Терракотовая фреска - Альбина Юрьевна Скородумова

друзей, перекусила на скорую руку и села за компьютер. Удивительно, что про Клару Кейдер она нашла массу информации, а вот про Чена – практически ничего. Только рекламные сообщения, прайсы и буклеты его сувенирной продукции. Она внимательно проштудировала их и, к своему удивлению, согласилась с тем, что сувениры, которыми торгуют по всему Китаю в магазинах Чена, отменно хороши. Сделаны из качественного материала, оригинальны… Недешевы, конечно, но ведь качество стоит денег.

Да и смелость Чена, его дерзость Мей-ли очень понравились. «Надо же, он мечтает о такой дочери, как я, – улыбаясь, вспоминала Мей-ли, – своих родить не пробовал? Кому другому я бы этого не простила, все-таки мой отец – человек-легенда, а тут надо же – “хочу удочерить дерзкую девчонку, которой не хватает отцовской руки”…» Наглость Чена возмущала, но все-таки ей было приятно услышать подобное. Вот кого ей в жизни очень не хватало, так это отца.

Мей-ли растянулась во весь свой небольшой рост на узком диване, подложив руки за голову. Именно так любил лежать ее отец – один из тех великих ученых-историков, который мог бы удивить мир, если бы прожил чуть больше. Они погибли с матерью в автокатастрофе, когда Мей-ли едва исполнилось семь лет. Удивительно, но ее память – цепкая, тренированная память совсем не сохранила воспоминаний о матери, даже лица ее не помнила. А вот отца она помнила очень хорошо – его улыбку, голос, целые фразы.

Помнила, как отец бережно работал с какими-то пожелтевшими бумажками…

Много позже она узнала, что в студенческие годы ее отец был бунтарем, поддерживал тех, кто вышел на площадь Тяньаньмэнь и уже не вернулся назад. Он и в своих научных исследованиях не всегда прислушивался к мнению руководителей, пытающихся несколько подретушировать реальные исторические факты. Он всегда шел напролом, поступал так, как считал нужным. И многое не успел закончить… Пока была жива бабушка, которая сохранила все рабочие тетради отца, она многое рассказала Мей-ли о том, чем занимался отец. Прививала вкус к профессии историка-исследователя. А когда умерла, девочка попала в приют. Каким-то чудом все бумаги отца сохранились, как и квартира, в которую Мей-ли вернулась после совершеннолетия.

В приюте у Мей-ли и появились настоящие друзья, которые заменили ей братьев – те самые крепкие ребята, которые сопровождали ее при встречи с Ченом. Ребята вообще всегда держались вместе, и после приюта не утратили своей дружбы. Мей-ли оберегали, как сокровище, – из всей их компании она одна смогла поступить в университет, была из них самой умной, образованной, стойкой. Именно она придумала их организацию – истинных патриотов своей страны, целью которой была сохранение исторического наследия их малой родины – знаменитой пещеры Тысячи Будд. Помогла устроиться в городской музей Вэну – это он сообщил ей о странном китайце с высокой европейской женщиной, которые интересовались картой местности. Мейл-ли решила, что этот странный китаец с силиконовым лицом посягает на святая святых…

Но после общения с ним, причем не самого вежливогоо, Чен не испугался, напротив, выгораживал и защищал свою спутницу, и вообще вел себя по-мужски. Наверное, в подобной ситуации так бы вел себя и ее отец. Только многое в облике Чена настораживало Мей-ли. Во-первых, лицо. Видно, что над ним тщательно потрудились косметологи. Но зачем? Чтобы произвести впечатление на эту странноватую немецкую фрау с огромным списком научных работ? Она, возможно, очень крутой специалист, но далеко не красавица, хотя кто их, европейцев, разберет… А может быть он пострадал в аварии и его лицо было сильно обезображено? Вот это больше похоже на правду.

Во-вторых, цель визита в пещеры. Что они пытались там найти такого, о чем Мей-ли бы не знала? Она прочла все, что только можно было найти о пещерах Могао. О профессоре Немытевском она также встречала несколько упоминаний, но ничего серьезного. И о каком таком куске терракотовой фрески он начал говорить? Нет, определенно с Ченом и Кларой ей придется пообщаться более тесно. Да и ей самой стало вдруг интересно, что же здесь искал профессор Немытевский почти сто лет назад.

С этими мыслями Мей-ли перевернулась на левый бок и почти мгновенно уснула.

Глава восьмая

Уже вторые сутки Клара сидела в гостинице на телефоне, пытаясь связаться со своей ассистенткой и получить копии необходимых ей документов. Полдня ушло на то, чтобы объясниться с коллегами по поводу ее внезапной пропажи в китайских песках вместе с Гюнтером Зоммером. С Гюнтером она также успела немного поговорить, но так как он находился в Петербурге и был сильно расстроен, она не стала терзать его расспросами. Узнала также о том, почему Гюнтеру сейчас не до нее и не до всех фресок на свете. Ну да, когда личная жизнь трещит по швам, все остальное уже не так важно.

Клара очень удивилась реакции Чена на рассказ о том, что любимая женщина Гюнтера потеряла ребенка. Он стал ее расспрашивать подробно, но Клара многих деталей не знала. По просьбе Чена она даже связалась с Мишей Порецким, чтобы не беспокоить Гюнтера. Михаил ей рассказал, что Марина и Гюнтер решили пожить раздельно и о том, что душевное состояние Марины вызывает опасение у ее близких. Порецкий был уверен, что все несчастья Марины произошли от того, что она сильно переживала из-за пропажи Гюнтера в Китае.

Чен, узнав о беде Марины Рябининой, расстроился так сильно, как будто речь шла о близком ему человеке. Клара удивилась:

– Я и не знала, что ты такой впечатлительный. Ты ведь совсем не знаешь Марину, а так сильно расстроился из-за ее беды.

– Cам себя не узнаю. Я вообще-то из-за Гюнтера переживаю. Хотя он меня невзлюбил, и понятно за что, но мне-то он