Безмолвный пациент: комплект из 3 психологических триллеров - Алекс Михаэлидес

«Гидрокодона» и попыталась с их помощью успокоить боль от страшной душевной раны, которую я разбередил. Диомидис, скорее всего, скажет, что передозировка могла произойти и случайно, однако поведение Алисии свидетельствует о намерении свести счеты с жизнью. И на этом профессор поставит точку.

Но точку ставить нельзя! Что-то ускользнуло от нашего внимания, какая-то очень важная деталь, мелочь, которую не заметил даже Юрий, когда нашел Алисию, лежащую на полу без сознания. На столе в ее палате валялся пузырек, и несколько таблеток виднелись возле кровати. Поэтому все сделали логичный вывод, что у Алисии передозировка лекарств. Однако я нащупал на ее запястье весьма любопытный бугорок, едва заметный на коже, который свидетельствовал совсем о другом развитии событий.

Это был след от укола в вену, сделанный шприцем с миниатюрной иглой для подкожных инъекций. Выходит, на самом деле Алисия не травила себя таблетками в попытке совершить самоубийство! Ей ввели внутривенно лошадиную дозу морфина. Передозировка тут ни при чем. Это покушение на убийство!

18

Диомидис объявился через полчаса. Он уезжал на встречу с руководством управляющей компанией, потом застрял в метро – а там плохо со связью. Он отправил за мной Юрия.

– Профессор у себя и ждет вас, – объявил Юрий, заглянув в мой кабинет. – Там еще и Стефани.

– Спасибо. Сейчас подойду.

Я шел в кабинет Диомидиса, готовясь к самому худшему. Гроуву срочно требовался козел отпущения, и жертвой сделают меня. Я уже видел подобные случаи в Бродмуре, когда пациенты совершали самоубийство. Крайним всегда оказывался тот член персонала, который чаще контактировал с погибшим: хоть медсестра, хоть психотерапевт, хоть лечащий врач. Я не сомневался – Стефани жаждала моей крови.

Я постучал в дверь кабинета Диомидиса и зашел внутрь. Профессор и Стефани стояли друг напротив друга, по разные стороны рабочего стола. Судя по напряженному молчанию, своим появлением я прервал ожесточенный спор. Первым заговорил Диомидис. Активная жестикуляция выдавала его крайне взволнованное состояние.

– Плохи наши дела! Очень плохи! Попытка самоубийства, да еще в самое неподходящее время! Отличный повод для управляющей компании закрыть Гроув!

– Вряд ли решение управляющей компании – наша главная проблема, – вступила Стефани. – Первым делом мы обязаны позаботиться о безопасности пациентов. Необходимо выяснить, что именно произошло. – Она перевела взгляд на меня. – Индира упоминала, что вы подозреваете Элиф в сбыте препаратов. Значит, вот кто снабдил Алисию «Гидрокодоном»?

– Честно говоря, у меня нет доказательств. Я пару раз слышал, как об этом говорили медсестры. А сейчас я хотел бы сообщить вам одну очень важную вещь…

Стефани прервала меня взмахом руки.

– Мы знаем, что случилось. Элиф тут ни при чем, – сказала она.

– Серьезно? – изумился я.

– Проходя мимо сестринского поста, Кристиан заметил, что шкафчик с лекарствами открыт настежь и никого из персонала рядом нет. Юрий оставил шкафчик незапертым, и воспользоваться его содержимым мог любой желающий. А затем Кристиан увидел Алисию, которая пряталась неподалеку. И очень удивился: что ей понадобилось в коридоре в такое время? Теперь-то, конечно, все стало ясно…

– Надо же, какая удача! Кристиан оказался в нужное время в нужном месте! – съязвил я.

– Не только Кристиан обратил внимание на беспечность Юрия, – продолжила Стефани, не обращая внимания на мой тон. – Я неоднократно замечала, что он непозволительно халатно относится к нормам безопасности и фамильярен с пациентами. Слишком озабочен их хорошим отношением к себе. Странно, что подобный инцидент не произошел раньше!

– Понятно, – пробормотал я.

Я действительно понял, что задумала Стефани. Она говорила со мной спокойно лишь потому, что жертва была уже избрана. Козлом отпущения станет медбрат.

– По-моему, Юрий всегда очень внимателен, – возразил я, взглянув на Диомидиса в поисках поддержки. – Вряд ли он…

– Алисия с самого начала отличалась склонностью к суициду, – изрек профессор. – Все мы знаем: если человек замыслил свести счеты с жизнью, его никто и ничто не удержит. Как бы мы ни старались, в большинстве случаев самоубийство предотвратить невозможно.

– Разве не в этом заключается наша работа – предотвращать такие вещи?

– Нет. – Диомидис отрицательно покачал головой. – Наша работа – помочь пациентам вылечиться. Но и мы не боги. Мы не властны над жизнью и смертью. Алисия Беренсон неоднократно пыталась умереть, она добилась бы своего. Отчасти и добилась.

Я решил, что пора вмешаться. Сейчас или никогда.

– Вряд ли это была попытка самоубийства.

– По-вашему, это несчастный случай?!

– Тоже нет.

– Что вы пытаетесь сказать, Тео? – Диомидис удивленно поднял брови. – Какие еще могут быть варианты?

– Во-первых, Юрий не давал Алисии таблеток.

– Вы считаете, что Кристиан ошибается?

– Кристиан лжет.

Профессор и Стефани изумленно уставились на меня, и я быстро продолжил, пока они снова не обрели дар речи. Кратко изложил содержание дневника Алисии, упомянув, что до убийства Габриэля она частным образом лечилась у Кристиана, который вел неофициальную практику и наблюдал еще ряд пациентов. Также сказал, что он не только не выступил на судебном процессе, но и скрыл факт знакомства с пациенткой при поступлении в Гроув.

– Неудивительно, что Кристиан яро сопротивлялся всем попыткам разговорить ее, – добавил я. – Молчание Алисии – залог его спокойствия.

– Неужели вы на полном серьезе предполагаете… – начала Стефани.

– Да, на полном серьезе, – перебил я. – Никакая это не передозировка, а попытка убийства!

– Где сейчас тот дневник? – спросил Диомидис. – У вас?

– Нет. Я вернул его Алисии. Скорее всего, в ее палате.

– В таком случае его необходимо изъять. – Профессор повернулся к Стефани: – Но сначала мы должны позвонить в полицию, вы согласны?

19

Дальше все закрутилось, как в калейдоскопе. Гроув наводнили полицейские. Они опрашивали пациентов и персонал, делали снимки, закрыли доступ в палату и мастерскую Алисии. Расследование вел старший инспектор Стивен Аллен – грузный лысый мужчина в больших очках для чтения, которые сильно искажали глаза, делая их карикатурно огромными, словно выпученными от любопытства.

Аллен внимательно выслушал мой рассказ. Я повторил ему все то, что сказал Диомидису, а также показал записи сеансов с Алисией.

– Большое спасибо за ценные сведения, мистер Фабер, – поблагодарил старший инспектор.

– Зовите меня Тео.

– Вам следует дать официальные показания для протокола. В ближайшее время я с вами еще свяжусь.

– Конечно.

Я вышел из кабинета Диомидиса, который профессор временно отдал в распоряжение следователя. Дав официальные показания младшему офицеру, еще немного послонялся по коридору. Я ждал. Вскоре к Аллену привели Кристиана в сопровождении полицейского. Кристиан выглядел подавленным, в его лице читались страх и чувство вины. И я почувствовал удовлетворение от мысли, что этот человек будет наказан.

Теперь оставалось только ждать. По пути домой я проходил мимо «аквариума». То, что я случайно увидел, заставило меня замереть на месте: Юрий исподтишка