Жаба в дырке - Татьяна Нильсен

– Одиннадцать, квартира семнадцать, – подхватила Полупанова, вспоминая адрес Зелёнкиных.

– Именно! И потом при смене документа, мы автоматически вписываем регистрацию по предыдущему паспорту.

– Эта Антонина-Изабель до сих пор там прописана?

– Ну да.

– А в законодательстве есть какой-нибудь лимит по вступлению в брак?

– В Российской Федерации это никак не регламентируется.

– И паспорт можно менять бесконечно?

– Да сколько угодно. Просто нормальные люди, обрастая прописками, детьми, недвижимостью, работой, водительскими правами не желают вместе со сменой фамилии менять весь этот ворох документов. Скорее к таким вариантам прибегают мошенники, преступники и те, кому от родителей досталась фамилия Семипупкина, Дрынова или Воняйкин.

– Да разве может быть директором шахты или завода мужик, которого кличут Воняйкин, – Ольга засмеялась. Она знала все эти юридические тонкости, недаром окончила Университет без одной тройки. Ей просто хотелось поболтать с умной женщиной. – Большое спасибо. Ты меня выручила.

– Да не за что, обращайся!

– Может, выпьем кофе как-нибудь в городе?

– С удовольствием!

После разговора с паспортисткой Ольга задумалась. Единственным человеком, кто мог знать, где находится Антонина, могла быть только Людмила Абрамовна Зелёнкина. Полупанова решительно набрала следующий номер.

– Алло Людмила Абрамовна, – зачастила Ольга, услышав ответ. Она почему-то опасалась, что связь прервётся. – Беспокоит адвокат Полупанова. Вы обещали перезвонить, но вероятно забыли.

Зелёнкина пробормотала что-то неразборчиво, потом прокашлялась и сообщила:

– Я не забыла. Просто совсем нет времени. Я сейчас очень занята.

– В таком случае, с полицией вы захотите увидеться быстрее, – Ольга разозлилась, она сама не ожидала, что перейдёт к угрозам, однако её слова подействовали.

– Что-то случилось с Изабель?

«Именно случилось с Изабель, – подумала Полупанова, – но не с твоей».

– Нам необходимо встретиться как можно скорее! – Ольга уже натягивала сапоги, прижимая трубку к уху, даже не сомневаясь, что Людмила Абрамовна сама готова сорваться с места.

– Приезжайте в ресторанный комбинат на левом берегу. Буду ждать вас там.

– Вы там работаете?

– Я директор, – сказала, как отрезала Зелёнкина.

Полупанова выскочила на улицу, не успев застегнуться и надеть шапку. Через двадцать минут, сунула таксисту мятую купюру и вышла возле высокого крыльца. Людмила Абрамовна ждала её в холле. Ольга через стеклянные двери увидела, как та меряет шагами фойе. При виде адвоката, Зелёнкина остановилась и прижала к груди сжатые ладони, во взгляде читалось отчаяние.

– Что с моей дочерью? – прошептала женщина одними губами.

– Прежде давайте выясним, кто это?

Ольга вернула к жизни экран телефона и показала Зелёнкиной. – Это ваша дочь?

– Нет, – женщина глубоко вздохнула и расслабилась.

– Но вы знаете, кто эта девушка? – адвокат сунула аппарат в карман. – Я владею информацией, что она прописана по вашему адресу.

– Ну, да, а что в этом такого? Это Тонечка Замятина. Девушка несколько лет тому назад работала у меня, – директор обвела рукой холл. – Потом рассчиталась и куда-то уехала то ли в столицу, то ли в Санкт-Петербург.

– Расскажите о ней подробнее. Почему вы её прописали у себя? Она была подругой вашей дочери?

– Нет. Они никогда не встречались. Моя дочь рано ушла из дома, решила жить самостоятельной жизнью, даже не знаю, какое слово подобрать, какой жизнью. Я скучала по ней, звонила, простила вернуться. Сомнительные друзья оказались важнее матери с отцом. Вот тогда появилась Антонина. Девочка трудолюбивая, честная. За глаза её звали Тонька с птицефабрики. Про мать я ничего не знаю. Она жила с отцом в том районе. Знаете, как в те времена возле кирпичного завода строились дома, и заселялись сотрудники этого завода. Так и с птицефабрикой. Отец Антонины там работал то ли наладчиком, то ли разнорабочим. Замятин был пьяницей. Девочка сама себя содержала – работала в спорткомплексе, встречалась с хорошим пареньком Валентином Жаворонковым. Мальчик подавал большие надежды, хотел стать знаменитым музыкантом. Он уехал учиться за границу и не вернулся. Кажется, там состоятельные родители были против. Девочка очень страдала, ещё отец пьяный каждый день, вот она и вышла замуж за первого попавшегося. Долго они не прожили, развелись. Всё это я знаю со слов Антонины. Она пришла устраиваться на работу в тот момент, когда умер отец. Я точно не в курсе, что получилось с квартирой, но она осталась без прописки. Скорее всего, жильё изъяла управляющая компания за долги. Сейчас с должниками не церемонятся, – Людмила Абрамовна потёрла руки, словно её морозило. – Тогда я представляла, что моей дочери нужна помощь, может она голодная, ей нечего надеть. Мне казалось, если я помогу этой девочке, кто-то обязательно поможет моей. Я её прописала у себя и взяла в ресторан официанткой. Правда, Тоня проработала недолго, месяцев семь, потом уехала из города.

– А где она жила это время.

– Где-то снимала квартиру.

– Когда вы видели Замятину в последний раз?

– Знаете, не так давно. Она появилась как раз в день похорон моей матери. У нас даже времени поговорить не нашлось. Знаю, что оставалась на поминки, а куда делась потом не в курсе.

– Замятина дружила с кем-нибудь?

– Не думаю, что у Тони были близкие подруги. Во всяком случае, я о них не знаю.

– Не подскажете, где можно её найти?

– Понятия не имею.

Полупанова оглянулась на себя в зеркало и поправила прядь волос. Они так и стояли в фойе напротив огромного окна. Не сказать, чтобы Ольга была расстроена результатом, кое-что она всё-таки узнала.

– Да, чуть не забыла, я виделась с Оксаной – подругой вашей дочери, она недавно случайно встретила Изабель, и удивилась её цветущему виду. Думаю, у вашей дочери всё в порядке.

– Большое спасибо за добрую весть, – по лицу Зелёнкиной мелькнул свет.

– А вы знаете, Антонина поменяла имя. Она теперь Изабель. Наверное, хотела быть на месте вашей дочери.

– Да, кто-то бежит от удушающей родительской любви, а кто-то отчаянно нуждается в ней и не получает, – женщина покачала головой.

– Может вы в курсе, этот Валентин Жаворонков вернулся из-за границы?

– Вернулся, я слышала, что стать знаменитым музыкантом у него не получилось. Сейчас работает то ли в ресторане, то ли в доме пионеров.

***

Александр Павлович стоял возле окна и курил, специально задирая голову, чтобы дым вытягивало в форточку. Он увидел, как во двор Управления заехала машина Аристархова, и из неё вышел не только Степан, но и Зоя. Колышкин затушил сигарету, развеял рукой остатки дыма и обратился к Станиславу, который сидел, уставившись в монитор компьютера:

– Я чего-то не знаю?

– В смысле? – Беликов даже не перевёл на коллегу взгляд.

– У Степана с Провоторовой роман?

– Похоже на то, – Станислав, наконец, оторвался от экрана. – Что удивительного, ты женат, я тоже, чем Аристархов хуже!

– Да