Смертельный инструмент ацтеков - Наталья Николаевна Александрова

не менее я воспользовался тем, что в музее в то время случилось несколько краж, и вынес оттуда обломки черепа. Я пытался починить его, склеить – но из этого ничего не вышло. Свисток издавал только безобразные, пугающие звуки. Должно быть, пропала какая-то важная деталь или при склеивании частей изменились акустические свойства. Я уже смирился с поражением, опустил руки… Но в это время в прессе появилось сообщение о том, что известный английский археолог сэр Фрэнсис Блейк во время раскопок неподалеку от Мехико нашел необычный артефакт – керамический череп доколумбова периода. Этот артефакт передали для исследования русскому археологу Лазуткину, большому специалисту по ацтекской керамике. Я знал Сергея Лазуткина, не раз сталкивался с ним по своей научной работе, и написал на его электронную почту, спросил об этой уникальной находке, попросил прислать ее фотографии и описание. И Лазуткин ответил, что скоро на несколько дней приедет в Петербург и привезет артефакт, чтобы тщательно обследовать его. Так что я могу увидеть его своими глазами. Тогда я решил встретить его прямо в аэропорту. Лазуткин вышел из зоны прилета с одной-единственной сумкой, и я понял, что в этой сумке находится мечта всей моей жизни – «Голос смерти»…

– Он что – привез такой редкий артефакт в ручной клади? – недоверчиво спросила Мила.

– Да, меня это тоже удивило. Я спросил его, как так вышло – и он объяснил, что вывезти артефакт для исследования официальным путем было бы слишком сложно и долго, и он решил провезти его тайком. Если бы его задержали на границе, он сказал бы, что это – сувенир, туристская поделка. Для этого он купил «адский свисток» такого же размера, выбросил его, а настоящий артефакт положил в ту же коробку, приложив к нему чек. Но его никто даже не спросил…

– Вы с ним разговаривали? Когда? И что было дальше?

– Выйдя из зоны прилета, Лазуткин зашел в туалет. Там я и встретил его якобы случайно, сказал, что оказался в аэропорту по своим делам, спросил об артефакте. Тут он мне все и рассказал. И еще посмеялся надо мной. Он знал, что я много лет искал этот артефакт, мечтал увидеть его, а ему самому просто повезло, он оказался в нужном месте в нужное время… он сказал: «Хочешь посмотреть на «Голос смерти»? Тебе придется меня как следует попросить! А я еще подумаю…» И тут… тут я понял, что это – мой шанс. Никто не знал, что у него священный артефакт. Никто не станет его искать. Мы были одни. Я достал нож и вонзил его в сердце Лазуткина… А потом перерезал ему горло…

– Бог ты мой! – воскликнула Мила. – Убийца! Безумец!

– Это было не убийство, а жертвоприношение! – раздраженно перебил ее мужчина. – Я сделал все по правилам древнего ацтекского ритуала! Правда, не удалось пронести в аэропорт индейский обсидиановый нож, пришлось воспользоваться тем, что подвернулось! И не смей называть меня безумцем! Я сделал все очень аккуратно, все продумал… вот только одно не учел… – Он вздохнул. – Когда я мыл руки… отмывал их от крови… я увидел в зеркале женский силуэт.

– Это была я! На свое несчастье…

– Да, теперь я знаю, что это была ты. А тогда я разглядел женщину только со спины – высокая стройная шатенка… она – ты – шла в сторону кафе, я пошел следом, но там было несколько похожих женщин. Эти бабы все как один следуют моде… Вот блондинки вышли из тренда – и все стали шатенками. С прямыми волосами! Пришлось заниматься всеми четырьмя, я не мог рисковать. Одну я проследил до машины, другую – до гостиницы, где она проводила время с любовником. Их там уже все знали, так что за малую мзду тетка за стойкой тут же выдала мне всю информацию, включая паспортные данные. Третья работала в том кафе, так что найти ее не составило труда. И только с тобой пришлось повозиться… но зато теперь ты в полном моем распоряжении…

– Ты их всех убил? – в ужасе прошептала Мила.

– А что мне оставалось? Я должен был обезопасить себя! Кроме того, я проверил на них возможности «Голоса смерти»… правда, в тех трех случаях мне пришлось торопиться, поэтому я использовал артефакт сразу на полную мощность. С тобой же я смогу провести целую серию экспериментов, использовать все его возможности…

– Почему ко мне такое особое отношение? – спросила Мила, стараясь не показывать свой страх.

– Потому что тебя никто не станет искать!

«Он прав», – против воли подумала Мила.

Мужчина вскинул голову, словно только что проснулся, и оживленно проговорил:

– Все, хватит разговоров! Пора приступить к работе!

Он достал из кармана затычки для ушей, беруши, вставил себе в уши и легонько дунул в отверстие на черепе…

Древний инструмент зазвучал. Он звучал негромко, но в этих приглушенных звуках был такой ужас, такое безумие, о каком Мила прежде и не подозревала. Казалось, это стонут и плачут души, навек заключенные в ледяные пучины ада.

У Милы перехватило дыхание, по щекам потекли слезы.

– Прекратите! – простонала она. – Остановитесь!

Звуки страшного инструмента действительно прекратились. Наступившая тишина казалась Миле бальзамом, пролившимся на ее измученную душу. Она вспомнила чьи-то слова: «Тишина, ты лучшее, что я слышал!» Сейчас она готова была обеими руками подписаться под этими словами.

Мучитель внимательно оглядел Милу, что-то записал в блокноте и снова поднес череп к губам.

– Не надо! – вскрикнула Мила. – Я больше не вынесу!

– Вынесешь! – возразил мужчина. – Человек – удивительно выносливое создание!

Он снова вставил в уши затычки и заиграл на своем дьявольском инструменте, на этот раз громче…

Звуки этого инструмента разрывали сердце Милы, она не могла дышать. В ушах у нее нарастала боль, казалось, еще немного – и барабанные перепонки лопнут. И Мила ждала этого, молила, чтобы это случилось как можно скорее, ведь тогда прекратятся ее мучения, прекратятся эти чудовищные вопли, которые она больше не могла слушать…

Но все кончается, и наконец снова наступила тишина.

Мила уронила голову на грудь, она тяжело, хрипло дышала, по подбородку ее стекала ниточка слюны.

– Я… больше… не могу… – простонала она.

И вдруг почувствовала, что в комнате что-то изменилось.

Она подняла голову – и увидела, что ее мучитель внимательно смотрит на экран того старого телевизора, который стоял в углу комнаты.

Она тоже взглянула на этот экран – и увидела, что по заросшему бурьяном участку крадется бледный мужчина с темными подглазьями.

Лева.

Значит, он очухался после того баллончика и даже как-то нашел ее.

Мила