Двое лгут: Кто-то должен умереть - Кайли Хантер

я снова пыталась связаться с ней, но пока ничего.

— Чем я могу помочь?

— Я спросила Остина о субботнем вечере, но он повел себя немного странно. Сказал, что был на другой стороне дома, но… Думаю, он соврал.

Айзек свел брови.

— Зачем Остину врать?

— Может быть, потому что он был с Шелли Брайт и не хотел, чтобы я об этом знала. А может, он скрывает что-то еще. Я не знаю точно. Но найти Бернадетт — моя первоочередная задача. Она не только может помочь в других делах, но боюсь, это лишь вопрос времени, когда ее похититель, решит, что живая Бернадетт доставляет больше хлопот, чем мертвая. Тем более что она и в обычный день не самый приятный человек.

— Ты права. Я попробую поговорить с Остином, — согласился Айзек, кивнув. — Наверное, стоит обратиться и к другим гостям. Может, найду кого-нибудь, кто видел, как Бернадетт уходила в субботу вечером. Хотя там присутствовало довольно много людей. У меня не хватит времени, чтобы связаться со всеми.

— Позвони Оливии. Может быть, она сможет написать всем, кто был на вечеринке. Спросить, не видел ли кто-нибудь Бернадетт.

— Так будет быстрее. Что-нибудь еще?

— Ты опрашивал владельцев домов на Беллботтом-роуд, недалеко от того места, где нашли «Нову» Бернадетт?

— Я опросил тех, кто был дома, но проверю остальных. Собирался сделать это вчера вечером, но потом, ну, знаешь, было не до того.

— Да я в курсе. Я понимаю. Используй Оливию как помощницу. Если понадобится, она привлечет людей к работе. Но скажи ей, что я просила поделиться с тобой информацией, которую она найдет, даже если та будет не в пользу моего дела.

Айзек усмехнулся, попятившись к двери.

— Как будто она согласится.

Я прислушалась к тому, как закрылась дверь, а затем вновь сосредоточилась на своих сокровищах. Сначала я открыла журнал, гадая, кто из участка так интересуется миром дальнобойщиков.

***

Прочитав журнал «Дальнобойщик» от корки до корки, я приступила к чтению книги, которая оказалась слишком страшной на мой вкус. Уже на четвертой главе я выкинула книгу между прутьями решетки в главный проход, слишком напуганная, чтобы продолжать читать. Потом я несколько часов раскладывала пасьянс, пока окончательно не устала проигрывать самой себе.

Я застонала, прислонившись затылком к прохладной стене. Что-то я не припомню случая, чтобы так долго оставалась без движения. Мне было не просто скучно. У меня начали болеть спина и задница.

По радио сменилась песня, и я вспомнила, как танцевала под нее с Оливией, когда мы были подростками. Решив воспользоваться своим личным пространством, я поднялась со скамейки и начала танцевать би-боп. Конечно, танцем это не назовешь, но, по крайней мере, я неплохо разгоняла кровь.

Следующая мелодия играла быстрее, с тяжелой бас-гитарой и грохочущими барабанами. Я принялась прыгать, вскидывая руки вверх.

Скача по кругу, я развернулась лицом к решетке и увидела Стоуна, мое сердце от неожиданности чуть не выпрыгнуло из груди.

— Ой! Черт! — заикаясь, пролепетала я, положив руку на сердце. Заправив прядь волос за ухо, я пригнула голову и покраснела. — Я не слышала, как открылась дверь.

— Извини, что напугал тебя, — усмехаясь проговорил Стоун. — Просто ты выглядела так, будто тебе очень весело. С тех пор как мы познакомились, ты всегда казалась такой серьезной. Может быть, тюрьма тебя устраивает.

— Ха. Скорее, я окончательно расклеилась. — Я посмотрела на его руки, но они были пусты. Тогда я оглянулась на дверь, но там уже никого не было. — Скоро обед?

— Тебя не накормили обедом? — спросил Стоун, потирая рукой лоб. — Извини. Все разбежались.

— Ничего страшного. Думаю, от скуки я одержима едой. Не то чтобы я прямо испытывала голод, сидя в камере и ничего не делая.

Стоун отпер мою камеру и отошел, махнув рукой, чтобы я выходила.

Я осторожно вышла, повернувшись, чтобы он мог надеть на меня наручники.

— Обвинение? — Я ждала, но не почувствовала наручников и повернулась, чтобы взглянуть на Стоуна через плечо.

— Нет, — заявил Стоун, проходя в конец коридора и отключая радиоприемник. — Ты свободна. По крайней мере, пока. Окружной прокурор хочет получить больше времени для выстраивания нашего дела. Ему не понравились новые улики.

— Какие новые улики? — спросила я, уставившись на него.

Стоун кивнул в сторону двери, поманив меня за собой рукой. Он провел меня за угол, где на стойке стояли два пластиковых пакета. Я узнала содержимое: фитбит и купальник, который был на мне в момент ареста.

— Правда? Я свободна?

— Не уезжай из города, но да. — Стоун передал мне пластиковые пакеты. — Судмедэксперт сказал, что два трупа были убиты ножом в шею, идентично ранению твоего отца. Другую жертву задушили. Он квалифицирует все три смерти как убийства.

— Тела опознаны? — спросила я, надевая свой фитбит.

Стоун огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что никто не подслушивает, и ответил.

— Мы опознали Эрику Натчен и Эбби Фенн по их зубным картам. Нам еще нужно подтвердить ДНК, но это лишь формальность. Третья жертва пока не опознана.

— Кто из жертв был задушен?

— Эбби Фенн.

— Почему ее смерть отличается от других?

Стоун пожал плечами.

— Возможно, потому что убийца охотился за Эрикой, но ему пришлось забрать Эбби, поскольку они были вместе. Если Эбби на самом деле не цель, он мог убить ее быстро.

Я попыталась прикинуть, как можно задушить человека быстрее, чем ударить его ножом в шею, но решила, что не хочу думать о таких ужасных вещах.

— А что насчет третьей девушки? Вы сравнили ее зубную карту с картой Райны?

— Сравнили, но совпадений нет. Мы также провели сравнительный анализ ДНК, но…

Я вздохнула.

— У тебя такое лицо.

— Какое лицо?

— Лицо, на котором написано, «как мне не нравится то, к чему все идет».

Стоун потер покрытую щетиной челюсть.

— Да, подходит.

— Третья жертва… — подсказала я, подталкивая его к рассказу.

— Она была старше. Может быть, около тридцати.

— И? — снова спросила я, зная, что есть что-то еще.

Стоун хмуро посмотрел на пол, затем поднял на меня глаза.

— У нас есть твоя ДНК из дела твоего отца. А поскольку тело Райны так и не нашли, мы сравнили твою ДНК с ДНК третьей жертвы. Результаты совпали на двадцать один процент. Похоже, ты родственница жертвы.

— Как родственница?

— Точно не знаю. При таком результате это может быть бабушка, дедушка, тетя, сводная сестра, первый двоюродный брат или племянница.

Я все еще в недоумении спросила про возраст.

— Ты сказал, что жертве было около тридцати лет?

— Когда она умерла, да. Но она пробыла в озере где-то от пятнадцати до