Михаил Петров - Гончаров влезает в аферу

Расплатившись, я удачно приземлился в лужу. С минуту постоял, провожая яркие рубинчики автобуса, привыкая к кромешной темноте и слякоти. Автобус, фырча, исчез. Я остался один в промозглом ночном тумане.

Неподалеку от трассы виднелись мутные желтые светлячки редких дач. Туда я и направлялся. Пробуя ногой дорогу, я потихоньку пошлепал к дачам. Фонарик пока не включал и вообще старался не слишком шуметь, не привлекать постороннего внимания. Почему? Сам себе объяснить не мог. Не нравилось мне это место, хоть убей.

Через несколько минут ноги мои нащупали асфальт и я, ориентируясь по придорожным столбикам, уверенно зашагал к князевской загородной вилле. Мне подумалось, что она должна быть второй из пяти находящихся здесь барских палат.

Судя по всему, так оно и было, потому что на остальных дачах горел свет. И лишь на этой царила полная темнота. Просто удивительно - у других чиновников все забрали, а у Князя дачка осталась. Хорошо, если сторож спит, иначе начнет тявкать и здорово мне помешает.

Но сторож, как ему и положено, то ли спал, то ли отсутствовал. Опасаясь сигнализации, я перелез через забор и, прячась за деревьями, подошел к дому. Что я рассчитывал тут найти? Не знаю. Дверь отворилась подошла первая же отмычка. Я направил луч фонарика в глубь затхлости. Дачей не пользовались. Очевидно, Степан Ильич пока что довольствовался загородным офисом фирмы. Я проскользнул вовнутрь, закрывая за собой дверь и путь к отступлению.

Дом состоял из четырех комнат, просторной кухни, ванной и веранды. Я ничего здесь не нашел, кроме... ста миллионов рублей. Тугие новые пачки аккуратными стопками лежали в ящике письменного стола в полиэтиленовом пакете.

Дурость какая-то! Мне оставалось только их забрать. Девять пачек отдать Князю, а десятую опустить в собственный карман, не забыв при этом купить шоколадку Чио-сан. Но подвох был налицо. Да и неудобно как-то передавать деньги хозяину, найдя их в его же собственном доме, тем более ночью. Но, с другой стороны, оставлять их здесь я тоже не имел права. Оставалось одно: надежно перепрятать.

Я с увлечением искал удобное для этого место и скорее не услышал, а почувствовал спиной присутствие человека, когда старался отодрать паркетину. Сделав вид, что этот тайник мне не подходит, я отправился в переднюю, к электрощитку, а оттуда на кухню, в любой момент ожидая выстрела или другой подобной же пакости. Отодрав дубовый наличник над подоконником, я вытащил из стола деньги и, тихонько напевая, пошел к окну.

Всем телом ударившись о подоконник, я вывалился на улицу и побежал. Бежал, петляя, зигзагом, лопатками чувствуя догоняющую пулю.

* * *

Я здорово ошибся: в меня не только не стреляли, но, кажется, даже не преследовали. Моя персона ни для кого интереса не представляла. Немного отдышавшись, я начал соображать: что предпринять дальше? Меня дурачили целый день, упорно, целеустремленно. И похоже, они таки одурачили меня. Но кто именно? Князев, скорее всего. Но зачем? Чтобы я принес ему деньги, которые, допустим, утащил он сам? Чтобы выплатить мне сумасшедший гонорар? Мог бы сделать это проще, я бы не обиделся. Но он через вертлявую свою секретаршу предпочитает подкинуть мне адрес дачи, где я нахожу миллионы, с которыми сейчас таскаюсь, как собака с салом.

И вообще, почему он уверен, что я их ему принесу? Ведь можно сейчас же, не заходя домой, рвануть в какие-нибудь Арабские Эмираты, купить себе наложниц и отдыхать. Хотя... если перевести на доллары, это всего-то сто тысяч. Не так уж и густо. Кроме того, меня кто-то контролирует.

Решено, наложницы отменяются. Едем к Князю играть в его кубики дальше. Только не заиграться бы. Но у нас был договор - найти деньги. Я их нашел, и теперь мою миссию можно считать оконченной. А если кому-то охота крутить вола дальше, что ж, пожалуйста, только без меня.

Был час ночи, и я с трудом остановил дряхлый "Москвич". А когда подъехал к дому Князева, часы показывали около двух. Несмотря на это, я с ожесточением давил на кнопку звонка, пока не осознал всю тщетность своих потуг. Отмычки хитрые замки Князевых хором не брали. Я был бессилен перед этой цитаделью. Пришлось с досады пнуть ногой массивную дверь. Дверь бесшумно и нехотя приоткрылась, брызнув светом. Фа-фа, ля-ля, похоже, меня ждет новый увлекательный тур князевской викторины.

Но у меня не было ни малейшего желания продолжать эти игры в качестве осла. Поэтому, осторожно прикрыв дверь, я отправился домой, чтобы наконец-то в спокойной обстановке разобраться с "Морозоффым". Беспокоили меня лишь найденные мной "лимоны". Не привыкла моя берлога к такой "капусте".

Хлопнула дверь подъезда, и несколько человек, переговариваясь, стали подниматься наверх. А вот видеть меня им было совершенно необязательно, и мне не оставалось ничего более, как юркнуть в гостеприимно открытую квартиру. Мягко щелкнула челюсть замка. Дверь Князька была крепкая, дубовая, покрытая броней, за ней едва слышно, что делается по ту сторону. На всякий случай я отошел в глубь вестибюля. И тут-то увидел ярко освещенную гостиную.

Развалясь в кресле, с трудом сдерживая себя, надо мной хохотал, глумился Степан Ильич. Хохотал беззвучно, разинув пасть, так, что язык торчал наружу. И глаза он от безудержного смеха выпучил как рак. Но смеяться ему надо мной резону не было, потому что я был живой, а он сидел передо мною мертвый. Причем со спущенными брюками. И некогда доблестные его гениталии были превращены в сплошное кровавое месиво.

В дверь настойчиво и требовательно позвонили. Надеяться на ошибку нелепо. Шли именно сюда. Я оказался в западне. Прыгать из окна - значит ставить крест. Скорее всего, внизу меня уже поджидали.

- Откройте - милиция!

Громкий голос, напрочь лишенный приятности, требовал, настаивал.

- Какая милиция? - Подойдя к двери, я попробовал "прогнать дуру".

- Старший лейтенант Ивачев, по вызову.

- Никого я не вызывал. - Я тотчас же понял, что, отвечая так, совершаю большую ошибку. Поэтому, пока не поздно, я открыл дверь, забросив деньги в угол передней.

Ого! Вся бригада ППС в полном составе. И ни одного знакомого. Явно не из моего бывшего РОВД.

Стоя в прихожей, старший лейтенант представился вновь.

- Что у вас случилось?

- Не знаю, - чистосердечно признался я.

- А зачем вызывали?

- Что? Сюда? Вызывал? - удивился я с наивностью сорокалетней проститутки. - Вы что-то путаете.

- Ваши документы?

- У меня нет с собой.

- То есть как? Разрешите... - Он плечом попытался отодвинуть меня, но, как человек бывалый, я перед ним качал "маятник". - Дайте пройти!

Четверо ментов двинулись на меня, причем самый дохлый из них уже мучил в своей лапке дубинку.

Дальше темнить было бесполезно и опасно.

- Прошу вас. - Широким жестом я пригласил патруль пройти и, указав на удавленника, доверительно рекомендовал: - Степан Ильич Князев, президент крупнейшей в нашем городе фирмы. Женат. Ныне мертв.

Менты рты пораскрывали, и хоть это доставило мне удовольствие, ведь я понимал: в ближайшем обозримом будущем я таких эмоций, видимо, буду лишен.

- Ты его, что ль, прихватил? - разглядывая мою физиономию, выдавил наконец один из сержантов. И, что-то для себя решив, распорядился: - Давай, Леха, накинь ему браслеты.

Второй сержант, поздоровее, с готовностью и видимым удовольствием тут же прищемил мои передние конечности. Дохляк же, глядя на меня с ужасом и уважением, отходил в глубь гостиной, пока не наступил на князевскую ногу. Нога без сопротивления отодвинулась в сторону. Сам же Князев, по-прежнему сидевший с вывалившимся сизым языком, с присвистом выдул изо рта пузырь слюны. Наверное, в последний раз.

Золотушный сопляк с сержантскими погонами икнул и помчался блевать. Сержант Леха освободил князевскую шею от объятий шнура и повернулся к старшему лейтенанту:

- Бригаду надо вызывать, старлей. Звони, Володя.

- Как у него температурка? - поинтересовался я с непринужденным видом.

- Теплый еще, но не совсем чтоб. Часа два, наверное, прошло, авторитетно констатировал старлей.

- Ага, и эти два часа я сижу и жду, не потеплеет ли мертвяк или не подъедете ли вы? Так? Или же, придавив его, названиваю в любимую легавку и ожидаю с нетерпением, когда же меня повяжут. Не совсем логично.

- Это ты там потом будешь выстраивать свою логику, а у нас закрой крикушку. - Леха сунул мне под ложечку дубинкой и продолжал неспешно, со вкусом: - Логик... У нас ты с поличным, на месте преступления, на тепленьком еще "жмурике".

Сержанту явно мерещились премиальные.

- Мудак ты, Леха, - с сожалением сообщил я, но добавить ничего не успел, потому что он очень удачно приложился к моему темечку дубинкой.

- Хватит, перестань, - сквозь туман донеслись до меня лейтенантовы слова. - Что-то долго едут.

- У них сегодня опять одна машина на район. Василь, отправь этого недоделанного на улицу - всю ванну обрыгает. Что экспертиза скажет?