Чарующая бесполезность - Татьяна Нильсен

ни у Роди, ни у его сестры Лидочки личная жизнь не сложилась. Сын всегда проживал вместе с матерью, с девушками гулял, в гости приглашал, но так и не женился. Лида замужем была, но развелась и вернулась в родительский дом. Детей у неё не случилось. Это наверное и хорошо.

— Почему? — Рафик надкусил воздушную булочку и на секунду его мысли заняли вкусовые рецепторы, которые сообщили об аромате ванили и взбитом креме внутри. Откуда-то издалека до него донёсся голос хозяйки.

— А кто бы сейчас воспитывал ребёнка? Вскоре после развода Лидия занемогла. Врачи поставили страшный диагноз рак. Они до последней минуты боролись с недугом, надеялись, что произойдёт чудо и болезнь уйдёт, но этого не произошло. Лидия сопротивлялась из всех сил. Родя на Алтай её возил к какому-то травнику, приглашал всяких шаманок, потом в Германии клинику нашёл, но за месяц до кончины сестра совсем слегла и уже не выходила из дома. Вы же знаете, какая чрезвычайно сильная психологическая связь между двойняшками. Вскоре после смерти дочери слегла и мать. Родиону досталось за это время, он потерял сразу двоих близких людей. Целый год он ухаживал за матерью. Вы представьте себе— молодой мужчина меняет памперсы, моет в ванной, готовит и кормит с ложки больную женщину. Иногда меня просил просидеть пока на службе находился. А так специально работу на дом брал, чтобы рядом находиться.

— Брат с сестрой были близки?

— Куда уж ближе! Они двойняшки. Похожи друг на друга очень. Только что один парень, другая девка. Даже родинки на лице на одном и том же месте. Фамилии разные— Лидия хоть и развелась, но фамилию мужа оставила. Мы её и похоронили не как Караваеву, а как по паспорту— Василевская.

— А сейчас к Караваеву приходят друзья, женщины?

— Ой, после смерти матери, он совсем одичал. Огородом не занимается, трава вырасла, свет в окнах загораживает. Остались у него работа и птицы. Он порой меня просит за ними поухаживать, когда уезжает в командировки. А мне нравятся особенно канарейки. Такое благодушие от их чириканья.

— Часто он отсутствует? Когда он обращался к вам в последний раз?

— Бывает, но не часто. — женщина задумалась. — Последний раз он пришёл вечером, сказал что отлучится по делам на несколько дней то ли в Нижний Новгород, то ли в Екатеринбург. Как раз после смерти матери на девятый день. Я его ещё укорила, что надо бы поминки справить, соседей позвать, а он странно так ответил, мол память дни не считает, как можно самых близких забыть. Ну а я что, моё дело маленькое, три дня канареек слушала, носки внукам вязала в караваевском дворе.

Рафик прихлебнул чай и причмокнул языком:

— Ваши булочки верх совершенства!

Они заговорили на разные темы, полицейский несколько раз возвращал беседу к семье Караваевых, но больше полезной информации не добыл. На всякий случай он заглянул ещё несколько соседних домов, но ничего интересного так же не узнал. Рафик направился в Управление, но по дороге передумал и повернул в другую сторону. Его догадка казалась нереальной и дикой, но он всё-таки решил её проверить. Через два часа он ворвался в кабинет триумфатором и, увидев хмурого Шапошникова, воскликнул:

— Серёга, не грусти, сейчас подниму тебе настроение! — Рафик бросил папку на стол и уселся на стул напротив товарища. — Пока не знаю, что это нам даёт, но слушай. У Караваева была сестра двойняшка. Соседка говорит, что они как две капли похожи друг на друга. Так вот: чуть больше года тому назад в Консульство Германии поступили документы от гражданки Василевской Лидии на получение общеевропейской визы, а через пять дней посольство этой страны, проверив бумаги, выдало заграничный паспорт с вклеенной Шенгенской визой действующей в течение трёх лет. Вроде ничего удивительного кроме одного— документы поступили за три дня до смерти Василевской. Через пять дней пакет готовых документов с курьером был доставлен по адресу, указанному в накладной, а именно по адресу проживания Караваева.

— Подожди, я что-то не улавливаю, а кто такая Василевская?

— Это и есть сестра двойняшка Караваева. Она была замужем, но после развода оставила фамилию мужа.

— Ну что в этом интересного? — Шапошников лениво зевнул, от долгого просмотра видео его неумолимо клонило ко сну.

— Да проснись ты! Соседка сказала, что за месяц до кончины, Лидия настолько плохо себя чувствовала, что уже не выходила из дома. А тут, представь себе, за три дня до смерти она появляется в Консульстве и сдаёт документы!

— Да сдать мог брат, мать! Что в этом такого?

— Сразу видно, что ты в Европу ни разу не посещал. С 2015 года Евросоюз ужесточил визовый контроль и ввел обязательную дактилоскопию.

— Ты полагаешь, что женщина была не в состоянии это сделать?

— Да она в агонии уже лежала, на сильнодействующих наркотиках!

— Вот как! — Шапошников оживился. — И каким образом пальчики попали на цифровую фотографию?

— А кто сказал, что пальчики именно покойной?

— Что? — Сергей изумился своей догадке.

— Вот именно, по данным миграционной службы, через год этот паспорт отправился в Германию и вернулся уже из Франции через три дня в Санкт-Петербург.

— Получается кто-то прилетел в Германию, оттуда поездом или самолётом переправился во Францию, а уже потом вернулся в Питер! Как раз в те дни, когда в Байонне был убит Троепольский?

— Ты прав, дружище! Осталось только выяснить, кто настолько похож на Лидию Василевскую, что беспрепятственно выдал её за себя, сдал отпечатки пальцев, потом получил паспорт.

— Но я был уверен, когда оформляется свидетельство о смерти, тогда ЗАГС забирает российский паспорт.

— Российский забирает, а заграничный нет!

— Но этого не может быть. — снова засомневался Сергей. — положим за границу он летал по поддельному паспорту, но на время остальных убийств он находился на службе. Алиби у него! Я на миллион раз видео просмотрел. Хочешь, ты глянь свежим глазом.

Они уткнулись в монитор и вскоре обоим стало понятно, каким образом преступник покидал здание. Шапошников нетерпеливо подскочил:

— Я за ордером на обыск и на арест.

Когда Родион открыл дверь и увидел на пороге полицию, в его глазах мелькнула лишь тень удивления. Ни испуга, ни паники, ни истерики, ни дрожи в руках и голосе. Он увидел знакомое лицо Рафика и обратился именно к нему:

— У вас есть ордер?

Полицейский показал бумагу и открыл было рот, чтобы сказать обязательные в таких случаях слова, но Караваев перебил его:

— Я могу попросить соседку присмотреть за моими птицами?

— Не волнуйтесь, я её предупрежу.

Рафика сбивало с толку такое самообладание и он