Корень зла среди трав - Татьяна Юрьевна Степанова

о маниакальной склонности подозреваемого к совершению суицида. Надо любую случайность исключить.

– У Кирилла Гулькина с матерью на протяжении долгого времени тянулся конфликт, – заметил Клавдий Мамонтов. – Нам об этом говорили – Вера Павловна и сама Искра.

– И Левка вскользь упоминал, – согласился Макар. – Гулькин в затруднительном положении сейчас – без жилья, с женой разводится. После смерти матери он получает в наследство квартиру и дачу. Еще один матереубийца, как Сурков? Скрывает убийство матери под личиной «деяний маньяка» и подсовывает нам Левку в качестве виновного?

– Они общались с детства, наверняка Гулькин знает кантемировскую историю с убийствами, все нюансы, слухи и сплетни, – ответил Клавдий Мамонтов. – Но надо уточнить.

Он не стал говорить ни Макару, ни полковнику Гущину про свою ассоциацию коробок на складе в Березняках с непонятным пока еще ему до конца рисунком Августы. Он не мог подобрать слова для описания собственных ощущений и не желал вносить в дело еще большую путаницу. Начал листать «контакты» в своем телефоне. Искать концы, связи. А затем занялся написанием мейлов своим бывшим коллегам по частной охране ВИП-персон.

– Ты про фирму Гулькина «Ириниум» наводишь справки? – поинтересовался Макар.

– Нет, – ответил Клавдий Мамонтов. – Пытаюсь узнать про дела лесообрабатывающего холдинга Кантемировой и Щеглова. Через бывших коллег мне это сделать проще, чем полиции официальным путем.

С дачи Кантемирова пришли первые известия – следов борьбы в особняке под медной крышей не обнаружено, улик тоже, из всех помещений в нормальном обжитом виде всего две комнаты и кухня внизу. В остальных нетронутая пыль, собранные в контейнеры вещи прежних хозяев. Зато специалист-ботаник из заповедника с ходу определил тип растений с белыми зонтиками на заросшем участке – именно борщевик Сосновского, никакой иной подвид.

На взгляд Макара и Клавдия, новость полковника Гущина весьма окрылила.

Позвонили оперативники, проверявшие спортивные клубы. Из предъявленных фотографий сотрудницы первого фитнес-клуба – те самые, с которыми общались на ресепшен Макар и Клавдий Мамонтов, не опознали никого, однако…

– Все же одного из фигурантов они разглядывали дольше остальных и с особым вниманием, – сообщили полицейские.

– Кого именно? – спросил полковник Гущин по громкой связи.

– Кантемирова и Астахова отмели сразу. А вот фото Кирилла Гулькина рассматривали, сначала даже объявили – вроде с ним приезжала в марте в их спортклуб Ирина Мухина.

– С ним? Точно? – полковник Гущин повысил голос.

– Они моментально от своих слов отказались – мол, конкретно ничего утверждать не можем. Слишком давно все случилось. Но у нас еще одна новость. Проверили сейчас и второй спортивный клуб, где Мухина играла в теннис и как раз повредила себе колено. Среди клиентов клуба числится Артем Щеглов. Мы заставили менеджеров поднять списки в компьютерной базе. Клуб в Сколкове, недалеко от бизнес-центра «Амальтея», у холдинга Щеглова в нем офис. Правда, Щеглов посещал клуб редко и не ради тенниса, занимался оздоровительным фитнесом с личным тренером.

– Мы про Ирину Мухину вообще почти ничего не знаем, – посетовал Макар. – А ведь именно ее убили самой первой, я уже обращал на это ваше внимание, Федор Матвеевич. Причем душитель приложил немало усилий – проник к ней на участок в Чистом Ключе, подстерег ее или же… не подстерег. Она сама его впустила, а значит, хорошо его знала и не боялась. Но кто к ней явился? Мухина для нас до сих пор фигура малоизученная, темная. Она стоит особняком. Между Гулькиной и Кантемировой – прямая связь. Но мы до сих пор не нащупали никаких ниточек, ведущих к ним от Мухиной. Однако убийства начались именно с нее. И на ее трупе нам впервые оставили знаки, привлекая внимание к кантемировскому семейству.

– Ты же не веришь ни в серийника, ни в саму серию, – заметил половник Гущин.

– Я не верю в виновность Левки, – ответил Макар. – Серию мы имеем. Но какую? Скрывает ли кто-то от нас в цепи убийств одно-единственное, главное для преступника? Или все намного сложнее? Если с нами играют в прятки, имитируя действия серийника, то кто из жертв именно та, ради которой убийца все и затеял? Кантемирова? Или же Гулькина? Мухина?

– О кавказской истории с маньяком нам с тобой сообщил именно Щеглов, – заметил Клавдий Мамонтов. – Мы бы сами не доперли – он нас подтолкнул, попросил Тамару рассказать подробности.

– Да, Клава, но мы тогда выступали не от лица полиции, Щеглов нас воспринимал в роли частных лиц, дилетантов, – ответил Макар.

– Может, он умнее и догадливее, чем мы думаем, – парировал Мамонтов.

Он все продолжал свою долгую переписку мейлами и в чате.

– Кстати, коллеги уже накидали инфы по моей просьбе. Лесообрабатывающий холдинг, оставленный Касымовым бывшей жене, отнюдь не загибается. Помнишь, Макар, Щеглов перед нами, «дилетантами», все прибеднялся? Ан нет – холдинг не убыточен, он на плаву крепко держится и даже приносит немалую прибыль. Щеглов потихоньку разворачивается, он близок к успехам, – Клавдий Мамонтов читал сообщения коллег. – Щеглов забрал все бразды управления компанией. Поставки леса и продукции идут с его легкой руки прямиком в Китай, он налаживает бизнес-связи с Ближним Востоком. И еще написали френды-бодигарды…

– Что? – Полковник Гущин слушал.

– Соглашение о дальнейшей деятельности холдинга Щеглов принимал на паритетных началах вместе с Касымовым. Искра Кантемирова была из обсуждений исключена, она деловой партнер и совладелец, но без права голоса и влияния на финансы и кадровую политику. Если бы она захотела продать свою долю, то, согласно внутренним договоренностям, покупателем мог стать лишь Щеглов. Сделано это намеренно, для исключения дробления компании и недопущения к ней посторонних финансовых игроков. Щеглов, как главный акционер, унаследует весь бизнес целиком в случае смерти компаньона. Он получит полный пакет акций и контроль. Леве Кантемирову, наследнику матери, холдинг в этом случае должен выплатить компенсацию – отступные. Пишут мне френды – наверняка крупная сумма. Но фишка в том, что Касымов, выделяя бизнес своей бывшей жене, не желал, чтобы даже часть его прежней собственности очутилась у недотепы-пасынка.

Макар и полковник Гущин помалкивали, переваривали новости.

– А в сложившейся ситуации, – продолжал Мамонтов, – Щеглов может вообще ничего Левке не заплатить. Искра мертва. Вы, Федор Матвеевич, арестовали Кантемирова. Если его осудят за убийство трех человек, как вы того жаждете, он схлопочет срок в двадцать лет. Выплаты затянутся. – Мамонтов глянул на мрачного полковника Гущина. – К тому же… я боюсь, Лева Кантемиров в тюрьме вообще не жилец. Он не состарится на нарах, а продолжит то, что делал в метро, в больнице, на Оке на наших глазах. Спустя какое-то время вы, Федор Матвеевич, получите от ФСИН сообщение о его суициде.

Полковник Гущин с шумом