Последний ряд, место 16 - Давид Кон

время убийства было точно известно. Через семь минут после начала сеанса. – Доктор Хирш виновато потупился. – Это моя ошибка, господин полковник.

– Увы. Пусть это будет нам всем назиданием на будущее. – Габриэль Лейн кивнул Дане. – Продолжайте, госпожа Шварц.

– После поездки по магазинам Либер вернулся в офис, и подготовка к операции вступила в завершающую стадию. Мертвое тело Антона Голованова усадили в инвалидную коляску, обложили грелками с горячей водой и до шеи закрыли ярким пледом, надели на голову синюю бейсболку, на нос темные очки и повезли в кинотеатр.

– Кто сопровождал его в кинотеатре?

– Не знаю. – Дана подняла глаза на полковника Лейна и виновато пожала плечами. – Думаю, один из охранников Михайлова. Скорее всего, начальник охраны. Но это также придется выяснять вам.

Полковник переглянулся с офицерами.

– Выясним, – кивнул полковник. – У Адины есть фотография его носа и подбородка.

Адина Бар кивнула и открыла свою папку.

– Доктор Александр Берг тоже поехал в кинотеатр, – продолжила Дана. – У него в кармане лежал пистолет Kolibri. Пока Либер ездил по магазинам, пистолет почистили и добавили недостающий патрон. Берг вошел в фойе кинотеатра раньше других участников операции и отвлек внимание одной из билетерш, задав ей какой-то пустяковый вопрос как раз в тот момент, когда охранник Михайлова с инвалидной коляской заходил в фойе.

– Зачем? – не понял Рафи Битон. – Ему в его положении следовало быть как можно менее заметным.

– Они опасались, что билетерша обратит внимание на неподвижно сидящего бледного инвалида и задаст ненужный вопрос. Но все эти опасения оказались напрасными. На инвалида никто не обратил внимания, и сопровождающий завез коляску в зал. Он сел у прохода в двадцать третьем ряду. После этого в фойе вошел Узиэль Либер. Он был одет в темно-серый костюм и светло-голубую рубашку. На голове была бейсболка, которую Голованову подарили в редакции «Русских ведомостей». Козырек бейсболки закрывал лицо от камеры наружного наблюдения, но Узиэль, проходя по фойе, на всякий случай прикрыл лицо платком, делая вид, будто вытирает лоб.

– И показал тебе три пуговицы на рукаве пиджака, – улыбнулся полковник Лейн.

– Да, показал, – согласилась Дана. – Если бы не этот его прокол, не уверена, что разгадала бы эту загадку. Все дальнейшее было просто. Либер сел в середине последнего, двадцать четвертого, ряда буквально в одном шаге от коляски, в которой было мертвое тело Голованова. Когда погас свет и началась реклама, в зал вошел профессор Берг. Он шумно упал, разбросал вокруг себя попкорн, разлил кока-колу.

– Отвлекал внимание? – догадался Эльдад Канц.

– Скорее привлекал внимание к себе. И отвлекал, конечно, от того, что происходило в конце зала, – кивнула Дана. – А там началась кульминация всей операции. Охранник Михайлова развернул коляску в сторону двадцать четвертого ряда. За долю секунды охранник вместе с Узиэлем Либером пересадили мертвое тело Антона Голованова в кресло последнего ряда. Либер сел в инвалидную коляску и до шеи укрылся пледом. После смены бейсболок все было кончено. Мертвый журналист сидел в последнем ряду, а Узиэль Либер – в инвалидной коляске.

– Дальше все ясно. – Полковник Лейн обвел глазами офицеров, и те закивали, соглашаясь с начальством. – Либер поднимает шум. Кричит. Скандалит. И сопровождающий его молодой человек вывозит инвалида из зала…

– А зачем его вообще надо было вывозить? – подал голос Эльдад Канц.

– Как же?! – Дана резко развернулась к молодому лейтенанту. – Его нельзя было оставлять в зале. Ведь полиция переписала данные всех зрителей и могла легко выяснить, что никакой инвалидности у Узиэля Либера нет. И никакой медицинской необходимости находиться в коляске тоже нет.

– Кроме того, присутствие в зале близкого родственника Олега Михайлова и одного из его охранников сразу вызвало бы подозрение, – добавил Моше Ригер, переводя взгляд с Эльдада Канца на полковника.

Тот взглянул на Дану. Готова ли она продолжать?

– Как вы понимаете, поменять тело убитого Голованова на Либера надо было не только бесшумно, но и очень быстро, – продолжила Дана. – Когда смена состоялась, Либер плюхнулся в коляску. Вероятно, на одну из грелок. Она то ли порвалась, то ли из нее выскочила пробка. Но, так или иначе, потекла вода…

– И потому обе билетерши решили, что инвалид обмочился, – Рафи Битон хлопнул себя по коленке и откинулся на спинку кресла.

– Конечно, – кивнула Дана. – С сиденья коляски капала вода. Но это только добавило красок в портрет безумного инвалида.

Дана замолчала, оглядела сидящих за столом и продолжила:

– Когда за инвалидом Либером и его сопровождающим закрылась дверь, оставшийся в зале доктор Берг приступил к последней стадии операции. Он выждал несколько минут, затем достал из кармана Kolibri и выстрелил в пол. По диагонали через проход. Он ничем не рисковал, так как для такого выстрела ему не надо было ни поворачиваться, ни вставать. Он просто протянул руку в сторону и нажал курок. Но когда пуля вошла в паркетный пол, она отколола от него большую щепку, которая полетела вперед и попала в ногу Далии Орлеви, порвав ей чулок. Далии показалось, что кто-то коснулся ее ноги, она нагнулась рассмотреть, кто там ползает, и, конечно, не обратила внимания на щепку, лежащую на полу. После этого профессор Берг быстро протер пистолет платком, положил на пол и толкнул ногой. Вот и все… – Дана пожала плечами. – В зале переполох, свет зажигают и обнаруживают мертвого Голованова в кресле последнего ряда. И сам профессор Берг констатирует его смерть.

Дана подняла голову и обвела взглядом офицеров. Те сидели молча, словно пытались осмыслить то, что только что услышали.

– Значит, мы найдем пулю от Kolibri в полу зала? – спросила Адина Бар.

– Конечно, найдете, Адина, – уверенно заявила Дана. – Я ее уже нашла. Когда была в кино, где встретила лейтенанта Канца. В районе десятого места в двадцать первом ряду.

– А Берг сидел на месте номер двадцать? – уточнил Ригер.

– Я же сказала, что он стрелял по диагонали через проход. Дыру в полу я нащупала, но извлечь пулю не смогла. Она маленькая и вошла глубоко в дерево.

– Это хорошо, что ты ее не достала, – заявил полковник Лейн. – Мы ее сами извлечем. – И повернулся к мужчинам. – Что скажете, господа офицеры?

– Извлечем, – уверенно сказал Моше Ригер, не сводя глаз с полковника.

– Пулю-то мы извлечем, – вздохнул полковник. – Но…

За столом установилась тяжелая тишина.

– Есть вопросы к госпоже Шварц? – прервал молчание полковник Лейн.

– Есть. – Мрачный Моше Ригер поднял глаза и, уловив короткий кивок Лейна, повернулся к Дане. – Почему вы решили, что Михайлов застрелил Голованова именно в своем кабинете? Он ведь мог вывести его в какую-нибудь другую комнату. В подвал. На чердак.