Справедливости ради - Kelly Newborn

событий, что случились с тобой за столь непродолжительное время. А потом ты восстановилась, но всё равно не вернулась.

— Да. И я уходила всё дальше в свои сны. Там было спокойно и мне не хотелось возвращаться… — она очень внимательно смотрела на меня, словно, собираясь сказать что-то очень важное, или то, что могло причинить мне боль. — Там был ты… — мой мир взорвался в эту секунду. Ощущение, что каждая молекула твоего тела движется, под воздействием неведомой, но невероятной силы, переполняло меня. А она продолжила: — В каждом моём дне, был ты… — она говорила спокойным голосом, хотя, было видно, что слова даются ей с трудом. А я вообще не мог ничего сказать. — И я просто хотела остаться там…

— И почему ты вернулась? — с дрожью в голосе, спросил я. Не знаю чего я так боялся, но в ожидании её ответа, я замер.

— Потому что ты сказал, что не можешь меня отпустить и никогда не сможешь, — меня, словно ударило волной чего-то горячего. Наверное, это было чувство абсолютного счастья.

— Ты слышала? — нерешительно переспросил я, а внутри ощущал сильную дрожь.

— Я слышала, как ты умолял меня вернуться. Но мне было тяжело выбраться из своих снов, где было так спокойно. Но ты не сдался… — я наконец встал. Не имея больше сил сидеть, и быть не рядом с ней. Я подошёл к ней вплотную. На её глазах блестели слёзы. — Ты не отпустил меня… — робко сказала она, и подняла на меня взгляд.

— Потому что люблю тебя. Больше всего на свете, — она закрыла глаза, и слёзы потекли по её щекам. Я взял её лицо в свои ладони и большими пальцами вытер их. Она открыла глаза и посмотрела в мои.

— И этим спас меня… — прошептала она, дрожащим голосом. Я поцеловал её. Не ждал ничего. Потому что она ничего не обещала, и не говорила мне. Но она обняла меня за шею и ответила на мой поцелуй. Никто и никогда не был так счастлив, как я в этот момент. Я обнял её за талию, поднял и мы кружились, не переставая целоваться. Я поставил её, и, не выпуская из объятий, снова повторил:

— Я люблю тебя, — на этот раз, она поцеловала меня.

*** Повествование от лица Ангелины ***

Было странно отделять реальность от сна в коме… Макс ещё в больнице кое-что прояснил. Сказал, что сдался, попрощался со мной и отпустил. Это объясняло мой сон. Почему сначала было хорошо, а потом стало плохо. И добавил, что Лёша не сдавался до последнего. Это тоже объясняло мой сон.

Признаться, меня шокировали изменения в Максе. Перед комой мы расстались не друзьями, конечно. Но любовь не исчезает в считанные дни. Правда, у него был год. И год тяжёлый… Он рассказал мне, как видел моё угасание, как ему было тяжело. Я не злилась и не осуждала. Я поняла. Он так сожалел, что отпустил меня. Сокрушался, что, если бы не Лёша и его вера, то, видимо, я бы умерла. Я успокоила его, что тут нет его вины. А в мыслях я всё крутила то, что происходило в моём сне, и, что я слышала перед тем, как вышла из комы…

Весь этот месяц, после комы, ушёл на то, чтобы разобраться что же я чувствую. И три недели с Лёшей были странными. Он помогал, и поддерживал, был другом и опорой, но ни разу не дал повода думать, что он ждёт от меня чего-то большего, чем дружба. А, когда наступил последний день его проживания со мной, я поняла, что не хочу, чтобы он уезжал.

Я вспоминала наше детство, и думала о том, что было в моём сне в коме. Это приносило мне истинное счастье. Но меня одолевали сомнения, смогу ли я быть счастливой. Это казалось мне невозможным до комы, и теперь сомнения терзали меня. И я задавалась вопросом, а будет ли Лёша счастлив рядом со мной. И нужна ли я ему вообще.

Я не понимала до конца, что испытываю к нему. Ведь это не было похоже на то, что было у нас с Максом. Это было настолько другое, что ставило под вопрос моё понятие любви. Но, когда он поцеловал меня, я всё поняла. Мне не нужно было ещё время, чтобы поверить в это, принять или признать. Чтобы понять, что я нужна ему.

— Я люблю тебя, — произнесла я. Он замер. Заглянул мне в глаза, наверное, ища неуверенность, или сомнения. Но не нашёл их. Он так аккуратно и нежно обнял меня, будто я фарфоровая ваза династии Цин. И уткнулся мне лицом в ключицу. Я обняла его за шею и взъерошила волосы.

— Скажи ещё раз? — он отстранился и посмотрел мне в глаза.

— Я люблю тебя. И всегда любила, — как же его шокировало последнее высказывание. — Вообще-то, я сама только что это поняла. Самые сильные чувства: злость, ненависть, прощение, боль, любовь… Все они были связаны с тобой. Я просто запретила себе тебя любить много лет назад, потому что ты разбил мне сердце, и оставил меня. И я злилась. А ещё, должна была выживать как-то…

— Я не верю… — почти прошептал он.

— Мне?

— Нет. Своему счастью! — произнёс он на выдохе, и стал целовать меня. Нежно, но уверенно. Его ладони заскользили по моей спине, прижимая меня к нему ещё ближе. А мои руки притянули его голову плотнее к моей. Он с шумом выдохнул, и усилил наш поцелуй. От этого кровь забурлила в моём теле, дыхание стало сбиваться, в груди запекло. Мне хотелось обладать этим мужчиной, поглотить его, раствориться в нём.

Мои пальцы непроизвольно сжались на его голове, потянув волосы. Мне в губы прозвучал томный стон. Мои руки стали спускаться по его шее, плечам, на грудь, и я расстегнула пуговицу на его рубашке. Я всем телом ощутила трепет, с которым он отозвался на моё прикосновение. Он прервал поцелуй, и слегка отстранился. Я открыла глаза, и увидела его взгляд.

В его глазах было столько нежности и любви, казалось, он готов отдать мне весь мир. Я смотрела в его карие, бездонные глаза, и мне хотелось, чтобы он прочёл в моих, что то, что он чувствует, взаимно. И я увидела, что он это понял.

Он отодвинулся ещё немного, и его ладони легли мне на лицо. От ощущения тепла, которое передалось от его рук, я закрыла глаза. Мои пальцы замерли на его груди. Я почувствовала, как дрожат мои губы,