Диля Еникеева - Все леди делают это

— Я боялся… — пролепетал тот.

— Из-за убийства Астраловой?

— Да…

— Рассказывай, — потребовала Алла. Филипп молчал, обдумывая, в чем признаться, что утаить.

— Не телись, Филя, — посоветовала верная боевая подруга. — Ты в этом деле увяз по самую маковку, и если сейчас начнешь врать, то очень пожалеешь.

Стоявший до того неподвижно грозный Толик тоже решил поучаствовать в беседе. Сделав пару шагов по направлению к пленнику, он поднес к его носу кулак величиной с голову новорожденного ребенка и пригрозил:

— Щас врежу — мозги на хрен вышибу! Внушение произвело должный эффект, и Филипп, запинаясь, начал рассказывать:

— Изабелла… то есть Валентина, в последнее время стала совсем неуправляемой. Данька жаловался, что сдерживать ее все сложнее и сложнее…

— Откуда ты знаешь, что Изабелла Астралова — это Валентина Бобкова? перебила его Алла.

— Раньше я работал художником в издательстве «Кондор», а она бывала там пять лет назад. Как-то раз я увидел, как Валентина вместе с Яшей Корном зашла в кабинет Нечаева, хозяина издательства.

— А Якова ты откуда знаешь?

— Мы с ним работали в другом издательстве, «Светоче», приятельствовали. Валентина очень изменилась, — мы же много лет не виделись, — и я немного сомневался, она ли. Спросил Яшку, кто это, а он говорит: «Это восходящая звезда, Изабелла Астралова» Я засмеялся и сказал, что старая шлюха не может быть восходящей звездой, и рассказал про ее развлечения. Яшка попросил меня никому не говорить о ее прошлом, а за это обеспечивал работой. В парках на прогулках ее снимал я, другим фотокорреспондентам Яков запрещал к ней приближаться. За снимки он хорошо платил, а потом отдавал их в газеты.

— А с нею ты виделся?

— Да, ее квартиру фотографировал.

— И опять стал при ней альфонсом?

— Ну почему альфонсом? — обиделся Филипп. Стоявший на страже верный оруженосец немедленно продемонстрировал ему пудовый кулак и предупредил:

— Не залупайся, гад!

— А как еще назвать молодого человека, оказывающего сексуальные услуги немолодой тетеньке за определенное вознаграждение? — поинтересовалась Алла.

— Я не брал у нее денег…

— Не физди! — презрительно скривилась она. — Без вознаграждения у тебя и не встанет. Ни за что не поверю, что эту потасканную шлюху, к тому же алкоголичку, ты трахал забесплатно. С других ведь брал бабки на мифическую выставку, в частности у моей подруги Ларисы.

— Все отдаст, гад! — кровожадно пообещал Толик.

— Отдаст, — кивнула Алла. — И с процентами. А в уплату долга мы заберем его квартиру.

Филипп смотрел на нее затравленным взглядом, но не рискнул возражать.

— Сколько ты взял у Ларисы?

— Десять тысяч долларов…

— После продажи хаты сдачу мы тебе вернем.

— Щас! — возмутился верный оруженосец.

— Пожалуй, ты прав, мой Санчо Панса, — согласилась боевая подруга. За три года как раз столько процентов и набежало. Есть две вещи, которые не стоит забывать, — долги и зонтик.

— И тачку его отнимем. — Толик все еще никак не мог успокоиться, что виновник треволнений его обожаемой начальницы останется без физического наказания, и решил компенсировать эту несправедливость, наказав негодяя материально.

— Тоже дельная мысль, — одобрила Алла. — Пусть наш избалованный жиголо пользуется общественным транспортом. На неимущего богатая дама не клюнет, и останется он не у дел. Сейчас мы мило поболтаем, потом отвезем Фила к нотариусу и оформим дарственную на его красивое авто и квартиру. А тряпки свои пусть забирает, верно, Толян?

— Седня же выкину, — оповестил тот, решив наказать Филиппа по максимуму.

— Так тому и быть, — проявила солидарность Алла. — Лишим альфонса всех его причиндалов, чтоб впредь неповадно было промышлять поганым ремеслом.

Вконец деморализованный Филипп совсем сник.

— Ну, повествуй дальше, — ровным тоном велела хозяйка.

— Как-то я заехал в «Кондор», а секретарша пошла обедать и попросила меня подменить ее возле телефона. Я сидел в приемной и вдруг услышал голоса Яшки и Эдуарда Леонидовича. Они обсуждали, что делать с Валентиной, мол, пора от нее избавиться, она уже совсем без тормозов. Затеяла презентацию, а как ее показать публике? Утро у нее начинается с опохмелки, а потом ее несет без удержу. Яша говорил, что на встречу придут две-три сотни журналистов, если кто-то заметит, что она поддатая, то это конец всему. Да и вообще, если Валентина откроет рот — полный каюк. А Эдуард: «Проблему нужно решать, и как можно скорее». Минут через десять они вышли из кабинета, увидели меня и поняли, что я все слышал. Яша говорит: «Филипп свой человек, он нам поможет». И попросил меня найти женщину на замену Валентине — чтобы по возрасту подходила, была такого же роста, телосложения, умела складно говорить и отвечать на вопросы журналистов, могла что-то написать без орфографических ошибок, хотя бы дать автограф, а самое главное — согласилась на эту роль. Само собой, требовалась незамужняя, без детей, родственников и друзей — чтобы ее не искали.

— Непростую задачу поставили перед тобой подельщики, — хмыкнула Алла. — Как я понимаю, их разговор ты услышал отнюдь не случайно, а подслушивал. Вряд ли они орали во весь голос, ведь обычно в приемной сидит секретарша, у которой тоже есть уши. Да и вообще, такие грязные дела не принято громко обсуждать.

По понурому виду пленника она убедилась, что не ошиблась.

— И сколько же тебе посулили за посреднические услуги?

— Десять тысяч…

— Это твоя постоянная такса, что ли? — съехидничала верная боевая подруга. — Со всех берешь чирик кусков зеленых?

Филипп промолчал, пряча глаза.

— И где же ты нашел такую кандидатуру? Ведь у тебя иной контингент богатые немолодые дамочки. Они бы на такую роль не согласились.

— Незадолго до этого приятель просил меня заняться его женой…

— Как — заняться?

— Ну, он не решался сказать благоверной, что хочет подать на развод.

«Теперь понятно, что за камень на душе у Сереги, — подумала Алла. — Да уж, не очень-то красиво он поступил».

— Ну-ка, ну-ка, изложи поподробнее ваш диалог, — велела она.

— Он попросил развлечь ее. Я говорю: «Хочешь поймать жену на измене и уйти чистеньким?» А он: «Я не имел в виду адюльтер. Просто помоги ей пережить этот сложный период, Рита так одинока». Я заверил, что выручу его, и сделаю так, что вскоре жена сама подаст на развод.

— Неужели он заплатил тебе за то, чтобы ты соблазнил его жену?

Алла тут же пожалела о том, что задала этот вопрос. Ну почему мы частенько хотим знать то, что не нужно знать?!

Но к счастью, ее опасения не сбылись…

— Нет, об этом вообще речи не было, — помотал головой Филипп. — Зря ты так плохо обо мне думаешь, Алла. Сергею я многим обязан — он не раз меня выручал, ссужал деньгами, когда я был на мели, помогал с работой, устроил фотокорреспондентом в приличную газету, давал приглашения на разные светские мероприятия — сам он не любит на них ходить.

«Так вот как Филипп попадал на всевозможные тусовки… Серега известный журналист, ему постоянно присылали приглашения, а ими пользовался этот альфонс и охотился там на богатых дам. И мы с Ларкой тоже попали в его сети».

— В начале мая мы с Сергеем были на юбилее известного журналиста, нашего общего приятеля, разговорились. Серж сказал, что ушел от жены, но не решается поставить последнюю точку. И выразительно замолчал. Я догадался, что он ждет моего предложения, и спросил, чем могу помочь в этой ситуации. А Сергей: «Если бы ты развлек Риту, ей было бы легче пережить наш разрыв, все же она остается не одна…» Я согласился. Он дал мне адрес жены, сказал, где она работает…

— Дальше примерно так, — перебила его Алла. — Ты следил за ней и фотографировал, как и всех своих дойных коров. Не прикидывайся, вовсе не из чувства признательности ты согласился выполнить просьбу приятеля, а решил поиметь с этого навар, зная, что Сергей хорошо зарабатывает и с его супруги можно урвать на мнимую выставку или еще какие-то насущные нужды бедного художника-альфонса. Потом ты отнес снимки подельщику, который малюет с них портреты, и ждал, когда картина будет готова. Заодно выяснял все о Маргарите Мартовой. И понял, что с ней можно договориться, — честолюбива, завистлива, тщеславна, любит деньги. Детей и родственников нет, друзей тоже, муж решил с ней развестись, а потому препоручил ее тебе, чтобы облегчить себе жизнь, — утешитель у экс-благоверной есть, и Серегина совесть чиста. К тому же Рига журналистка, умеет общаться с людьми, складно говорит, пишет без орфографических ошибок. В общем, по всем статьям годится на замену Астраловой-Бобковой.

— А что в этом такого? Я всего лишь предложил, Марго сразу согласилась. Не захотела бы — отказалась, вот и все.