Отдаленные последствия - Александра Маринина

Ложась в постель и укутываясь одеялом, Инга была уверена, что мгновенно заснет. Но сна не было. Нарастали головная боль и ломота в мышцах, появился озноб. Пришлось встать, чтобы вместо гламурной кружевной ночной сорочки надеть теплую пижамку и сверху халат, хотя и понятно, что это может спасти от реального холода, но не от озноба, вызванного лихорадкой. «Я же худо-бедно медик, а веду себя, как… – с досадой подумала Инга и вдруг поймала себя на том, что радуется. – Я так расстроилась, когда сегодня почувствовала тяжесть и усталость, на Темку злилась, все раздражало, еле удержалась, чтобы не нагрубить ему. Испугалась, что начала физически сдавать и не смогу больше тащить привычную нагрузку. А оказалось, что это всего-навсего обычный грипп! Недельку поболею – и снова к станку».

Она на цыпочках вышла из спальни, заглянула в комнату, где на диване устроился Артем, прислушалась к его дыханию, ровному, едва уловимому. Прошла в кухню, сделала большую чашку горячего чаю с медом и лимоном, не издав ни единого звука, только закипающий чайник немножко пошумел. Вернулась в спальню, поставила чашку на прикроватную тумбу, устроилась в постели и открыла тетрадь с записями Игоря Выходцева.

«Умирающий Ванечка как объект научных исследований…

Врач, пропустивший симптомы смертельного заболевания…

Думаю, ты понимаешь, что с таким опытом я просто не мог довериться нашей отечественной медицине. Не будем обсуждать, прав я был или нет, не доверяя нашим врачам, остановимся на факте: я им не доверял. И очень не хотел умирать.

Лечение в Европе стоит дорого, это общеизвестно. Я выскреб накопленные «подкожные», продал все, что мог, взял кредит. Этого хватило не только на первую поездку для консультации с онкологами, но и на операцию. Деньги на терапию давали моя бывшая жена и ее новый муж, за что я буду благодарен им до самой последней секунды своей жизни. Кроме терапии нужно было оплачивать билеты для каждой поездки и аренду квартиры с сиделкой, потому что меня так крутило и ломало от капельниц, что я с трудом передвигался. На это моих средств уже не хватало.

Помнишь, я упоминал о том, что мне после разговора с доктором Новицким в голову пришли некие мысли? Сначала одни, потом другие. Эти другие мысли помогли мне перенести операцию и – через месяц после выписки – первый курс терапии. Они отвлекали меня, заставляли думать о будущем. Будущее это виделось мне коротким: почему-то у меня совсем не было надежды на стойкую ремиссию, уверен был, что все равно умру, и хотел только одного: чтобы моего недолгого будущего хватило на то, что я собирался сделать. Я разрабатывал план, прикидывал последовательность действий. Подпитывал свою ненависть, читая множество материалов в интернете. Во время терапии я чувствовал себя плохо, и это еще мягко сказано, но меня заверили, что в интервалах между курсами самочувствие станет практически нормальным, обычным.

Я все рассчитал. Между первым и вторым курсами собрал необходимую информацию. Времени было достаточно, меня комиссовали по здоровью, я вышел в отставку и считался пенсионером. Связей и знакомств, приобретенных за годы службы, на мои замыслы хватало. Знаешь, кто такие «пробивщики»? Это люди, которые за деньги «пробьют» по служебным базам любую информацию. И работники компаний сотовой связи, и работники муниципальных служб, отвечающих за видеокамеры, и компьютерщики, обслуживающие сайты и хостинги, и мои коллеги, и «старшие братья», и многие другие. Сегодня продается и покупается что угодно, только плати. Даже твердые расценки существуют, от 3000 рублей и вверх до бесконечности, в зависимости от запроса, объема и срочности. Это омерзительно, но в моем случае оказалось полезным. Сперва мне было неловко и даже неприятно, что я трачу на это часть денег, которые от всей души, искренне, из самых лучших побуждений давали мне бывшая жена и ее новый муж, ведь они давали их на лечение, а не на мою личную войну. Но через какое-то время я привык и перестал думать об этом.

Человек, по вине которого погибла маленькая дочка доктора Долгих, получил условный срок. У него оказалось очень много денег и достаточно умных советчиков, чтобы правильно этими деньгами распорядиться. Сам он, оборзевший от безнаказанности тяжелый алкоголик с бандитскими замашками, никогда в жизни не додумался бы. Сразу признал вину, изобразил деятельное раскаяние, оплатил полностью самое лучшее лечение пострадавшим и добровольно, еще на досудебной стадии, выплатил огромные компенсации семьям погибших, купил самые дорогие места для двух захоронений, публично бил себя в грудь. Уверен, что и следователю, и прокурору занес сколько надо, чтобы формулировки были помягче. Суд все это учел при вынесении приговора и назначении наказания. Данные на подсудимого есть в архивных документах суда, никаких проблем. Алексей Пруженко, житель Владимирской области. Год и место рождения. Адрес по прописке. Место работы.

Я легко нашел его во Владимире, выяснил все, что мне было нужно, спланировал акт устранения. В том, что мне вовремя не поставили диагноз, виноват не терапевт Долгих, а именно этот Пруженко. Вот кто является первоисточником зла! Вот из-за кого я сейчас нахожусь между жизнью и смертью! Если многократные курсы терапии не дадут результата, я умру, и виновен в моей смерти будет он и никто другой. Если результат будет хорошим, то всю оставшуюся жизнь я проведу под дамокловым мечом рецидива, каждый день и каждую минуту думая о том, что рак вернется и выстрелит новыми метастазами. Моя жизнь превратится в кошмар непрерывного страха, при котором малейшая боль в любой части тела будет расцениваться как возможный симптом. И в этом тоже будет виноват Пруженко. Правда, такой вариант я рассматривал чисто гипотетически, просто чтобы подкрепить свою сумасшедшую логику. В положительный результат лечения не верилось совсем, и в каком-то смысле мне это развязывало руки.

Он часто бывал в Москве, крутил здесь свой бизнес. Подловить его в одиночестве и в нужном месте оказалось непросто, но я спешил, хотелось успеть закончить до отъезда за границу на очередной курс лечения. Ненависть провоцировала такой выброс адреналина, при котором мои опасения как профессионала отметались напрочь. Мне все было по плечу и море по колено. Я знал, что прав, и это автоматически означало, что задуманное получится. А даже если и не получится и меня поймают, сидеть мне уже не придется. Не доживу.

И получилось, хотя предпосылок к этому не было никаких. Дело было, как говорится, не готово. Сырое. Непродуманное. Непоставленное. Но я смог. Мне удалось. Я убил Алексея Пруженко. Без