Черные небеса - Арнальдур Индридасон

«Понятия не имею, — сказал Сигурд & # 211;ли, «я даже не знаю, много ли в этом толку, но это связано с четырьмя банкирами, которые отправились в поездку в Снайфелльснес, из которой вернулись только трое. Четвертый упал со скалы. В этом нет ничего подозрительного. Его тело было найдено несколько месяцев спустя, и невозможно сказать, произошло ли что-то неподобающее. Но год спустя на секретаршу крупной бухгалтерской фирмы, которая пригласила четверых мужчин на экскурсию по леднику, организованную ею и ее мужем, было совершено нападение. Так получилось, что секретарша Лана оказалась в затруднительном положении — как в финансовом плане, так и в личной жизни. Из тех безнадежных пациентов, которые вечно отклеиваются».

«Другими словами, вам нужно знать, что могли замышлять четверо банкиров, что стоило одному из них жизни, а год спустя привело к смерти этой женщины?»

Сигурдур & #211; ли нахмурился. «Или, может быть, только двое. Не обязательно, что все они были замешаны в мошенничестве».

«Какого рода мошенничество?»

Послушай, я сказал слишком много. Ты не должен никому ни слова сказать об этом, хорошо? Если ты это сделаешь, я покойник. У меня и так достаточно большие неприятности. В любом случае, я предполагаю, что раздуваю все это до предела; вероятно, это не что иное, как прямой долг за наркотики. И у нас под стражей двое безмозглых головорезов, которые почти наверняка ответственны за смерть этой женщины».

«Ну, трудно преувеличивать, когда речь заходит о банковском деле», — сказал Гагга. «Они говорят, что финансисты переводят сотни миллионов, даже миллиарды крон в налоговые убежища, чтобы избежать уплаты своей доли налогов здесь, в Исландии. Они создают холдинговые компании, которые затем используют для ведения бизнеса, связанного со всевозможными секретными счетами. Выяснить, что происходит, практически невозможно из-за законов о конфиденциальности в налоговых убежищах».

«А как насчет отмывания денег?»

«Я бы об этом не знал».

«Возможно, они совершали хищения в банке — то есть четверо мужчин».

«В этом нет ничего неслыханного».

«Это было бы самым очевидным предположением, если бы я собирался заподозрить их в незаконном поведении. Все, что я слышал, это то, что у них были невероятные нервы и они действовали по какому-то плану».

«План?»

«Да, что-то незаконное. Двое или больше из них были замешаны в этом».

«Значит, это не обязательно должно быть связано с их банком?»

«Нет. Я разговаривал с одним из них».

«И?»

«Ничего не делал. Он с трудом находил время поговорить со мной. Был слишком занят, заказывая камерный оркестр для выступления на его званом ужине».

Сигурдур Óли услышал кашель Сэмундура из соседней комнаты и понадеялся, что он не собирается выходить.

«Я видел Бергтарау», — сказал он. «Мы разобрались во всем раз и навсегда».

«Неужели? Что ты имеешь в виду, раз и навсегда?»

«Все кончено».

«Разве это не кончилось целую вечность назад? И ты плохо это воспринимаешь?»

«Вообще-то, да».

«Ты найдешь кого-нибудь другого. Это она в конце концов порвала с тобой?»

«Да, у нее начались новые отношения».

«Типично», — сказал Гагга.

«Что ты имеешь в виду?»

«Она не слоняется без дела».

«Ты никогда ее не выносил».

«Нет», — ответила его мать. «Возможно, ты прав. И не начинай сожалеть о том, что потерял ее. Это пустая трата времени».

«Как ты можешь так говорить? Просто признай это, как будто это ничего не значит?»

«Ты бы предпочел, чтобы я солгал тебе? Ты был слишком хорош для Бергта óра. Это мое мнение, и я не собираюсь его скрывать».

Вопрос, который давно не давал ему покоя, сорвался с губ Сигурдура ли.

«Что ты нашла в папе?»

Его мать выглядела так, словно не поняла вопроса.

«Зачем вы вообще собрались вместе?»

«Что ты сейчас разгребаешь?» — спросил Гагга.

«Ты такой другой», — сказал Сигурд Óли. «Ты должен был понять. Но … что это было?»

«О, ради всего святого, не начинай снова зацикливаться на этом».

«Ты мог бы извлечь из этого больше пользы, не так ли?»

«Что ты имеешь в виду?»

«Он оплатил твое обучение в университете».

«Послушай, дорогая: люди собираются вместе и расстаются без особой причины, и то же самое относится ко мне и твоему отцу. Я признаю, что ошибка, вероятно, была моей. А теперь перестань говорить об этом».

Он беспокоился, что было уже слишком поздно, когда позвонил в дверь, так как не хотел вытаскивать его из постели. Ожидание было бесконечным, и он уже собирался улизнуть, когда кто-то взялся за ручку, и дверь открылась.

«Это ты, Зигги?» — спросил его отец.

«Ты спал?»

«Нет, нет. Заходи, сынок. Берг óра с тобой?»

«Нет, я один», — сказал Сигурд Óли.

Его отец был одет в старый синий халат с узкой пластиковой трубкой, свисающей с подола. Он заметил, что взгляд Сигурдура Óли прикован к трубке.

«У меня есть катетер», — объяснил его отец. «Для мочи. Они заберут его завтра».

«А, точно. Итак, как у тебя дела?»

«Прекрасно. Извини, у меня нет ничего, что я мог бы предложить тебе, Сигги. Ты голоден?»

«Нет. Я просто хотел заглянуть по дороге домой, посмотреть, не нужно ли тебе чего-нибудь».

«Со мной все в порядке. Ты не возражаешь, если я прилягу?»

Сигурдур Óли сел. Его отец лег на диван в гостиной и закрыл глаза: он выглядел очень уставшим и, вероятно, не отказался бы от более длительного пребывания в больнице, но из-за бесконечных сокращений пациентов отправляли домой при первой возможности. Сигурдур Óли оглядел книжный шкаф и комод, старый телевизор и сертификат «Мастер-сантехник» в рамке. На столе лежали две его фотографии и фотография тридцатилетней давности, на которой были запечатлены Гагга и его отец. Сигурдур Óли хорошо помнил это событие; это был его день рождения, последний, на котором они все были вместе.

Он рассказал своему отцу о нем и Бергтеóра. Его отец молча выслушал краткий отредактированный отчет, и Сигурдур Óли ждал его реакции, но ее не последовало. Последовала долгая пауза, во время которой он подумал, что его отец задремал, и он уже собирался на цыпочках выйти, когда его отец приоткрыл глаза.

«По крайней мере, у тебя не было детей», — сказал он.

«Возможно, все было бы по-другому, если бы у нас были дети», — сказал Сигурдур Óли.

Последовало долгое молчание. Он был уверен, что его отец снова заснул, и не осмеливался беспокоить его, но затем открыл глаза и сосредоточился на Сигурдуре Óли.

«Они всегда выходят из этого хуже всех. Ты должен знать это сам. Дети всегда выходят из этого хуже всех».