Наталья Андреева - Парижская тайна, или Истина в вине

Ознакомительный фрагмент

– А машина у тебя какая?

– Я приехал с Елизаветой Петровной. На ее «Мерседесе».

– Точно: миллионер! Мой Левчик вообще на автобусе ездил. По пенсионному удостоверению.

– Бейлис, не все же такие, – не выдерживает Сивко. Что-то в тираде блондинки сильно его задело.

– Такие, такие. Уж я на вас насмотрелась! И в стриптиз-клубе, и потом, на закрытых вечеринках. Ох ты, боже мой! Сколько же я про вас, мерзавцев, знаю! Надо книгу написать!

– Разве ты грамотная? – язвит Елизавета Петровна. – Никогда бы не подумала.

– Не сомневайся, грамотная.

– Плохие у тебя шутки, Бейлис, – морщится Таранов.

– Тебе-то чего бояться? Ты ж холостой!

– Может, я в депутаты баллотироваться собираюсь?

– Ну, туда-то тебя точно не возьмут.

– Это еще почему?

– Лампочки тырил, девок заваливал, а теперь гарем содержишь. Сначала женись и нарожай детей. Прими морально устойчивый облик. Вот Федьку Сивко возьмут. За пролетарское происхождение. Это сейчас опять в моде.

– Я тебе не Федька, – еще больше злится Сивко.

– Да ладно! – И красавица подлила себе сладенького. – Ну, чего ж не пьете? Всех вас возьмут, если я книжку писать не буду.

– Господи, вот дура! – не выдержала Елизавета Петровна. – Сама ж напрашивается!

– К нему в спальню – да, – кивнула Бейлис на светловолосого визави. – Напрашиваюсь. Миша, да? Хочешь на мне жениться? Я богатая.

– Я подумаю, – улыбнулся он.

– Ну, думай. Только побыстрее. Желающих хватает.

– Мишель, не слушай ее. У нее ничего нет. Завещание оспаривают законные наследники.

– Ревнует! Вы слышали? Она ревнует! Ха! Вот зачем ты его сюда притащила! Опять мужа присматриваешь! Вином за тридцать штук соблазняешь! Так ведь это ж не твое!

– Нет, это уже невыносимо. – Елизавета Петровна поднялась и швырнула на стол салфетку. – Я вернусь, когда вы ее успокоите.

– Попала! Ай, попала! – захлопала в ладоши Бейлис. – Мишель, она на тебя глаз положила! Ай, положила!

– Извините. – Он тоже поднимается и идет вслед за Елизаветой Петровной к дверям.

– Как вы думаете, спят они или еще нет? – раздается за их спинами хрипловатый голос Бейлис. – Предлагаю заключить пари! Хоть на меня, хоть на мои подвалы с вином. Ставлю на парня.

– Я ее убью, – шипит Елизавета Петровна, взбегая по лестнице на второй этаж.

– Успокойтесь.

– Он мог бы договориться с ней о продаже коллекции в другом месте!

– Но вы же сами сказали, что Воронов вот уже год никуда не выезжает.

– Мог бы в другое время. Не сейчас.

– У нее что, и в самом деле есть на вас компромат?

– О Господи! Конечно! – Елизавета Петровна резко развернулась. – Похоже, старый похотливый козел в постели был болтлив!

– Мало ли, кто что сказал? Нужно документальное подтверждение.

– Ха-ха! Если уж у него были документы, подписанные бароном Ротшильдом… – нервно смеется она. – Старик раньше работал в торгпредстве, за границей. И в Министерстве внешней торговли был потом большой шишкой. В общем, и при социалистах процветал. А под старость спятил. Женился на этой… Я даже не знаю, как ее назвать!

– Успокойтесь.

– Денег у него и в самом деле было завались. Неужели же все достанется этой?.. Ха-ха! Нет, это невыносимо! Я всю жизнь работала, чтобы… – И она словно захлебнулась. Потом отчаянно повторила: – Нет, это невыносимо!

Они стояли у двери в ее комнату. Елизавета Петровна нервно крутила платиновую цепочку с бриллиантовой подвеской и странно посмеивалась. Он был в замешательстве: как поступить? Остаться с ней? Войти и утешить? Если бы это была обычная женщина, он бы знал, как поступить. Но предсказать реакцию Елизаветы Петровны на тот или иной его поступок невозможно. Пусть сама решает.

– Мне спуститься к ним? – спросил он осторожно.

– Да. Будь там, с ними. Я не могу. Воронов станет показывать свои закрома – иди. Во-первых, я там уже была. А во-вторых, я рассчитываю на персональную экскурсию. Только я и он. Нам есть о чем поговорить.

– А вы часто бывали здесь, в этом замке?

– Он ведь строился много лет. Да, бывала. Мы с его покойной женой дружили, – равнодушно сказала она и добавила: – Иди к ним. И попроси Эстер Жановну принести ужин в мою комнату. Я голодна.

И Елизавета Петровна захлопнула дверь перед его носом. Хорошо, что утешать не стал. С объятиями не полез и с милыми глупостями вроде «малыш, успокойся», «все будет хорошо», «со мной ты в безопасности». Она справится сама. Как, впрочем, всегда и со всем. Железная женщина. Утешения – это последнее, что ей нужно в жизни.

Посмеялся над собой и побежал вниз по ступенькам.

Винный погреб

К его удивлению, обстановка за столом кардинально изменилась. Оживленный разговор, звон бокалов, фривольные шуточки. Казалось, с уходом Елизаветы Петровны напряжение спало.

– Ну, как она? – равнодушно спросил Сивко.

– Попросила ужин в комнату.

– Я распоряжусь. – Воронов встал.

– А не пора ли нам прогуляться? – потянулся Иван Таранов. – Я, похоже, дозрел до осмотра винных погребов.

– Что ж. Я отдам распоряжения Эстер Жановне и готов вас проводить. Одну минуту.

Воронов вышел. Красавица тут же накинулась на вошедшего:

– Миша, старая корова тебя что, отпустила? Как мило! У нее что, наверное, ха-ха-ха, мигрень? Или запор?

– Да вы, бабы, друг друга, похоже, ненавидите, – хмыкнул Таранов.

– Они слишком разные, – заметил Сивко.

– Но крайности-то, как правило, сходятся.

– Для того чтобы Елизавета Петровна сошлась с Бейлис, у нашей ослепительной блондинки слишком много денег, – тонко улыбнулся Сивко.

– Денег у меня много, это уж точно, – подтвердила Бейлис. – Мне наплевать, сколько Воронов дает за мое вино. Продам я его или нет, плевать. Давайте, мужики, дернем еще по одной! И пойдем в погреб!

– Бейлис, мы пойдем туда смотреть коллекцию, а вовсе не за тем, о чем ты думаешь, – рассмеялся Иван Таранов.

– Я знаю человека, которому тоже наплевать на кислятину. Вот он меня и развлечет. – Бейлис подмигнула светловолосому визави.

– С чего вы взяли? – смущенно пробормотал тот. – Я с нетерпением жду осмотра коллекции.

– Не заливай.

В этот момент вернулся Воронов, внимательно посмотрел на гостей и спросил:

– Ну что?

– Идемте! – хлопнув еще полбокала ликера, первой поднялась Бейлис. – Я готова.

Мужчины с усмешкой смотрели, как она покачнулась и оперлась рукой о стол.

– Что-то меня повело. Перебрала малость. Где моя сумочка? Я никуда без нее не пойду!

– У тебя там что, яд для Елизаветы Петровны? – хмыкнул Таранов.

– Дурак! Там сигареты!

– Я попросил бы в погребе не курить, – сказал Воронов.

– О Господи! Еще один психопат! Ну что им сделается, твоим сокровищам, если я пару раз затянусь сигареткой?

– Я прошу.

– Хорошо. Мы с Мишей постоим на лестнице, пока я курю, а потом спустимся к вам. Как, Мишель?

– Не могу отказать даме.

Вслед за хозяином четверо гостей парами пошли по длинному коридору в левое крыло, Сивко с Тарановым, а Михаил с Бейлис. Блондинка была навеселе и все пыталась прижаться к нему покрепче.

– Я не буду запирать дверь спальни, – жарко шепнула она. – Ты не пожалеешь.

«Если она добавит любимого ликерчику, то наверняка отключится, – подумал он. – Надо попросить Зигмунда, чтобы отнес в ее комнату бутылочку. Интересно, выполнит он мою просьбу?»

– Пришли, – сказал Воронов, остановившись перед массивной железной дверью. – Там ступеньки крутые, Бейлис, осторожнее.

– Не беспокойся за меня. Я с Мишей.

– От этой женщины так просто не отделаешься, Михаил! – рассмеялся Таранов. – Учти это. – И Воронову: – Ну что, пошли? Мне уже не терпится.

Хозяин торжественно отпер дверь и пригласил Таранова и Сивко:

– Прошу, господа.

Из-за двери пахнуло сыростью, запах был глубокий и острый, словно от выдержанного сыра с плесенью, свет тусклый. Трое мужчин осторожно начали спускаться по ступенькам, а они с Бейлис остались у железной двери. Красавица достала из сумочки пачку сигарет и зажигалку, которую протянула ему:

– Поухаживай за дамой.

Михаил щелкнул зажигалкой, Бейлис несколько раз глубоко затянулась, потом поискала глазами, куда бы стряхнуть пепел. Наконец, ткнула дымящейся сигаретой в бронзовый канделябр и сказала:

– Уверена, когда Воронов идет сюда один, он приказывает зажечь свечи.

Сейчас горели не свечи, а электрические лампочки, вмонтированные в натяжной потолок. Здесь, в конце коридора, он был заметно ниже, да и стены как будто сужались. Пока Бейлис курила, Михаил осматривался. Наконец спросил осторожно:

– А до смерти жены Воронов тоже был таким странным?

– Нет, что ты! Нормальный мужик.

– А дети у него есть?

– Да. Сын. Ему лет восемнадцать, кажется. Но они все время собачатся.

– Почему?

– А кто знает? – пожала плечами Бейлис. – Какое мне дело до чужих семейных проблем? Своих хватает. Сейчас сынок Воронова живет за границей, то ли в Англии, то ли в Швейцарии, образование получает. Я думаю, ему на коллекцию папаши наплевать, в этом и причина. А хочешь, я тебе продам вино? А что? Если ты мне понравишься – продам. Там есть редкие экземпляры, Левчик говорил. И даже супер-пупер-эксклюзив. Приезжай – покажу, – подмигнула Бейлис.