Исчезновение в седых холмах - Полина Сутягина

тропе, выйдете к берегу. А вы не знали, что мы на побережье?

— И она так далеко ходила гулять? Одна? — с сомнением переспросил Джон, проигнорировав вопрос хозяина.

— Да разве это далеко? Ну, бывало и одна… Что ж с того?

Джон слегка откашлялся, дело приобретало неприятный оборот. Идея искать разбившуюся на скалах девушку его совершенно не прельщала. Но он все еще продолжал надеяться на более жизнеутверждающие версии: заблудилась или сбежала с любовником.

— Вы искали там, где она обычно гуляет?

— Да, разумеется! И я, и Марта, и Майкл! — Мистер Гаррет еще больше оживился, словно на мгновение снова оказался в процессе поисков. — Мы всю округу обошли. Никаких следов… — Последние слова он произнес с трудом, борясь с овладевшим им чувством. Джон не мог понять в этот момент, каким именно — отчаянья или ярости.

— Кто такой Майкл? — с вкрадчивым любопытством спросил Джон.

— Так ведь служит у мисс Слоу… Сын дровосека Майкл Вудсмит.

Перед ними снова выросла худощавая фигура в чепце.

— Ваш чай, сэр, — сухо произнесла дама и опустила поднос на небольшой деревянный столик, тоже отменной работы.

— Благодарю, Марта, — кивнул мистер Гаррет и принялся сам разливать горячий напиток.

— Я могу потом пообщаться с вашей горничной? — между делом поинтересовался Джон.

— Да, разумеется. Могу позвать прямо сейчас… — Он набрал в грудь воздуха.

— Не стоит, — поспешно остановил его Джон, не любивший повышенных тонов. — Вернемся к Майклу.

— А что к нему возвращаться? Приличный такой парень. Я его с детства знаю. Он помогает иногда мне в мастерской, ведь его отец как-никак материал мне и поставляет. — Он постучал крепкой ладонью по столешнице, так что чайник и чашки запрыгали с недовольным звоном.

Его собеседник опустил взгляд на стол, оглядев массивные завитушки на ножках, и на всякий случай уточнил, чем занимается сам мистер Гаррет.

— Так ведь столяр я! Краснодеревщик. У меня даже из соседних городов мебель заказывают. Там вон наличники на окнах видели? Это я по эскизу, присланному мне из другой страны, делал! У них, говорят, сне́га… до крыш! У нас тоже зимой иногда наметет, знаете ли, но не выше подоконника. Так что мои наличники круглый год видать!

— Да, это все, конечно, замечательно… — медленно произнес Джон, — но все-таки как вы обнаружили исчезновение дочери?

— Так ведь я вам говорю, всегда дома — а тут нет ее целый день! Ну мы пошли искать. Весь город обегали, и к морю, — он специально подчеркнул последнее слово, — ходили, и по всем лавкам прошлись, даже к мисс Слоу заглянули. Нигде нет! А потом еще миссис Кардис приехала. — При упоминании этого имени его доброжелательно-встревоженное выражение лица на мгновение подернулось дымкой отчетливой неприязни. — Какой же она скандал тут устроила тогда! Сейчас даже не заходит. Впрочем, оно и к лучшему. Я только ради Фанни терпел ее присутствие здесь.

Скандал и миссис Кардис показались Джону не слишком совместимыми вещами. За прошлый вечер она успела произвести на него впечатление весьма уравновешенной и интеллигентной дамы, хотя какая-то чертовщинка в ней явно водилась. Воспоминания о миссис Кардис немного сбили Джона с курса, и он снова посмотрел в блокнот, чтобы скрыть смущение.

— Да, кстати, об этом… А что у вас за отношения с сестрой вашей покойной супруги? Вы не слишком ладили?

— Не слишком? — Плотник усмехнулся и слегка откинулся на спинку стула. — Мы не ладили вовсе. Она первая, кто в этой чокнутой семейке был против нашего брака с Лиззи. — Его живое лицо вдруг как-то посерело, а в карих глазах заиграли отголоски старой боли, он продолжил чуть тише: — Лиззи очень не хотела их всех печалить, поэтому наша помолвка была тайной, в какой-то момент она даже подумала разорвать ее, и я еле уговорил не делать этого… А когда мы поженились, никто, никто не приехал на свадьбу! Это семья вампиров, я вам доложу. Будь моя воля, я бы даже не допускал эту черную вдову до Фанни. Но разве я мог? Особенно когда… — он через силу сглотнул, — моя Лиззи умерла… — Он опустил голову и замолчал, сжав губы. Казалось, он хочет добавить еще что-то, силясь удержать нахлынувшие воспоминания о смерти супруги.

— От чего умерла миссис Гаррет? — мягко спросил Джон.

— Она… здоровье у нее всегда было не очень. Бледненькая такая, худенькая… Фанни покрепче чуть-чуть уродилась. Здесь хоть расцвела немного, а то у своих совсем бы завяла. Но все-таки… Фанни еще совсем девчушкой была, когда потеряла мать. Врачи сказали, слабое здоровье, да… — Он все еще смотрел на столешницу перед собой, собирая силы на слова.

Джон слегка постучал карандашом по шершавой поверхности блокнота. Чай остывал в чашках.

— Мистер Гаррет, давайте вернемся ко дню исчезновения вашей дочери. Вы говорили, она обычно была подолгу дома. А вы? Работаете здесь?

— Да, моя мастерская в отдельном крыле, — он поднял голову, вырывая себя из морока воспоминаний, — иногда я почти не выхожу оттуда. Даже могу заночевать прямо там, на лежанке. Теперь и вовсе, только бы не думать, что могу потерять и ее. Вот и в тот день. Я даже не знаю, спускалась ли она к завтраку…

— А что говорит Марта?

Мистер Гаррет с каким-то удивлением посмотрел на собеседника.

— Марта? — переспросил он. — Марта!

Джон чуть не подпрыгнул от этого крика.

— Марта, — снова спокойным голосом продолжил хозяин дома, — Фанни завтракала в среду?

— Не могу знать. Я ушла за покупками. Завтрак был на столе, сэр.

— И вы не заметили, притронулся ли к нему кто-то? — спросил ее Джон.

— Не заметила. Это не входит в мои обязанности. Сэр.

Джон посмотрел внимательно на горничную — ее лицо было совершенно непроницаемым, — потом на мистера Гаррета и подумал: «Да… Кажется, хороший кофе я выпью не скоро».

* * *

Осмотрев комнату пропавшей девушки, Джон спустился вниз, задать еще несколько вопросов хозяину. Проходя мимо камина, он задержал взгляд на не вписывающейся в интерьер деревяшке. Она выглядела как-то неестественно покореженной.

— Фрагмент корабельной обшивки, — проследив его взгляд, заметил хозяин дома.

— Подарок?

— Самому себе. Взял на память, когда ремонтировались. Я уже знал тогда, что скоро возвращаюсь к сухопутной жизни. — Мистер Гаррет поднялся и, сняв с полки обсуждаемый предмет, который был чуть больше его ладони, бережно повернул в руке, демонстрируя Джону неровные, местами изъеденные края. — Следы моря…

— Служили во флоте? — Джон скользнул глазами по собеседнику, оценивая его крепкое телосложение, прямую осанку, выправку.

— Ходил в море, — вздохнул тот, но трудно было разобрать, присутствовало ли в этом чувство сожаления или простой ностальгии по молодым годам, — но не на военном