Сигнал из прошлого - Мила Бачурова

обыграть кумира. Несмотря на то что все это было полнейшей чушью, Вероника с удивлением осознавала, что зрители сюжет слопают. Больно уж привычное клише: маньяк, играющий со следствием.

Только вот настоящий Аркадий не играл.

Кульминационную сцену снимали с трех ракурсов. Наложили красивую музыку, замедлили видеоряд… Вован героически выходил из распахнутой двери крепостной башни, держа на руках девушку, которая обнимала его за шею.

– Даша хорошо получилась, – заметила Вероника. – Душевно сыграла.

Настя, как и следовало ожидать, наотрез отказалась иметь что-либо общее с готовящимся видеоматериалом. Если верить слухам, ее мать подала на развод, выставила квартиру на продажу и собиралась переезжать в другой город. Вероника особенно и не настаивала, заручилась только разрешением Насти на то, что ее сыграет актриса, которая не произнесет в кадре ни слова.

За актрисой далеко ходить не пришлось. Вспомнив единственную свою «подругу» более-менее подходящего возраста, живущую в Смоленске, Вероника набрала ее номер и услышала «да» едва ли не раньше, чем изложила суть дела.

Даша Камицина дождалась своего звездного часа, теперь ей не придется грустить о недостатке популярности в школе.

– Чудовищно, – прокомментировал Тимофей, глядя на Вована, несущего на руках Дашу. – Такое ощущение, как будто они сейчас поцелуются. Весь смысл этой сцены уничтожен…

– Это какой еще смысл? – покосилась на него Вероника. – Про новую жизнь, родившуюся вопреки старой, где Вован – как акушер, а открытая дверь башни – метафора…

– Именно! – воскликнул Тимофей. – Пусть мы не смогли показать документальные факты, но хотя бы художественную-то правду могли бы донести!

– Тиша, уймись, – попросила Вероника. – Тебя кто, по-твоему, смотрит? Ценители Феллини и Бергмана? Расстрою: школота тебя смотрит. Вот эту пургу, которую ты в сценарии на полторы страницы комментариями расписал, ее Вован даже прочитать не сумел. Верный признак: что не дано Вовану – то и школьнику невдомек.

– Но…

– А вот это вот, – ткнула Вероника пальцем в экран, – это и ежу понятно. Красавец-мужчина спасает прекрасную принцессу. Хэппи-энд, свадьба, счастье, все в дрова.

– Думаешь? – поморщился Тимофей.

– Уверена. Видосик – бомба. Считай, утроил свою аудиторию. Можешь мне, кстати, премию выдать и вообще зарплату поднять.

Тимофей замолчал, лишь недовольным видом уведомляя о своем альтернативном мнении.

Вдоволь натаскавшийся Дашу Вован возник в кадре в гордом одиночестве.

– Расследования преступлений – не столько наука, сколько искусство, – сказал он усталым голосом пожилого следователя, раскрывшего не меньше тысячи сложнейших дел. Эффектно отбросил со лба синюю прядь. – Никогда не знаешь, что именно поможет тебе увидеть свет во тьме… Мне помогло знание древних смоленских преданий. – Снова панорамная съемка с дрона, на этот раз – Смоленской крепостной стены. И голос Вована за кадром: – По легенде, восточный участок стены никак не удавалось построить. Он постоянно разваливался, как будто сама земля была против. Тогда строители обратились за советом к ведунье, и она посоветовала заживо замуровать в угловой башне самую красивую девушку города. – Смена кадра, связанная Даша сидит внутри башни и страдальчески смотрит в камеру. – Строители так и сделали. Девушка сошла с ума от ужаса и, вместо того, чтобы плакать, громко хохотала до самой смерти. Говорят, после этого местные жители и дали башне нынешнее название – Веселуха.

– Оборжаться, – подвела итог Вероника. – Позитивный город, и шуточки охрененные.

– На эту легенду и намекнул убийца своими последними словами: «Иногда нужно принести в жертву невинную деву, чтобы заложить крепкий фундамент будущего», – подытожил Вован.

– Ну и что ты об этом думаешь? – спросил Тимофей, когда по экрану побежали титры.

– Длинновато, – сказала Вероника. – Я б порубила части на три и выкатывала раз в неделю. Чтоб интригу накалить. Ну а в целом… В целом, мы – молодцы!

Тимофей вывалился из гамака, встал. Бутылку, из которой, кажется, ни разу не отпил, поставил на пол.

– Мы, конечно, допустили ошибки и неосторожности, – сказал он, – но мне кажется, ты права. Мы – действительно молодцы.

– Эм… Ура? – нерешительно предположила Вероника.

– Что приводит меня к мысли… Если этот ролик действительно будет иметь хороший успех – а я уверен, что будет, – то… Вероника, я хочу тебе кое-что предложить.

– Ой, – осторожно сказала Вероника.

– Это не тот случай, когда я могу просто поставить перед фактом. Понимаешь, в этом деле… В общем, это касается не только меня, а нас двоих. Если и ты, и я одинаково этого хотим, то…

Он так разволновался, что начал задыхаться и замолчал. Сценическая речь в число умений Тимофея не входила.

Но и Вероника почувствовала, как кровь приливает к лицу. «Господи, это он о чем? – подумала, машинально выпрямляя спину и поправляя волосы. – Если это то, о чем я думаю, то действительно – ой! А похоже. В его стиле. Вернее, я даже не думала никогда, как такое будет выглядеть в его стиле, но…»

– Если ты откажешься – я пойму, – продолжал Тимофей. – Это… Я знаю, это нелегко, трудно, опасно, и вряд ли ты о таком всю жизнь мечтала…

– Я…

– Я мало что могу обещать. Не знаю, как смогу защитить тебя в случае чего… Я ведь… такой… сама знаешь. Но я постараюсь, я научусь вести себя, как нормальный человек, обещаю, я уже скачал несколько книг по социальной адаптации.

Вероника встала. Похоже было, что без ее помощи он этот монолог никогда не закончит. И в самом деле, движение как будто послужило сигналом. Тимофей осекся и посмотрел ей в глаза. Лицо его было бесконечно грустным.

– Ну вот, да, ты все поняла и сейчас просто уйдешь. Я не хочу, чтобы из-за этого все сломалось. Скажи «нет», и все останется, как сейчас, я не буду больше напоминать, честное слово.

– Тиша… – Вероника шагнула к нему.

– Если тебе нужно время подумать – это нормально, я подожду, сколько скажешь.

– Мне не нужно думать.

– Так ты согласна? – Тимофей будто весь засветился изнутри. – Расследовать актуальные преступления, находить преступников, которые живы и даже, возможно, продолжают совершать преступления?

Веронике показалось, что она ослышалась.

– Э… Что?

– Я думал, что нераскрытые старые дела – мое призвание, но теперь понимаю: это была лишь тренировка, подготовка к настоящему, – пояснил Тимофей. – И теперь я готов. Я чувствую, что могу, удовлетворяя свою страсть, приносить реальную пользу миру. Но, разумеется, один я всего этого не потяну. Все думают, что Неон – это актер Вован. Ты думаешь, что Неон – это я. Но на самом деле это – мы. Ты и я. Так ты согласна?

Все мысли и чувства как-то разом закончились. В голове воцарилась очаровательная пустота.

– Ну конечно! – услышала Вероника свой голос, переполненный ненатуральным энтузиазмом. – Почему бы и нет!