Я рисую ангелов - Анна Викторовна Томенчук

принадлежности (Магдер любил перьевые ручки и с удовольствием принимал их в дар). Справа от входа находился уголок для отдыха. Мягкое кожаное кресло, торшер и столик. Видимо, здесь Алексон читал или пил кофе. Слева – большой книжный шкаф из темного дерева. Настоящая галерея из биографий и работ самых различных художников. Неудивительно, он же директор ЦДХ, должен разбираться в искусстве.

Удивило другое. Справа от рабочего стола она заметила скрытую дверцу. Такие делают фотографы, чтобы отделить лабораторию от рабочей зоны и избежать засвета пленки. Во рту стало горько, голова взорвалась искорками боли, но Кристианна прошла вперед. Сердце тяжело билось в груди, когда она пересекла кабинет и прикоснулась к двери, толкая ее. Она оказалась в маленькой комнатке. Девушка включила тусклый свет и потеряла дар речи от увиденного. Стена справа зашита полками. На них расставлены акварели в рамках. Кристианне не нужно было присматриваться, чтобы узнать руку Самуэля Муна. Две стояли отдельно, они были побольше. Незамысловатый пейзаж. Мун рисовал их во время строительства поселка Художников и дарил тем, кто покупал дома. А несколько лет назад начал дарить их всем заказчикам его фирмы по ремонту домов. Зачем Магдеру понадобились картины Муна? Такие несвойственные ему. Шутка ли для художника его образа – акварель. Кристианна опустила взгляд и увидела старый мольберт. На нем был размещен клочок бумаги из скетчбука. Эскиз изображал маленького ангелочка. Ребенок смотрел в небо, на губах застыла спокойная улыбка, волосы аккуратно уложены. Присмотревшись, она поняла, что ребенок на рисунке мертвый. Кристианна сделала шаг назад и уперлась спиной в косяк двери, вскрикнула от неожиданности – ей показалось, что кто-то вошел в кабинет. Но нет. Все было тихо, спокойно и мертво.

Она нашла сотни эскизов. Они были развешаны по стенам, лежали на столе здесь же. Один и тот же сюжет в разных вариациях, разные формы облаков, разные прически у ангелов, разное расположение крыльев. Будто он искал ту совершенную форму, которую сможет запечатлеть и сохранить в веках. Она как завороженная перебирала эскизы, до конца не понимая, что все это значит. И что означают собранные работы Самуэля Муна.

Мертвенную тишину дома пронзила оглушительная трель. Кристианна вздрогнула всем телом, уронила рисунки, которые держала в руках, и обернулась. Телефон вопил в гостиной. Она не взяла с собой сотовый, на котором забыла поставить тихий режим, и теперь он надрывался на весь дом. Так можно стать заикой. Молодая женщина выругалась, выключила свет в тайнике мужа, скользнула в кабинет и бегом побежала к телефону. Она не успела, аппарат замолк, высветив незнакомый ей номер. Через несколько мгновений экран погас. Кристианна села на диван, взяла телефон в руки. Надо позвонить Сэму. Она нажала на 8, подержала кнопку, и экран вспыхнул, показывая, что аппарат набирает номер художника. Пошли гудки. Первый. Второй. Третий. Кристианна бросила взгляд на часы. Почти четыре часа дня. Где он может быть? Она нажала «отбой» и бросила телефон на диван. На глаза навернулись слезы. Жгучие слезы непонимания.

Хотя кого она обманывает. Она поняла все в тот момент, когда увидела потайную дверь. Это невозможно, это страшно, неочевидно и странно, но интуиция вопила дурным голосом, требуя соблюдать осторожность. Телефон снова заорал. Крис улыбнулась, смахнув слезы, надеясь, что это Сэм, но нет. Все тот же незнакомый номер.

– Кристианна Магдер, слушаю вас.

– Детектив Аксель Грин, – ожила трубка незнакомым мужским голосом. – Полиция Треверберга.

– Чем могу помочь? – Она знала чем.

– Мы ищем вашего мужа. Где он может быть?

– На работе, на встрече с кем-то из партнеров. А что случилось?

– Я не могу сказать.

– Детектив… – Она выдохнула.

– Да?

Кристианна закрыла глаза, прислушиваясь к дыханию незнакомого и явно взволнованного мужчины, который ждал ее слов. Они знают. Они все знают.

– Я только что нашла дома странные рисунки и целую коллекцию акварелей Самуэля Муна, которые он дарил своим клиентам по строительным делам. Не знаю, что это означает.

– Я пришлю к вам криминалистов. Ничего не трогайте.

– Но я уже трогала рисунки.

– Больше не трогайте. Никого не впускайте в дом кроме полиции.

– Детектив. Это он? Мой муж – Рафаэль?

– Я не могу комментировать. Будьте осторожны и не покидайте дом. Мы скоро приедем.

– Это значит, что Самуэль Мун не виноват?

Если Аксель и улыбнулся, то виду не подал.

– Мы обязательно с вами обо всем поговорим после того, как найдем вашего мужа. Полиция будет у вас через семь минут. Если вспомните, куда он мог пойти, пожалуйста, позвоните мне.

13. Аксель Грин

29 июня 2001 года, 16:25

– Его нет дома. Где он может быть?

Логан посмотрел на начальника глазами затравленного зверька. Грин смерил его ледяным взглядом.

– Если предположить самое плохое, то он сейчас убивает какого-то ребенка, – тихо сказал стажер. Спесь с него слетела, уступив место больному чувству ответственности: любая следующая смерть от рук Рафаэля автоматически становится возможной по вине следствия. – Или работает. У него много встреч как в Треверберге, так и за его пределами. Он может быть где угодно.

– Позвоните Ковальской, уточните, был ли Магдер у нее сегодня, и если был, то во сколько ушел, – бросил Грин.

– Минуту, – откликнулся Артур, который до этого момента сохранял поразительное спокойствие, не ввязываясь в перепалку.

Криминалист вызвал Грина сразу, как только они прочли письмо и узнали имя. Аксель влетел в архив, внимательно посмотрел скриншот, изучил вложенный файл, помолчал несколько секунд, а потом отдал короткое распоряжение: достать ему номер Кристианны Магдер и отправить группу в Центральный дом художников. Группа уехала через тринадцать минут (нужно было дождаться ордер на арест от шефа), а номер Акселю принесли еще через пять минут.

– Зато мы точно знаем, что Рафаэль и Магдер – одно и то же лицо, – неожиданно спокойным тоном проговорил Грин, следя за тем, как Артур достает из кармана телефон.

Говард и Тресс дружно посмотрели на детектива в ожидании продолжения. Аксель сел на край стола, медленными движениями собрал волосы в хвост и посмотрел на них тяжелым взглядом, в котором сейчас проступало странное волчье выражение. Он изменился. Ни Говард, ни Тресс не работали с ним над подобными делами и не могли видеть этой трансформации в момент, когда следствие достигает финальной черты, за которой начиналась охота на волков. В голове Акселя картина сложилась полностью, пазлы вставали на место с ураганной скоростью, поэтому внешне он казался заторможенным и спокойным. Темно-синие глаза потемнели, речь стала отрывистой.

– Миссис Магдер нашла в доме эскизы. Он рисовал ангелов, тренировался.