Наталья Андреева - Комната с видом на огни

— Ну и что? — мгновенно насторожился он.

— Я беседовала со сторожем. С Егорушкой Фединым.

— И что?

— Что ты заладил! Не делай удивленное лицо! Я все знаю!

— Да? Давно пора. Я даже рад, Аня, что на тебя нашло наконец просветление.

— Ну ты циник, Денис! Убийца! За что ты их убил? Не поверю, что из-за меня! После того что я здесь видела, ни за что не поверю! Не любишь ты меня. Так не любят. Так какой у тебя интерес?

— Постой, так ты что, думаешь, что это я?

— Ты там был, — жестко сказала Анна. — Ты позавчера крутился возле Светкиной дачи, место присматривал, откуда удобно стрелять. Ты сидел в то утро в кустах, убил ее, а потом убежал. Ты убил Светлану, Денис, а значит, и Панкова, и Андрея Юсупова убил тоже ты. Только зачем ты меня подставлял? Это что, тактика такая? Хотел, чтобы я всю жизнь чувствовала себя тебе обязанной?

Он потянулся за рубашкой, застегнул пуговицы и медленно, словно подбирая слова, начал говорить:

— Послушай, Анна, я тебе расскажу… Ну сколько можно тянуть? На самом деле, это очень странная история. Сам бы никогда не поверил, что в такую попаду. Это даже смешно…

— Сволочь! Смешно ему! — Анне захотелось его ударить. По-настоящему, до крови.

— Да послушай ты, идиотка! Успокойся и выпей. — Он достал из бара бутылку джина, налил немного в стакан и сунул его Анне. — Тебе сейчас надо выпить. Я все расскажу… Началось все несколько лет назад, когда еще Ленский был жив. Я тогда так тобой увлекся, что душу готов был дьяволу продать, и продал, в конце концов. Образно говоря, — Малиновский грустно усмехнулся.— Ты сама виновата: переспала бы со мной тогда, кто знает, может, ничего бы и не было. Короче, я завертел дело, о котором ты и сама знаешь, а Ленский что-то почуял, но самое странное, что он ничего не предпринял. Больше всего он боялся умереть от старости, от тяжелой болезни и перед смертью долго мучиться, а последнее время еще больше стал бояться тебе надоесть. У вас была слишком большая разница в возрасте, он это прекрасно понимал. У него отец несколько лет парализованный лежал, сам страшно мучился и родных мучил. У Ленского сердце последнее время стало побаливать. Быть может, ты не знаешь, но у него уже был один инфаркт. А тут у тебя дела пошли, ты стала знаменитой, деньги начала сама зарабатывать. Что с ним было! Он все боялся, что ты его не любишь, и все голову ломал: чем удержать? И в то же время понимал, что, если с ним что-нибудь случится, ты его не бросишь. Будешь с ложечки кормить и, самое страшное, будешь верной. До самой его смерти. Он все это знал. Не хотел портить тебе жизнь.

— Боже мой! — ахнула Анна.

— Иногда он бывал со мной откровенным. Иногда нет. Короче, Ленский охрану удваивать не стал, а последнее время вообще был слишком уж небрежен. И деньги отдать не захотел. Ведь он мог все уладить. Но не захотел. А за несколько дней до того, как его расстреляли на шоссе, Ленский приехал ко мне с чемоданчиком, такой странный, что я даже перепугался слегка. Подумал, что у человека крыша поехала.

Открывает он этот чемоданчик, а там деньги лежат. Доллары. Много. В каждой пачке по десять тысяч, и все сотенными.

— Нравится? — говорит.

Я его спрашиваю:

— Что это за деньги? Зачем?

— Ты знаешь, Денис, что плохи мои дела. Это вся моя наличность на сегодняшний день. Все, что удалось вытащить с принадлежащих мне счетов. Миллион долларов.

— Не так уж мало, — говорю я. А Ленский кто-то странно усмехнулся:

— Миллион долларов — магическая цифра. Когда человека спрашивают, что ему не хватает для счастья, он, как правило, не задумываясь отвечает: миллиона долларов. Я знаю про твои долги. Такому человеку, как ты, всегда не будет хватать для полного счастья миллиона долларов. Понял?

— Я только не пойму, к чему это ты?

— Я для себя все уже решил. Да и ты, похоже, тоже. Ты еще молод, она тоже молода. Но ей будет тяжело. Кто знает, справится она с этим или нет? Я хочу ей помочь. А деньги — вот они.

— Кому, — спрашиваю, — ей?

— Нет, — отвечает Ленский, — тебе.

Я, естественно, растерялся: никак не рассчитывал на наследство. А он смеется:

— Ты погоди радоваться, сначала выслушай условия, на которых эти деньги получишь.

— Какие еще условия? — сразу насторожился я, а Ленский достает из того же чемоданчика пакет и протягивает мне:

— Здесь, — говорит, — четыре фамилии. Адреса, телефоны и сведения, которые по моему заданию успели собрать в детективном агентстве. В общем, полный материал. Условия, оговоренные в моем завещании, таковы: эти деньги я отдам своему душеприказчику, надежному человеку, которому верю, как себе. И который, разумеется, получит свой процент. Но он честен, потому все, что я велю, исполнит до конца: он положит деньги в банковский сейф. За каждого из четверых ты будешь получать по двести пятьдесят тысяч. Если они умрут насильственной смертью. Я знаю, что ты не скоро до этого дозреешь, так ведь и она еще не готова. Но ты должен почувствовать, когда наступит момент. Когда ей будет совсем плохо. А деньги помогут тебе решиться.

— Ты что, с ума сошел?! — растерялся я. — Ты кого из меня хочешь сделать? Убийцу?!

— Я никому больше не могу доверить это дело. И ее тоже. Только тебе. Я почему-то верю, что ты ее не бросишь. Чутье мне подсказывает. Если же момент так и не наступит, деньги так и будут лежать в банке до ее смерти. А потом их перечислят на счет в один из детских домов.

— Кто эти четверо? — спросил я.

И тут он мне поведал историю про твое неудавшееся самоубийство, про мужа-подлеца, предателей-друзей детства и подругу-змею. Я, естественно, сказал:

— Может, проще отдать эти деньги Анне? Она будет в них нуждаться, если с тобой что-то случится. И, в конце концов, она сама сможет нанять профессионала. Он все сделает лучше, чем я.

На что Ленский мне ответил:

— Во-первых, с деньгами она непременно выкрутится, этому я ее научил. А во-вторых, она никогда не наймет убийцу. Будет всю жизнь мучиться, но терпеть. Такой человек. И потом, я уже сказал, что мне не нужен в этом деле чужой человек, нужен тот, который ее понимает. Который будет с ней рядом. Это единственная женщина, которая тебе нужна, ты со временем и это поймешь. Я знаю, как она ходила в церковь и ставила четыре свечи за упокой. Живым ставила. Пусть верит в то, что на свете есть Провидение. Она еще верит в сказки со счастливым концом, хоть и не признается.

— Нет, я не могу, — ответил я.

— Как хочешь, — и Ленский равнодушно захлопнул свой чемоданчик. А напоследок сказал: — Помни: до ее смерти деньги будут лежать в сейфе, а потом — в приют. А пакет я оставляю тебе. Второй экземпляр. Первый будет лежать у моего душеприказчика. Это тебе испытание, Денис. Сам знаешь, за что. Моя последняя шутка в этой жизни, пожалуй, самая удачная.

И он уехал. Я же засунул пакет подальше и постарался забыть об этом. Но как забыть? Господи, как же он хотел, чтобы я мучился! И он меня наказал. Ты знаешь, какие у меня были проблемы с деньгами. А ведь так просто было их получить! Стать убийцей…

Малиновский замолчал. Похоже, что у него пересохло в горле. И Денис потянулся к стакану, из которого так и не стала пить Анна.

— Все понятно,— очнулась наконец она,— значит, это все-таки случилось из-за денег. Ты не выдержал испытания. Ты все-таки стал убийцей. Уже по-настоящему.

— Погоди, Аня, не так все просто. Дослушай хотя бы… Я не могу никого убить, неужели ты этого еще не поняла? Да, я трус, просто трус, да, хотел этих денег, но не мог, понимаешь ты? Не мог! Мне было страшно. Это же не просто: взять и убить человека. Своими руками. А вдруг допущу какую-нибудь ошибку? Я долго готовился, но так и не мог решиться. Даже порвал с тобой отношения, хотя мне очень хотелось вернуться. Я боялся искушения.

— Денис, Денис, — покачала головой Анна. — Как же так?

— Короче, прошло несколько лет, мы с тобой сошлись, потом разошлись, я занялся своими делами, успокоился и думал уже, что все кончилось. Я старался не думать об этих деньгах. Да и проблемы мои кое-как решались. И вдруг приходит ко мне человек, а в руках у него пакет. Обычный такой пакет, большой, бумажный, запечатан сургучом. Он мне его отдает. Я ничего такого не ждал, поэтому спросил: «От кого пакет?» — «От Владимира Ленского, — отвечает мой гость. — Да вы все знаете. Это деньги». — «Деньги? Какие деньги?» — пробормотал я, а в ответ услышал: — «Как же? Ваши честно Заработанные двести пятьдесят тысяч долларов. Вчера убит Панков Иван Семенович, он первый в вашем списке».

И понимаешь, я взял этот пакет. Мой гость тут же исчез, а я вскрыл послание покойного Ленского, там были только деньги. Я пересчитал: ровно двести пятьдесят тысяч долларов.

— И ты взял деньги? — усмехнулась Анна.

— А ты бы отказалась? Да и кто бы отказался? У меня как раз возникла очередная денежная проблема. Взял, конечно, а сам через влиятельных знакомых стал наводить справки про убийство этого Ивана Семеновича Панкова: как убили, из какого оружия, кто под подозрением, кто ведет дело. Сначала я подумал, что твоего бывшего мужа из ревности убил этот Ромео, мой тезка, и позвонил ему. Мы поговорили, я предложил ему сто тысяч долларов за следующих двух, мол, все равно дело-то начато. Пока все думают, что это убийство из ревности, а если будут еще жертвы, то можно списать на маньяка. Даже пообещал в случае чего защищать его в суде, а он, дурак, отказался. Кстати, странный был мальчик: с одной стороны, рыцарь в белых доспехах, а с другой — кругом подлец. Справки-то я навел про него на всякий случай. И про жену узнал, и про девочку. Я хотел его прижать как следует. Уж очень все хорошо и правильно сходилось. А когда он отказался наотрез, я позвонил его жене. И позвал ее в Москву. Хотел его наказать. И вдруг приносит мне тот же человек еще один пакет, а в нем опять двести пятьдесят тысяч долларов. Я сделал вид, что прекрасно все понимаю, и спросил: «Все нормально?» — «Да, — говорит он, — хороший выстрел, лучше, чем с Панковым».