Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

подходило. Будучи генеральным консулом России в городе, кто лучше мог насладиться тем, что скрывалось под тонким, как бумага, фасадом протестантской, англосаксонской морали? В Нью-Йорке, возможно, больше, чем где-либо ещё на земле, он обнаружил, что любой порок, любая распущенность, любое развращение души можно удовлетворить. Не было такой зудящей чесотки, которую они не утолили бы. В отелях были потайные входы. В ресторанах — потайные двери. В задних переулках были замаскированные отсеки для доставки, ведущие к нелегальным игорным домам и опиумным притонам.

Подпольные секс-клубы удовлетворяли самые редкие вкусы.

редкий — эвфемизм для вещей, которые часто переходят черту противозакония.

Из всех даров города он получал наибольшее удовольствие, находил самым изысканным, так сказать, лакомством проституцию. В этом отношении он был обжорой, не знающей границ. Он слышал, что в Нью-Йорке больше русских проституток, чем в Москве – и мужчин, и женщин, и всех остальных. Можно было простить, если бы он подумал, что поставил себе цель познакомиться с каждой из них. На самом деле, в этот самый момент в его постели была не одна, а целых две. Ему сказали, что они брат и сестра, хотя он не был уверен в этом. Они были молоды, и выглядели, безусловно, на свой вкус. Сейчас он думал о них, о том, что заставлял их делать друг с другом, и снова проклинал тот факт, что его вызвали.

«Как они смеют?» – подумал он, лениво теребя пояс своего халата. Эти шлюхи были не из дешёвых, их хозяева брали почасовую оплату, а время тикало. Если этот проклятый вызов не поступит в ближайшее время, они исчезнут к тому времени, как он до них доберётся.

Но это было не единственное, что его раздражало. В этой задаче было и нечто унизительное, и неуважение к заслуженному им положению.

Приказано было сидеть здесь по телефону в этот неурочный час – это было ниже его достоинства. На кону стояло что-то важное для кого-то , и Кирову не нравилось, что его держат в неведении. Если бы ему пришлось гадать, он бы сказал, что дело дошло до верхушки, до «Мёртвой руки» – никто другой не смог бы заставить его и Давыдова так ходить вокруг да около, – но он не знал наверняка.

Он нетерпеливо скрещивал и распрямлял ноги. Он никак не мог устроиться поудобнее. Он сидел в удобном кресле в своём кабинете, положив на колени свёрнутое клетчатое одеяло, и он бросил его на пол. От этого он чувствовал себя калекой.

— как инвалид Ходжсона Бернетта в Секретный сад, который был Книга, кстати, ему очень нравилась. Он перечитывал её десятки раз, сначала в русском переводе, потом в английском. Его не волновало, что она детская.

Его кабинет находился на четвёртом этаже консульства, выходя окнами на тихий участок 91-й улицы рядом с парком, и в окно он уже видел машину Даниила Гречко. Это был один из консульских автомобилей, один из автомобилей Кирова , как он любил их называть, — Mercedes S-класса с шофёром, тёмными стёклами и дипломатическими номерами. Слишком хорош для простого бандита из «Аквариума», по мнению Кирова. Нелепая трата денег.

О чём думал Давыдов? Вероятно, этот мужчина ездил на «Ладе» в Москве.

Но приказ есть приказ, и Давыдов, безусловно, имел право на ресурсы. Киров посмотрел на крышу машины, на курящего водителя и…

Он прикусил губу. Что-то было не так. Судя по тому, что ему сказали, ГРУ вербует перебежчика. Это должно было быть для них проще простого. Им же не нужно было её похищать. Вероятно, она сама хотела, чтобы её вызволили. Они могли бы прислать ей такси.

Но Москве каким-то образом удавалось представить всё это крайне запутанным. Это подтверждало мнение Кирова, что новое руководство «Аквариума» — всего лишь сборище недоумков. Хуже того, они были выскочками, выскочками — словно оруэлловские свиньи. Они понятия не имели, какие жертвы были принесены, чтобы попасть в эти шикарные кабинеты, и не знали, чем себя занять, оказавшись там.

Это была свора грязных большевиков, пытающихся прибрать к рукам царские жемчуга. Не потому ли пришлось пережить столько страданий? Чтобы такие люди носили часы «Ролекс» и пили импортное пиво? Для них это добром не кончится, подумал он, и на его лице расплылась хрипловатая улыбка. Для них это совсем добром не кончится.

Его раздумья прервал резкий стук двери. Это была его экономка, белоруска по имени Оксана Иткина, которая, шаркая, вошла в комнату с подносом, полным кофе, который она еле держала на руке. Она суетилась с тех пор, как получила указание из кабинета Давыдова – так волнительно было быть на ногах в такой час – и, грохотав, принесла свой полный фарфоровый кофейный сервиз, предназначенный для особых случаев, и тарелку свежих пончиков. Она поставила всё это на стол рядом со стулом Кирова.

«Смотрите», — прорычал он, когда из маленького кувшинчика выплеснулось немного молока.

Она вытерла его краем фартука и сказала: «Вы уверены, что я больше ничего не могу вам принести?» Она говорила по-русски с таким акцентом, что можно было подумать, будто она нарочно коверкает язык, и добавила: «Я могла бы разжечь огонь».

Она просто увлеклась. «На столе сигара»,

сказал он.

Она неодобрительно цокнула языком, но нашла свежеупакованную панателу и разрезала её для него серебряной гильотиной, подаренной президентом. Она подошла, и Киров наклонился к ней, словно для поцелуя, и позволил ей взять сигару прямо ему в рот. Этот небольшой манёвр, похоже, ей понравился; по крайней мере, она не возражала, когда он предлагал, и вслед за этим поднесла пламя зажигалки, пока он сосал и пыхтел, пытаясь разжечь пламя.

«Вы уверены, что они сказали четыре?» — спросил он, вынимая сигару изо рта и проверяя, горит ли она.

«Сказали в одиннадцать по московскому времени», — сказала она. «Непосредственно перед этим должна была состояться встреча».

«Понятно», — сказал Киров, взглянув на часы. «Опоздал, значит, мерзавец».

Она кивнула и поспешила прочь, оставив его наливать себе кофе. Он как раз размешивал молоко, когда зазвонил телефон, чуть не сбросив чашку с блюдца.

OceanofPDF.com

11

Кларисса вернулась в комнату и огляделась, почти ожидая увидеть Лэнса с пистолетом, направленным на неё. Успокойся, сказала она себе. Соберись . Лэнс был на полпути в Тетерборо. Теперь ей нужно было собрать вещи и убраться оттуда к черту. Она посмотрела на часы. Если она не пошевелится, то опоздает.

Она поспешно оделась и посмотрела на себя в зеркало, гадая, наблюдает ли за