Элегия смерти - Чжоу Хаохуэй

разгадал весь твой план, – сказал он. – Как полагаешь, почему я так долго тебе подыгрывал?

Пин и Шань яростно замычали. Хан, немного подумав, произнес:

– Потому что ты действительно хочешь сбежать.

Ду улыбнулся.

– А ты все-таки не глуп… Да, я использовал тебя, чтобы зайти так далеко.

Хану казалось, что под ним рушится ледник, что он падает в пропасть. Он не только не смог отомстить, но и сам стал марионеткой Ду. В нем закипала ярость, хотелось кричать. Однако горло горело огнем, превращая голос в скрипучий хрип:

– Ты не сможешь! Не сбежишь! План фальшивый!

Ду продолжал молча улыбаться.

– Как ты выберешься? Даже если убьешь начальника Чжана до того, как он выстрелит, флагшток не поможет. Я же все это выдумал!

Ду терпеливо подождал, пока он закончит разглагольствовать.

– Я не пойду на крышу. У меня есть свой план.

– Ты врешь! Отсюда еще никто не выбирался. Кем ты себя возомнил? Богом? – Хан усмехнулся. – Ты закончишь еще хуже, чем мы.

Ду оставался невозмутим.

– Пытаешься меня спровоцировать, да? Ждешь, что я выложу тебе подробности?

Хан сник и признал поражение.

– Да, я тебя провоцирую. Ну и что? Чего ты боишься?

Хан отчаянно надеялся, что Ду где-то допустит промах. Любой план побега из тюрьмы – набор неизвестных переменных.

– Я уеду в грузовике господина Шао, – сказал Ду. – Как ты знаешь, он ждет меня снаружи.

– В грузовике? – Хан не смог сдержать усмешки. – Ну да, как же! Все машины проезжают через инфракрасный сканер. Обмануть его можно, только если стать трупом.

– Конечно, мое тело теплее трупа, зато я умею прятаться. Я попросил господина Шао установить металлический ящик под двигателем. Если спрятаться там, тепло двигателя скроет температуру тела, и сканер меня не увидит.

Этот способ не приходил Хану в голову и казался осуществимым. Хан ругал себя за беспечность. Ду сразу поладил с господином Шао. Давно следовало догадаться, что они что-то замышляют.

– Ну, мне пора. – Ду встал и потянулся, затем пробормотал себе под нос: – Шао уже, наверное, прогрел грузовик.

Так вот почему он так долго с ними болтал… Хотел пересидеть в безопасном месте!

А теперь он уходил. Хан чувствовал подступающую ярость. Ду надо остановить!

– Не трать зря энергию, – сказал Ду Хану. – Я рассказал вам свои секреты, потому что уверен в себе. Вы все виновны, и пора вам понести самое суровое наказание.

Пока Ду говорил, его голос и манера держаться резко изменились. На месте развязного шутника появился жестокий тиран. Таким его никто из них не видел. Он производил впечатление судьи, который смотрел на человечество с высоты какой-то недостижимой вершины, порицая грехи и назначая за них кару.

Ду был теперь Эвменидами.

Пин и Шань отвели глаза, боясь смотреть на его каменное лицо. Человек, который провел с ними в камере несколько месяцев, оказался незнакомцем. Хан понял, что это и есть его настоящая личность. Эвмениды – его настоящее имя, а убийца – его истинное «я».

А когда убийца сбрасывает маску, что еще он может сделать, кроме как начать убивать людей?

Сердце Хана затопил ужас. Над его жизнью вот-вот опустится занавес, и на удачный исход надежды не осталось.

Эвмениды наклонился и сорвал с Хана очки. Когда холодные пальцы коснулись его лица, Хан не мог сдержать дрожь.

Эвмениды швырнул очки на пол, и те с хрустом разбились. Затем он взял самый острый осколок правой рукой, левой вынул из кармана несколько мокрых карточек и, взглянув на верхнюю из них, повернулся к Шаню. Тот попытался отпрянуть, однако веревки были затянуты на совесть, не удалось даже пошевелиться.

– Фан Вэйшань, восемь лет назад ты убил человека на озере Тайпин. Тебя уже давно должны были приговорить к смертной казни. Твой сообщник, Пан Дабао, ждет тебя в аду. – Эвмениды бросил карточку. Она упала перед глазами Шаня.

На карточке, вырезанной из картона для подарочных пакетов, виднелась четкая надпись карандашом:

«Извещение о вынесении смертного приговора

Осужденный: Фан Вэйшань

Преступление: ограбление, убийство

Дата казни: 11 октября

Исполнитель: Эвмениды».

Шань, широко раскрыв глаза, что-то мычал.

Эвмениды не удостоил его взглядом. Он наклонился и произнес:

– Слова ни к чему, твоя вина неоспорима.

Когда он встал, Шань лежал у его ног неподвижно и тихо. Из горла хлестала кровь, быстро пропитывая карточку.

Пин, склонив голову, смотрел на Шаня, не в силах поверить в происходящее.

– Шэнь Цзяньпин, между восемьдесят четвертым и девяностым годами ты был наемником и совершил бессчетное число преступлений. Как трижды убийца, ты заслуживаешь смертной казни.

Он бросил на пол еще одну карточку.

«Извещение о вынесении смертного приговора

Осужденный: Шэнь Цзяньпин

Преступление: преступная деятельность, убийства

Дата казни: 11 октября

Исполнитель: Эвмениды».

Эвмениды заметил, как уголки губ Пина дернулись, словно он пытался горько улыбнуться. Вскоре Пин утонул в собственной грязной крови.

Наконец Эвмениды повернулся к Хану.

– Ты мой враг, – бесстрастно сказал он, – однако я обращаюсь к тебе не только как к врагу. Я вершу справедливость. Тебе придется заплатить высокую цену за убийство Шуня.

– Разве Шунь безгрешен? Такой же преступник, как и все. Почему я должен платить за его смерть?

Увы, Эвмениды остался непреклонен. Еще одно извещение о смерти пронеслось по воздуху.

Хан уставился на карточку. Однажды его судьба сделала крутой поворот под осенним дождем. Неужели и умереть ему суждено под таким же дождем?

Эвмениды не дал ему времени на размышления. Он занес над Ханом окровавленную руку, стекло холодно поблескивало между пальцами.

Хан взревел и покатился вперед, врезавшись в Эвменид. Последняя эскапада не принесла ему пользы, потому что Эвмениды просто сделал шаг назад и снова занес руку. Стекло все равно перерезало Хану горло. Тот открыл рот, но, не издав ни звука, застыл рядом с Шанем.

Палач перерезал яремные вены, поэтому жертвы истекали кровью с поразительной скоростью. Он остался доволен. Излюбленный метод убийства никогда его не подводил.

Трое виновных встретили заслуженную судьбу, однако одно уведомление о смерти осталось невыданным. Эвмениды прилепил карточку ко лбу Шаня, надеясь, что адресат скоро ее обнаружит.

Теперь можно было покинуть подвал. Предстояло подняться по шахте вентиляции и спрятаться в грузовике господина Шао. Впереди ждала свобода.

План Эвменид до сих пор не давал сбоев; казалось, никто не сможет его остановить.

Однако в жизни не все идет по плану.

Как только шаги убийцы стихли, одна из окровавленных фигур на месте казни шевельнулась.

Тот, кто остался жив, с трудом перевернулся, связанные руки шарили по полу. Разрезав осколком стекла веревки из простыней,