Никита Филатов - Танец с саблями

Интереснее и страшнее, чем то, что с ведома и одобрения майора описал в своих книжках известный питерский литератор из бывших ментов.

- Саныч, мы когда виделись-то с тобой в последний раз? В девяносто втором?

- Не помню, Вадик... Точно! Осенью.

- Ты тогда ещё из Приднестровья вернулся.

- И мы твою третью звездочку обмывали...

Прошлое, особенно под водочку, вспоминается, с некоторой грустью. Плохо, когда нечего впомнить... Но не дай Бог, если и все хорошее остается только в прошлом!

Вадик Головин с тех пор женился, получил диплом о высшем физкультурном образовании. Перевелся в транспортный ОМОН на должность зама по спецподготовке, где имел теперь контузию, две медали и отличную служебную переспективу.

Владимиру Александровичу тоже за эти годы скучать не пришлось...

- Саныч, это правда, что тебя увольняли?

- Правда.

- И про Югославию? И про Америку?

- Почти...

Капитан вздохнул и поскосился на свои огромные кулачищи:

- Везет же! А мы тут все больше... Если к морю командировка, то к Белому, если на юг - то Кизляр или в Грозный куда-нибудь.

Насчет везения Виноградов мог и поспорить, но не стал. К примеру, из Штатов его возвращали в наручниках... А что касается Кавказа, так ещё неизвестно, кому из них после начала войны пришлось бывать там чаще. Стоило сменить тему:

- Слушай, а где Димка? Забыл фамилию - такой, со шрамом...

- Убили. Под свои вертолеты попал, по дороге к Шатою. Еще в самом начале.

- Жаль... - в подобной ситуации любая реплика прозвучала бы не умнее.

- Игоря не забыл? Соломатина? Инвалид! На одной ноге теперь прыгает.

- Тоже Чечня?

- Нет, здесь. Он уволился в позапрошлом году, работал с какими-то бандюганами: цепь на шею, радиотелефон, БМВ-"пятерка"... Вот под эту "пятерку" бомбу и подложили - двух прохожих насмерть, а его в Медицинскую академию.

- Где найдешь, где потеряешь... Лысенкова помнишь? Я вас знакомил как-то на Морском вокзале. Из ОБХСС, он потом в налоговую полицию перевелся...

- Помню, как же! Он ещё после сына ко мне водил - в зал борьбы, на "Динамо". Точно?

- Точно... Погиб прошлой осенью. В отпуск ехал... В поезде вступился за бабу какую-то - и все!

- А Егорова из разведотдела "погранцов" - мы с ним на первенстве города выступали - в Душанбе, прямо на базаре! Сопляки какие-то в тюбетейках...

Хозяин с досадой поднял пустую бутылку:

- И помянуть ребят нечем! Сказать, чтобы "уазик" сгоняли?

- Ну, вообще-то...

Определить свою позицию Владимир Александрович не успел. В дверь просунулась мятая голова дежурного:

- Товарищ капитан! Управление... Вроде, заявка.

- Блин... Щас разберемся, Саныч.

- Я схожу, отолью? - Виноградов встал одновременно с хозяином.

- Давай! Знаешь сам,где...

Кабинет все трое покинули вместе. Проходя по пустому, почти не освещенному коридору, Владимир Александрович услышал через полуоткрытую дверь "дежурки":

- Ответственный по резерву капитан Головин...

Почти весь наряд собрался в некоем подобии холла - тут стоял телевизор и позаимствованный в уголовном розыске видеомагнитофон. Крутили, естественно, боевик.

Только двое или трое предпочитали активному отдыху пассивный - зато храп их, доносящийся из-за фанерной перегородки, временами перекрывал все иные звуки.

Туалет оказался на удивление грязным...

- Чего там, Вадик?

- Заявка!

Кто-то забыл выключить "видик", и теперь Брюс Уиллис выделывал свои нерукотворные чудеса перед пустыми стульями - личный состав уже стремительно перекочевал в оружейную комнату.

- Большая? А куда?

- На всех! По усиленному варианту... Сейчас приедет Тушин, поставит задачу.

- Я с вами, - это вполне можно было считать профессиональной удачей: вместо банального очерка о милицейских буднях предстояло нечто вроде остросюжетного репортажа. Может быть, даже не потребуется ничего высасывать из пальца на согласованный с "Криминальным обозрением" обьем в половину газетной полосы.

- Как хочешь, - пожал плечами Головин. Сейчас ему предстояли заботы поважнее, и гость не обиделся. - Ляпа! Какого... ты возишься? Где этот, блин, Михалков-Кончаловский? Бондарчук, блин.

- Я здесь! - Одному из бойцов автомат не полагался. Вместо него он тащил на себе: санитарную сумку, мешок пиротехники, мегафон и главное видеокамеру черном футляре.

Приказами МВД предписывалось всегда и в обязательном порядке документировать противоправные действия преступников и героизм сотрудников специальных подразделений. Это в гражданской жизни оператороов и режиссеров обучают годами - в органах внутренних дел теперь зачастую обходились даже без подготовительных курсов.

- Слышь! Помоги застегнуться.

- Чей баллон с "черемухой"? Кто оставил? Шак-калы...

- Гады, пожрать не дали!

Вокруг шла нормальная суета поднятого по тревоге боевого подразделения - в меру бестолковая, с чуточку более громкими, чем обычно репликами и немного нервными смешками.

Виноградов вдруг вспомнил, что не вооружен...

- Ну чего, ребятишки? Как настроение? - сегодняшний ответственный от руководства Тушин был дураком и трусом.

Все это знали, но поделать ничего уже оказалось нельзя - к сорока с небольшим Тушин успел-таки дослужиться до подполковника и занял в штатном расписании транспортной милиции должность, с которой выпихнуть его не смогла бы ни одна министерская комиссия.

- Чего нерадостные такие?

Молчание затянулось и за неделикатный свой личный состав подать голос вынужден был сам Головин:

- Все в порядке, товарищ подполковник! Готовимся... морально.

- Это хорошо... А вы здесь - что? - он только сейчас заметил в полумраке автобуса Виноградова.

- Соответственно предписанию Главка! - парировал искушенный в аппаратных игрищах Владимир Александрович. В такой ситуации главное напустить на себя побольше загадочной многозначительности: уточнять не решатся, а уж прогнать тем более.

Формально, Управление территориальным органам не подчинялось, но какие-то слухи о похождениях бывшего "транспортника" Виноградова неминуемо достигали и ушей подполковника. Поэтому он предпочел не связываться и сделал вид, что в курсе:

- Прошу товарищей офицеров пройти со мной. Побеседуем!

После первых же слов Тушина стало ясно, что всякие надежды на учебный характер тревоги можно оставить в прошедшем времени.

- Значит, такие дела...

Час назад на связь с диспетчерской речного порта вышел теплоход "Писатель Чернышевский". Капитан доложил, что группа пассажиров вскоре после выхода с Валаама учинила на судне пьяный дебош. Есть пострадавшие среди граждан и членов экипажа. Требовалась помощь... На середине фразы разговор прервался и на вызовы с берега больше не было никакой реакции.

Запросили номерной "Волго-Балт", следовавший встречным курсом. Его попытки установить контакт с "пассажиром" также остались без ответа - суда разошлись в опасной близости. Удалось разглядеть только выбитые стекла музыкального салона и руку, отчаянно махавшую белой тряпкой в иллюминатор. К тому же, один из матросов уверял, что отчетливо слышал выстрелы.

- Ну, впрочем, он мог и ошибиться...

- А мог и не ошибиться! - Виноградов поежился и подумал, что скажут окружающие, если он в последний момент откажется ехать. Получалось, что лучше полезть вслед за всеми в поданный к воротам автобус.

- Пираты южных морей... - Головин плюхнулся на сидение рядом.

- Не-е! Северных озер.

- А также лесов, полей и рек! - поддержал его голос с заднего сидения.

Некоторые рассмеялись. Кто-то продолжал по поводу и без повода материться.

- Все? Водила как - готов? Тогда поехали. На набережную, к Речному вокзалу.

- Да убери ты, блин, этот ящик у меня с ноги!

Хмель от выпитого с Головиным давно и как-то незаметно улетучился, оставив после себя только запах и водочный привкус во рту. Было темно и не по сезону прохладно. Улицы опустели, но огромный город все никак не хотел засыпать...

Их уже, разумеется, ждали. Печального вида толстяк - то ли из порта, то ли из пароходства - с трудом пролез в дверь автобуса. Вслед за ним заскочил и опер из Управления:

- Всем привет! Долго же вы ехали...

- Как получилось.

Отношения между транспортными сыщиками и бойцами Головина складывались по традиции далеко не идеально - в основном, по причинам шкурным и со службой ничего общего не имеющим. Однако, выяснять эти отношения было сейчас явно не время.

- Чем порадуете? - в голосе Тушина явственно слышалась надежда на то, что неприятности рассосались сами собой.

- Да уж... ничего хорошего. - Покосившись на толстяка, взял инициативу в свои руки оперативник. - Полученная информация...

- Может быть, выйдем, товарищи офицеры? - покосившись через плече с подполковничим погоном на сидящих сзади автоматчиков подал реплику Тушин.

- А зачем? - не понял сыщик.

- Нам от бойцов скрывать нечего! - поддержал его Головин. - Говори...