногой?

— А с ногой, голубушка, все не так уж плохо. Мы удачно стабилизировали перелом, так что теперь вам нужно только соблюдать полный покой, и все заживет наилучшим образом. Но я повторяю — полный, безусловный покой! Вы ведь не хотите хромать всю оставшуюся жизнь?

— Нет, ни в коем случае! — испугалась Марина.

— Значит, вы будете умницей и будете меня слушаться!

— И сколько же мне придется у вас пролежать?

— Ну, я же вам сказал, не будем делать преждевременные прогнозы! Сначала сделаем все необходимые обследования, а уже потом…

— Но хоть