Искатель, 2001 №6 - Рекс Тодхантер Стаут

простых граждан, слава богу, есть кое-какие права. Мы оказались здесь по чистой случайности. Предупреждаю вас, если мое имя появится в печати в связи с этим преступлением, у вас будут неприятности. Почему нас не выпускают? Что было бы, если бы мы ушли пятью или десятью минутами раньше, как все остальные?

— Не улавливаю логики. Не имеет значения, когда вы ушли и ушли ли вообще. Ваша супруга — главный свидетель. Именно она нашла тело.

— Случайно!

— Могу ли я сказать хоть слово, Хоумер? — возмутилась миссис Карлайл.

— Смотря что ты намерена сказать.

Крамер многозначительно хмыкнул.

— Позвольте спросить, что сие означает? — набросился на него Карлайл.

— А вот что. Я посылал за вашей супругой, а не за вами, но вы пришли вместе с ней, и теперь мне ясно, почему. Вы боитесь, как бы она не сболтнула лишнего.

— Почему это она должна сболтнуть лишнее?

— Не знаю. А вот вы, судя по всему, знаете. Но если я ошибаюсь, то почему бы вам не присесть и не успокоиться?

— Дельный совет, — согласился Вулф. — Напрасно вы так кипятитесь. Не ровен час утратите благоразумие.

Чтобы сохранить благоразумие, исполнительному директору потребовалось известное усилие, но он справился.

Крамер обратился к его супруге:

— Вы хотели что-то добавить, миссис Карлайл?

— Нет, только принести извинения за причиненное вам беспокойство, — она сжала свои сухие жилистые руки.

— Не думаю, что вы причинили кому-то беспокойство, разве что самой себе и вашему супругу, — со сдерживаемым торжеством произнес Крамер. — Не имеет значения, вошли вы в кабинет или нет — женщина-то уже была мертва. Поэтому наша встреча — чистая формальность, хотя и обязательная, коль скоро именно вы обнаружили тело.

— Формальность! — взорвался Карлайл. Крамер не обратил на него внимания.

— Гудвин видел, что вы пробыли в прихожей не более двух минут, еще до того, как выбежали из кабинета.

— Когда мы спустились, я ждала, пока муж оденется.

— А до того вы были внизу?

— Только когда пришли на прием.

— Когда именно?

— В самом начале четвертого.

— Вы расставались с супругом хотя бы ненадолго?

— Нет. Ему хотелось полюбоваться цветами, а мне…

— Разумеется, не расставались, — раздраженно буркнул Карлайл. — Моя жена имеет обыкновение недостаточно ясно выражаться.

— На самом деле я вовсе не косноязычная, — возразила миссис Карлайл. — Кто бы мог подумать, что мое желание посмотреть кабинет Ниро Вулфа сделает меня причастной к преступлению…

— Нет, вы слышали? — возмутился Карлайл. — Причастной!

— Почему вам захотелось увидеть кабинет Вулфа? — спросил Крамер.

— Чтобы взглянуть на глобус.

Я недоуменно воззрился на миссис Карлайл. Естественно было бы предположить, что ею руководило желание увидеть кабинет великого и знаменитого сыщика. Похоже, Крамер ожидал услышать то же самое.

— Глобус? — переспросил он.

— Да. Я где-то читала о нем и хотела знать, как он выглядит. Я думала, что глобус таких размеров — три фута в поперечнике — будет выглядеть несколько необычно в самой заурядной комнате, но…

— Что «но»?

— Я не обнаружила его там.

Крамер кивнул.

— Зато обнаружили нечто другое. Кстати, вы были с ней знакомы?

— Вы имеете в виду эту…

— Мы никогда не видели ее и не слышали о ней, — вставил мистер Карлайл.

— Ах, да, ведь она не была членом этого цветоводческого товарищества. А вы?

— Мой муж имеет членский билет.

— Который дает право членства и моей жене, — подхватил Карлайл. — Ты слишком неясно выражаешься. У нас совместное членство. Вы довольны?

— Вполне, — сказал Крамер. — Благодарю вас обоих. Мы больше не потревожим вас без крайней необходимости. Леви, проводите их.

Когда за ними закрылась дверь, Крамер пытливо взглянул сначала на меня, потом на Вулфа.

— Хорошенькое дельце, — мрачно изрек он. — Допустим, убийца — Карлайл. Что тогда? Надо бы повнимательнее приглядеться к нему. Посмотрим, что он делал последние полгода. Для этого понадобятся три-четыре человека и две недели времени. Помножим это на… Сколько мужчин было здесь?

— Примерно сто двадцать, — ответил я. — Но вы скоро поймете, что половину можно исключить. Я говорю так, потому что уже сделал кое-какие выводы. Остается шестьдесят.

— Ладно, умножим на шестьдесят. Вы бы взялись за такое дело?

— Нет, — ответил я.

— Я тоже. — Крамер вытащил сигару изо рта и ухмыльнулся. — Конечно, когда она сидела тут, беседуя с вами, вам льстило, что она получает удовольствие от вашего общества. Вы не могли позвонить мне и сказать, что слушаете исповедь мошенницы, которая может показать пальцем на убийцу, и мне остается лишь прийти и взять его тепленьким. Нет, вам непременно надо было приберечь ее для Вулфа. Еще бы, ведь вы могли получить гонорар!

— Не стройте из себя дурачка, — грубовато ответил я.

— Вам непременно надо было отправиться наверх в оранжерею. Вам непременно надо было… Что там еще?

Открылась дверь и вошел лейтенант Роуклифф. Среди полицейских немало таких, которыми я восхищаюсь, и еще больше таких, которых я презираю и едва терплю. Но только одному я хотел бы набить морду. Это Роуклифф. Лейтенант был высок, строен, хорош собой и невероятно дотошен.

— Мы закончили, сэр, — высокопарно возвестил он. — Все на местах и в полном порядке. Мы были особенно аккуратны, изучая содержимое ящиков стола мистера Вулфа, и даже…

— Моего стола?! — вскричал Вулф.

— Именно так, — с самодовольной ухмылкой подтвердил Роуклифф.

Вулф побагровел.

— А чего вы хотите? — закудахтал Крамер. — Ваш кабинет — место преступления! Нашли хоть что-нибудь?

— В общем-то нет, — удрученно признался Роуклифф. — Хотя отпечатки пальцев надо проверить в лаборатории. Что делать с кабинетом?

— Опечатайте, а завтра видно будет. Вас и фотографа прошу остаться, остальные могут идти. Только скажите Стеббинсу, чтобы прислал сюда эту дамочку, миссис Ирвин.

— Орвин, сэр.

— Погодите, — встрял я. — Что вы хотите опечатать? Кабинет?

— Вот именно, — с ухмылкой ответил Роуклифф.

Я повернулся к Крамеру.

— Вы не можете так поступить. Мы там работаем и держим все наши вещи.

— Действуйте, лейтенант, — велел Крамер Роук-лиффу, и тот ушел.

Я был в ярости и очень хотел сказать Крамеру пару ласковых, но знал, что должен держать себя в узде. Такую свинью Крамер нам еще ни разу не подкладывал. Теперь слово было за Вулфом. Я посмотрел на него. Он сидел, бледный от гнева, и так сильно сжимал губы, что временами их вовсе не было видно.

— Расследование есть расследование, — глумливо произнес Крамер, на что Вулф ледяным тоном ответил:

— Чепуха. Это не имеет ничего общего с расследованием.

— В таких случаях, как этот, мы действуем по уставу. Ваш кабинет теперь не просто кабинет. Нигде в Нью-Йорке не было сплетено столько хитрых интриг и сыграно столько сцен, сколько- там. Когда в его стенах после беседы с Гудвином гибнет