Испанский сапог. Нам есть чем удивить друг друга - Александр Григорьевич Звягинцев

Ознакомительный фрагмент

— Рассчитываю, что вы уйдете сами.

— Но выслушать меня вы можете?

— Зачем? — холодно осведомился Ледников. — Вам что, хочется просто высказаться перед кем-то? Вряд ли. Вы не из таких. Значит, вам что-то обязательно понадобится. Не знаю что именно — помощь, информация, может, просто совет… Но я-то тут при чем?

— Тогда, в Лондоне, мне показалось, что вы — человек, который не отталкивает руку, протянутую за помощью.

— Все зависит от того, чья это рука.

— Понятно. Я готова заплатить, если…

— Послушайте, Лера, я вовсе не частный детектив, который ищет работу. У меня совсем другая специальность. А здесь я и вовсе на отдыхе.

— Я знаю. И все же…

— Ладно, заходите. Пойдемте на кухню, что ли…

Вытащив из холодильника бутылку минеральной воды и сделав пару больших глотков, Ледников подумал, что сейчас лучше всего было бы не слушать чужие тайны, а выкупаться в ночном море. Но предлагать сие упражнение нежданной гостье он не стал, потому как это вряд ли входило в ее планы.

— Итак, я вас слушаю, — сказал Ледников.

Вежливо выслушать и вежливо, но твердо расстаться — таков был его немудрящий план. Было ясно, что выпроводить ее просто так не удастся. Она явно настроена изложить свое дело.

Лера подошла к окну, тревожно оглядела пустой, залитый лунным светом дворик.

— Чего вы так боитесь? — хмуро спросил Ледников. — За вами что — следят? Вам угрожают?

— И следят, и угрожают.

— И кто же?

Лера повернулась к нему лицом:

— Вы знаете, в какой мы сейчас с Рафой ситуации?

— Что-то слышал. Но и только. После Лондона я, признаться, не следил за вашей деятельностью. Вы уж извините.

В нем уже проснулся хитрый и внимательный следователь, давно знающий свое дело и ведущий себя согласно обстоятельствам. В данной ситуации самое выгодное было — показать ей, что он совсем «не в теме», и выслушать ее интерпретацию истории. А потом, уже сопоставив то, что он знает, с тем, что услышал, попытаться понять, какую игру ведет эта хитроумная las Meigas.

— Кстати, если вас интересует мое мнение, вам следовало изначально идти на мировую и попросту разделить наследство Муромского…

— Мать Рафы, сеньора Морьентес, категорически не хотела этого… Нам пришлось обращаться в суд. Но дела Муромского оказались слишком запутанными, разбирательство тянется и тянется, а у нас с Рафой просто заканчиваются деньги. Его лечение стоит очень дорого, если учитывать, что здесь требуется строгая конфиденциальность. Я не хочу, чтобы его состояние обсуждали в газетах и полоскали по телевидению.

— Думаю, в Испании сеньора Морьентес обладает определенными преимуществами.

— Разумеется, здесь она своя, и испанцы заинтересованы в том, чтобы деньги остались в стране. Но дело не только в ней, но и в ее адвокатах. Сама она только глупая и жадная баба, но ее окружает свора адвокатов, которая кормится на этом процессе. А один из них, некий Гонсало Навас, по-моему, рассчитывает после победы прибрать к рукам все деньги. Она испытывает к нему тяжелую страсть пожилой женщины, и он крутит ею как хочет. А мы с Рафой противостоим им практически одни.

— У вас что же, нет адвокатов?

— Есть, но они, во-первых, были не самые лучшие. А во-вторых, как я установила, фактически работали на того же Наваса…

— Вы сказали — были? — уточнил Ледников.

— Да, потому что сейчас у нас новые адвокаты.

— А на них вам денег хватило? Откуда же они взялись?

— Откуда… Представьте себе, из России.

— Вот как. Любопытно.

— Еще как! В один прекрасный день ко мне явился элегантный мужчина лет тридцати пяти в очках без оправы, со странным маленьким ротиком, похожим на куриную гузку, и чудной русской фамилией Келлер… — Лера внимательно посмотрела на Ледникова, явно пытаясь уловить, какое впечатление произвело на него это известие. Но лицо его было непроницаемо. — И сказал он мне, что знает все наши с Рафой затруднительные обстоятельства и готов помочь. Вернее, это готовы сделать серьезные люди, интересы которых он представляет.

Ледников понимающе кивнул. Ситуация потихоньку прояснялась. — И на каких условиях? Сколько процентов от наследства Муромского он за это потребовал?

Лера чуть помедлила.

— Пока конкретные цифры не назывались. Было сказано, что к ним мы вернемся после окончания суда. Но, думаю, процент будет серьезный. Потому что мне объяснили, что серьезные люди — это партнеры Муромского еще со времен первоначального накопления капитала. И я, зная судьбу своего отца, должна понимать, что это правда, так как Муромский патологически не любил отдавать долги, а тем более, делиться.

Ледников повертел в руках бутылку, отпил еще пару глотков.

— И кто же эти серьезные люди? Их фамилии не звучали?

— Пока нет.

— Господин Муромский действительно кинул в своей жизни очень многих…

Лера усмехнулась: — Я бы даже сказала — слишком многих. Весь его бизнес держался на этом. Вернее, это был его бизнес — кидать других.

— Ну и что было дальше?

— А дальше мы попали под плотную опеку наших благодетелей. Кроме адвокатов, за нами с Рафой присматривают несколько громил, якобы заботящихся о нашей безопасности.

В том, что это правда, Ледников мог убедиться сам днем в баре на пляже.

— Ну что ж, честно говоря, тут нет ничего удивительного, — решил подвести он какие-то предварительные итоги. — Деньги Муромского слишком велики и слишком грязны, чтобы не появились охотники оторвать себе от них кусок. Вы должны были это понимать, когда встревали в историю с дележом наследства.

— Что именно я должна была понимать?

— Понимать, что решили взять не по чину — силенок не хватит. Если за той же сеньорой Морьентес испанское государство, готовое при нужде вступиться за нее, то кто за вами?

— Я все это понимаю. Как понимаю и то, что после того, как нам удастся что-то отсудить, благодетели заставят перевести деньги на нужные счета, а потом… Хорошо, если меня хотя бы оставят в живых, а скорее всего, убьют… Рафу упрячут в сумасшедший дом. Все это я прекрасно понимаю.

— Ну, зачем вас убивать? Если у вас отнимут деньги…

— Потому что это — бандиты. Нормальные российские бандиты, которые решают вопросы без всяких там изысков, самым простым и доступным их соображению путем.

Ледников медленно допил воду, встал и сунул пустую бутылку в мусорное ведро.

— Ну и что дальше?

— Вы хотите спросить, какое вам до всего этого дело?

— А что еще я должен, по-вашему, спросить?

— То есть вы не хотите нам помочь?

— А с какой стати я должен вам помогать?

— В случае успеха я готова вам заплатить. Не просто деньги,