Исчезновение в седых холмах - Полина Сутягина

да… — Матильда отпустила передник, край которого ковыряла, и снова развела руками. — Но да ведь хозяйка знала много кого, дочь в свет вывозила каждый сезон, пока замуж не выдала. А эта миссис Кардис кажется важной дамой. Потому так сказала… А лорд Хавиз, он, по-моему, сам был удивлен ее визиту.

Что ж, эта информация пока, по крайней мере, сходилась.

— Ваш племянник еще не возвращался?

Матильда покачала головой, извиняясь за его нерасторопность, и пообещала сразу же прислать, как только появится, после чего оставила Джона наедине с камином и чаем.

Он пододвинул стул ближе к огню и опустился на него, выставляя ноги. «Безобразие какое-то… Точно древний старик…» — Джон пошевелил из стороны в сторону овечьими тапочками. От безысходности выпив чая, он размышлял под стук неумолкающего дождя и легкое потрескивание поленьев, как же ему надоели эти благородные семейства с их запутанными, покрытыми плесенью и давно истекшим сроком давности тайнами! То ли дело обычные его клиенты: какие-нибудь подлоги, банальные кражи, скрупулезные судебные разбирательства, и при этом никаких тебе полуистлевших скелетов в шкафу. Быть может, и это дело могло оказаться банальной кражей? Но Джон сильно сомневался.

Как раз на этой мысли за дверью что-то скрипнуло. Джон напрягся. Точно — шаги. Он встал и приблизился к двери, и в этот момент она тихонечко приоткрылась…

— Попался, — глухо произнес из-за косяка Джон просунувшейся в дверь мальчишеской голове. Финнеган ойкнул, сглотнул.

— Сэр… Ну как же вы меня напугали!

— А чего крадешься? — Джон распахнул дверь. Мальчик прошел внутрь озираясь и опустил у камина чемодан.

— Да я, собственно, вот… — он кивнул на свою ношу, — хотел тихонько поставить и уйти…

— Письмо передал? — Джон все еще с прищуром поглядывал на мальчишку.

— А, точно! — Тот, спохватившись, начал шарить по карманам и протянул Джону небольшой листок бумаги.

— Иди поближе к огню, а то с тебя скоро лужа на ковер натечет, — кивнул ему Джон, разворачивая листок. Там, выведенное явно со старанием, значилось то, что передал ему мистер Твибинс. Джон так и слышал за этими строчками голос начальника: «Мэм, передайте ему, пожалуйста, чтобы он позвонил мне лично, как только будет возможность». «Лично» было подчеркнуто, видимо по просьбе самого Твибинса. Джон поморщился.

— Как там в булочной?

— Порядок. — Мальчишка грел руки у огня. — Интересуются, когда вернетесь. Соскучились, видать, тетка с кузиной! Беспокоятся, что вы Матильдины харчи лучше оцените, — с улыбкой заметил он. — А я им говорю, что вы еще похудевший к ним вернетесь!

— Ну уж…

— Мистер Картвей, сэр, — Финнеган посерьезнел немного и отвернулся от огня, подставляя тому мокрую спину, — я тут спросить хотел… Вы ведь много путешествуете по работе, да? Как оно? В других местах-то?

Джон почесал бородку. Было неясно, что ответить. В каких других? Другим было это место. Да и так ли уж он много путешествовал? Скорее даже и совсем немного в сравнении с тем же хозяином этого дома.

— Да как тебе сказать…

— Ну, понимаете, я нигде не был, кроме окрестностей Сомерхейма. Даже моря не видел… А вы видели?

— Видел, — кивнул Джон и вспомнил почему-то не модные пляжи и даже не свой отпускной круиз, а скалистые берега окрестностей деревушки Ланибро, где ему пришлось побывать по долгу службы несколько лет назад.

— И какое оно, сэр? — Мальчик с нетерпением ждал ответа.

— Большое, — сказал первое пришедшее на ум Джон, — больше, чем суша… — задумчиво произнес он, припоминая свои ощущения. — Но постой, отчего ты меня об этом спрашиваешь? Ты же живешь под одной крышей с адмиралом. Вот уж кто повидал моря в достатке!

— Я не живу под одной крышей… — произнес мальчик с легкой досадой в голосе, — я живу под его крышей. Разница. Он же лорд Хавиз. Я его спрашивать, что ли, буду? Самое частое, что я от него вижу, — это сапоги, которые чищу.

Джон вздохнул.

— Да… Я, видишь, не много бывал на море. Мои дела все больше в городе. Иногда вот приходится выехать куда-то, как сейчас. А ты, я так понимаю, хочешь увидеть мир?

— Еще как… — Финнеган тоже вздохнул. — Ладно, я пойду, сэр, а то тетка заругается…

Как только мальчик ушел, Джон открыл чемодан, вытащил папку и сунул чемодан под кровать. Сев на край постели, он задумчиво посмотрел на мокрые следы на полу: «Дела…»

А дел действительно у него еще было много. И пока двигались они не слишком бодро. Следовало скорее завершать с этой унылой чехардой в аббатстве и возвращаться в Сомерхейм. Тем более неясно, чего удалось добиться мистеру Лаверсу на встрече с представителями страховой компании. Возможно, пока он тут попивает чаек, там дело уже сдвинулось в какую-то сторону. Но если случай признают нестраховым, а лорд Хавиз будет настаивать на срочном возвращении оплаты, то для Лаверса это, весьма вероятно, может значить банкротство, а для его кокетливой помощницы — биржу труда. Джон осуждающе посмотрел на поблескивающий отсветом огня чайник, как будто это он был виноват в затянувшихся осадках и качестве местных дорог.

И, конечно же, самым лучшим вариантом в этой ситуации, размышлял Джон, могло бы оказаться нахождение камня. Но кому могло понадобиться его красть, да еще с аукциона? Такая скользкая ситуация… В ней не слишком понятна до конца жертва преступления. Это-то больше всего и смущало Джона. Он извлек из папки список посетителей аукциона, вновь внимательно разглядывая каждое имя. Но, увы, имя не могло дать показаний.

Вытянув ноги и подняв их над полом, Джон зашевелил тапочками, при этом слегка скривив рот. Зачем вообще было красть этот клятый камень?!

* * *

До вечера, когда все собрались в гостиной, Джон предпринял еще одну осторожную попытку разговорить слуг на предмет того, чем занимался их хозяин в то воскресенье. Но дворецкий, как старый сухарь, не поддавался на зуб даже при попытке размочить в чае, Матильда, хоть и с удовольствием судачила с Джоном, чувствуя к нему некое сродство, ничего толково припомнить не могла, к тому же путала два последних воскресенья, а Финнегана опять простыл и след. Однако Джон полагал, что от мальчишки еще будет толк в этом деле. По крайней мере, этим он пытался объяснить симпатию к юному бойкому существу, отказываясь признаться себе самому, что дело было вовсе не в «деле», а в том, что мальчик просто-напросто напоминал Джону самого себя в том же возрасте. Смекалистый и даже оборотистый, привыкший полагаться лишь на свою голову и умения, поскольку иным судьба не наградила, и, наконец, сам решающий, какое место ему занять в