Сергей Донской - В Россию с любовью

Собеседник ткнул пальцем в брошенный револьвер и сказал:

— В нем две пули одиннадцатого калибра. Надеюсь, этого хватит вам, чтобы поразить свои выдающиеся мозги военного стратега и тактика? Не промахнетесь?

— Ч… что?

— Вы же сами мне пытались толковать что-то об офицерской чести, Геннадий Виленович. Самое время стреляться. Это я вам как специалист говорю.

— Вы обещали дать мне шанс! — взвизгнул седой.

— Он у вас под ногами валяется, шанс. Стоит лишь руку протянуть.

Глаза сидящего в джипе наполнились пониманием. Он посмотрел на брошенный к его ногам револьвер, потом перевел взгляд на рукоятку пистолета противника, курок которого тоже нуждался во взводе.

— Поэтому вы велели мне оставить рапорта при себе? Чтобы их нашли в кармане у тру… — Седой проглотил окончание страшного слова и заменил его другими: — При мне? Хотите инсценировать мое самоубийство?

— Самоубийство вы фактически уже совершили, Геннадий Виленович. Когда отдали приказ заложить в самолет взрывчатку.

Светлоглазый помолчал, как бы решая, стоит ли продолжать никому не нужный разговор. Наконец неохотно добавил:

— Кроме того, инсценировать я ничего не собираюсь. Пока. — Его взгляд многозначительно остановился на брошенном револьвере. — Все в ваших руках, Геннадий Виленович.

Седой сидел некоторое время неподвижно, собираясь с духом. Морщины на его лбу то углублялись, то разглаживались. Потом, преувеличенно кряхтя, он наклонился вперед. Прежде чем протянуть руку, взглянул на стоящего в двух шагах мужчину, который, не обращая на него внимания, прикуривал сигарету.

— Смелее, — ободряюще кивнул тот и снова чиркнул колесиком зажигалки. Пламя упорно не желало вспыхивать. Мужчина для верности обхватил свою никудышную зажигалку обеими руками. — Ну, что вы там копаетесь, как баба в рейтузах? — Сигарета при этих словах мужчины перекочевала из одной половины его рта в другой. Он смотрел только на нее, словно заранее считал противника трупом.

Это было не просто недопустимой беспечностью с его стороны. Верхом глупости и самонадеянности. Потому что рука противника уже успела завладеть револьвером, и пальцы его смыкались на рукоятке, осторожно, будто это была шея ядовитой змеи. Вот большой палец бесшумно взвел курок, вот указательный пролез в предохранительную скобу, выискивая наиболее оптимальное положение на спусковом крючке.

— Черт! — Светлоглазый принялся рассматривать прозрачную зажигалку на просвет, пытаясь определить, сколько горючей смеси в ней осталось.

Еще одна вопиющая ошибка с его стороны. Ему бы вместо этого последние секунды отмерянной ему жизни отсчитывать. Доли секунды. Десятые доли.

Револьвер вскинулся так стремительно, что на какое-то мгновение вообще исчез из виду. А как только замер, уставившись в живот светлоглазому, так сразу и прозвучал сухой хлесткий выстрел.

Одновременно с ним коснулась земли выроненная зажигалка.

Седой смотрел не на нее, а на ствол револьвера в своей руке. Он не дымился. Дымок струился из направленного на него пистолета. Это была загадка. Каким образом он оказался в руке противника? Силясь понять это, седой опрокинулся внутрь джипа, где все было залито его собственной кровью. В его глазах застыло изумление, а между ними зияла черная дыра, похожая на жирную точку.

ГЛАВА 23

УТРО НОВОЙ СМЕРТИ

Власов провел эту беспокойную ночь в служебном кабинете. Несколько раз он заходил в комнату отдыха и падал на диван, приказывая себе поспать хоть немного, но толку от этого не было. И тогда Власов либо принимался мерить шагами кабинет, либо усаживался в кресло, чтобы вновь и вновь перелистать дело Громова.

Сам майор бесследно исчез, покрошив из пулемета целое воинство и захватив в плен командующего округом. Зная методы Громова, можно было не сомневаться в том, что к утру он будет располагать всей интересующей его информацией. Это означало, что с докладом к Власову он спешить не станет. И провести диспут на тему «Что такое хорошо и что такое плохо» тоже не предложит. У него свои понятия о справедливости, и переубеждать такого — гиблое дело.

Гиблое дело. Именно.

Власов вскочил на ноги и двинулся в обход кабинета, не подозревая, что очень напоминает при этом зверя, ищущего выход из ловушки, в которую сам себя загнал. Одна-единственная мысль владела им: как упредить Громова? Разумного решения не было. Не мог же Власов подключить к поискам соответствующие службы. При таком варианте неизвестно, к кому в руки попадет Громов и что он успеет наплести коллегам по пути в Управление.

Первый просчет Власов допустил при организации покушения возле МХАТа. Но он и не ожидал от камикадзе Шадуры точного исполнения инструкций. Когда ты вынужден использовать для выполнения задания дилетанта, вероятность успеха мала. Другое дело — волкодавы из особого отдела. Как же они упустили верную добычу, сунувшуюся им прямо в пасть?

Сейчас, анализируя свои действия, Власов не считал таким уж мудрым решением позволить Громову отправиться в дачный поселок под Солнечногорском. Если уж на то пошло, то следовало составить ему компанию. До ближайшего укромного уголка. Вот и не было бы головной боли. А теперь…

Он хотел было досадливо махнуть рукой, но неожиданный звук оборвал этот жест на середине. Это призывно курлыкал мобильный телефон. Прежде чем взяться за трубку, Власов набрал полную грудь воздуха.

— Да, — сказал он, боясь спугнуть удачу.

— Борис Юрьевич?

Голос Громова. Усталый, но явно не враждебный.

— Ф-фух! — вырвалось у Власова. Все напряжение сегодняшней ночи сконцентрировалось в этом выдохе.

— Разбудил? — поинтересовался Громов.

Он принял неосторожный возглас полковника за зевок. Отлично. Но больше нельзя совершить ни единой промашки, хватит. Власов даже развалился в кресле поудобнее, чтобы вжиться в роль человека, застигнутого звонком в постели, где он мирно почивал перед началом трудового дня.

— Разбудил, — сварливо подтвердил он. — Или ты полагаешь, что твой начальник по ночам спиритические сеансы устраивает?

— Уже утро, Борис Юрьевич. Петухи давно прокукарекали. Нечистая сила на покой отправилась.

— Вот и я тоже отдыхаю, майор. — Фраза, слетевшая с языка Власова, получилась весьма двусмысленной, но не брать же ее обратно! Он нахмурился и спросил: — Ты-то как? Закончил свой крестовой поход?

— Ага, — подтвердил Громов не без бахвальства.

— Удачно?

— Да как вам сказать…

— Напрямик, — предложил Власов. — Без этих твоих выкрутасов.

За то время, пока он ожидал продолжения, корпус трубки успел дважды скрипнуть в стиснувшей его руке. А потом Громов заговорил, и напряжение постепенно начало спадать. Он, оказывается, действительно допросил захваченного генерала с пристрастием. А тот возьми и окочурься в самый интересный момент. Успел лишь пару-тройку высокопоставленных сообщников назвать и замолчал навеки. И теперь продолжения из него клещами не вытянуть.

— Молодец! — бодро воскликнул Власов.

— Генерал?

— Почему генерал. Ты! Мы этот клубок в любом случае распутаем до конца.

— Мы? — вежливо удивился Громов.

— На пару, — подтвердил Власов. — Пока негласно, а когда у нас на руках появятся неопровержимые факты, я лично отправлюсь на прием к президенту. Ты был прав, майор. Нельзя террористам спуску давать. Они в последнее время совсем обнаглели. Чуть ли не каждый день взрывы гремят. В пятницу, например, мина в самом центре Москвы сработала, в проезде Художественного театра. Слыхал?

Власов вдавил ухо в трубку, боясь пропустить малейший нюанс в интонации Громова.

— Мне, Борис Юрьевич, не до театра было…

Ну вот. Что и требовалось доказать. Громов по-прежнему предпочитал скрывать, что присутствовал на месте взрыва. И, судя по его тону, понятия не имел, кто именно собирался спровадить его на тот свет.

— Понимаю, — сказал Власов. На его тонких губах зазмеилась улыбка. — Ты, кстати, где находишься, майор? Помощь какая-нибудь требуется?

— Теперь уже нет. А где нахожусь… Шут его знает. В лесу каком-то, километрах в семидесяти от Москвы.

— Ты на машине?

— Нет. Электричкой придется добираться. — Помолчав, Громов добавил: — За лесом шум поезда слышен. Отсюда полчаса ходу. Потом станцию поищу.

— Угу. — Власов перебросил телефонную трубку из руки в руку. — Во сколько же тебя ждать?

— Понятия не имею. Расписания-то у меня нет. Я перезвоню, когда определюсь.

— Обязательно перезвони! Мы ведь должны о встрече условиться, помнишь? Не все проблемы удобно на рабочем месте решать.

— Проблемы такого рода — тем более, — согласился Громов.

Что-то в его тоне Власову не понравилось. Какая-то странная нотка проскользнула, за которую уцепилось его настороженное внимание.