Подвиги Геракла. После похорон (сборник) - Кристи Агата

– Дорога действительно очень узкая, но здесь редко не проезжает транспорт. Дорога почти заброшена.

Произнося последние слова, мисс Гилкрист непроизвольно вздрогнула.

Сьюзан Бэнкс в это время осматривала комнату.

– Бедная тетя Кора! – сказала она наконец. – Она все отписала на мое имя.

– Да, я знаю. Мистер Энтвисл рассказал мне. Думаю, вам понравится мебель. Как я понимаю, вы недавно вышли замуж, а мебель нынче очень дорога. У миссис Ланскене было несколько очень милых вещей.

Гостья с этим не согласилась. Кора ничего не понимала в антиквариате. Стили мебели в ее доме колебались от модерна до ар-нуво.

– Мне она совсем не нужна, – сказала Сьюзан. – Знаете, мебель у меня уже есть. Я выставлю ее на продажу, но, может быть, вы захотите что-то взять себе? Я с удовольствием…

Слегка смущенная, молодая женщина остановилась. Но мисс Гилкрист была совсем не смущена – она просто светилась от счастья.

– Боже, как это мило с вашей стороны, миссис Бэнкс, очень, очень мило! Я очень ценю ваше предложение. Но, понимаете, у меня уже есть собственные вещи. Я храню их на складе на тот случай, если они понадобятся мне в один прекрасный момент. Там же есть несколько картин, которые оставил мне мой отец. Знаете, у меня когда-то была небольшая чайная – но потом началась война, вы знаете, как это бывает, и все закончилось очень печально. Однако все я не продала, потому что надеюсь, что когда-нибудь смогу опять открыть ее, поэтому сохранила лучшую мебель, папины картины и еще кое-что, что напоминает мне об отчем доме. Но, если вы действительно не возражаете, я бы очень хотела взять себе вот этот маленький разрисованный чайный столик, который принадлежал милой миссис Ланскене. Очаровательная вещь – мы всегда пили на нем чай.

Сьюзан с дрожью посмотрела на небольшой зеленый столик, разрисованный крупными пурпурными клематисами, и быстро заверила мисс Гилкрист, что будет счастлива, если та его заберет.

– Спасибо вам большое, миссис Бэнкс, – еще больше обрадовалась компаньонка Коры. – Я чувствую себя настоящей жадиной. Я получила все ее картины и эту очаровательную аметистовую брошь, хотя, думаю, как раз ее-то я должна вам вернуть.

– Ну что вы, ни в коем случае!

– Вы хотите посмотреть ее вещи? Может быть, после разбирательства?

– Я предполагаю остаться здесь на пару дней, не торопясь просмотреть все вещи и все здесь вычистить.

– Вы хотите сказать, что будете спать прямо здесь?

– Да. А что, с этим есть какие-то проблемы?

– Ну что вы, миссис Бэнкс, конечно, нет! Я застелю свою кровать свежими простынями, а сама прекрасно устроюсь здесь, внизу, на тахте.

– Но ведь есть же комната тети Коры. Я вполне могу спать там.

– И вы не будете возражать…

– Вы хотите сказать, что в комнате было совершено убийство? Нет, я совсем не буду возражать. Я человек не сентиментальный, мисс Гилкрист. Ведь ее же… то есть я хочу сказать, ну то есть… с ней же теперь опять все в порядке?

Мисс Гилкрист поняла вопрос.

– Ну конечно, миссис Бэнкс. Все одеяла были вычищены в химчистке. И мы с миссис Пэнтер тщательно выскребли всю комнату. В комнате масса одеял. Но давайте поднимемся, и вы сами все посмотрите.

Она первой стала взбираться по лестнице; Сьюзан шла за ней.

Комната, в которой погибла Кора, была чистой, свежей и на удивление лишенной всякой зловещей атмосферы. Как и в гостиной внизу, здесь стояла мебель, состоявшая как из современных образчиков, так и из тщательно расписанного антиквариата. Она в достаточной степени выражала веселую и лишенную всякого вкуса личность Коры. Над камином висела картина маслом, на которой грудастая молодая женщина собиралась войти в ванну.

Сьюзан вздрогнула, увидев ее, и мисс Гилкрист поспешила объяснить:

– Это работа мужа миссис Ланскене. В гостиной внизу есть еще много его картин.

– Какой ужас!

– Знаете, мне самой такой стиль не очень нравится, но миссис Ланскене очень гордилась своим мужем как художником и считала, что его работы просто сильно недооценены.

– А где картины самой тети Коры?

– У меня в комнате. Хотите взглянуть?

Мисс Гилкрист стала с гордостью демонстрировать свои «сокровища», и Сьюзан заметила, что тетушка Кора слишком много внимания уделяла морским курортам.

– Вы правы, – закивала компаньонка ее тети. – Все дело в том, что миссис Ланскене многие годы прожила со своим мужем в рыбачьей деревушке в Бретани. Рыбачьи лодки всегда такие живописные, не правда ли?

– Вполне возможно, – пробормотала миссис Бэнкс. Она подумала, что из этюдов Коры, которые были выписаны до мельчайших деталей и ярко раскрашены, можно сделать целый набор почтовых открыток. Возникало даже подозрение, что сами этюды были срисованы с других почтовых открыток.

Но когда гостья решилась поделиться своим мнением с мисс Гилкрист, та пришла в негодование. Миссис Ланскене всегда рисовала только с натуры! Однажды она даже обгорела, потому что никак не могла дождаться нужного положения солнца.

– Миссис Ланскене была настоящим художником, – заключила женщина с обидой.

Она посмотрела на часы, и Сьюзан тут же сказала:

– Нам пора на слушания. Это далеко отсюда? Может быть, поедем на машине?

Мисс Гилкрист уверила ее, что до места всего пять минут ходьбы, и они отправились пешком. Мистер Энтвисл, который приехал на поезде, встретил их у входа в местный совет и проводил в зал.

На расследовании присутствовало довольно много неизвестных им людей, однако ничего сенсационного там не произошло. Было проведено опознание тела убитой и оглашено медицинское свидетельство, касающееся ран, от которых она скончалась. На теле не было никаких следов борьбы, поэтому был сделан вывод, что в момент нападения убитая находилась под воздействием какого-то лекарственного препарата и убийца застал ее врасплох. Было маловероятно, что ее убили после 4.30 пополудни – скорее всего, все произошло между двумя часами и половиной пятого. Мисс Гилкрист рассказала о том, как обнаружила тело. Полицейский констебль и инспектор Мортон тоже дали свои показания. Коронер сделал короткое заключение, и присяжные не стали долго обдумывать вердикт: «Убита неизвестным лицом или неизвестными лицами».

На этом все закончилось, и свидетели опять вышли на солнечный свет. Раздалось щелканье затворов десятка фотокамер. Мистер Энтвисл провел Сьюзан и мисс Гилкрист в «Королевский герб», где он организовал ланч в отдельном кабинете за стойкой бара.

– Боюсь, что кухня здесь не на высоте, – предупредил он извиняющимся тоном.

Однако ланч оказался не так уж плох. Гилкрист пошмыгала носом, сказала: «Как все это ужасно!», а потом с аппетитом принялась за ирландское рагу – после того как мистер Энтвисл настоял на том, чтобы она выпила бокал шерри.

– Я и не предполагал, что вы появитесь сегодня, – обратился адвокат к Сьюзан. – Мы могли бы вместе приехать на поезде.

– Да, я сказала, что не приеду, – ответила женщина. – Но потом мне показалось, что это неправильно, если никто из семьи не будет присутствовать. Я позвонила Джорджу, но он сказал, что очень занят; у Розамунды было назначено прослушивание, ну а про дядю Тимоти вы сами знаете. Так что пришлось ехать мне.

– Вы без мужа?

– Грег разбирается со своим ужасным заведением, – сказала миссис Бэнкс и, увидев удивленное выражение лица мисс Гилкрист, пояснила: – Мой муж работает в аптеке.

Муж, стоящий за прилавком, не совсем соответствовал, по мнению мисс Гилкрист, изяществу и элегантности Сьюзан, однако она лишь туманно заметила:

– Прямо как Китс[55].

– Грег не поэт, – ответила ее собеседница, а потом добавила: – У нас большие планы на будущее – заведение двойного назначения. Косметика и салон красоты плюс лаборатория для изготовления специальных косметических лекарств и препаратов.

– Это будет гораздо лучше, – одобряюще кивнула мисс Гилкрист. – Что-то вроде Элизабет Арден, которая сама графиня, как мне говорили, – или речь шла о Елене Рубинштейн?.. В любом случае фармацевт совсем не похож на простого продавца тканей, например, или на бакалейщика… – Она постаралась смягчить неловкость.