Диля Еникеева - Женская логика – смертельное оружие

Будь у нее возможность выбирать: реконструировать прошлое и вновь стать женой, вычеркнув измены мужа, или оставить все как есть, — она предпочла бы второй вариант.

Ирина Кузнецова, считавшая себя прагматичной дамой, даже не подозревала, что сейчас она совершает ошибку, свойственную многим женщинам: расставшись с мужем, пусть и по собственной инициативе, они тешат себя надеждой, что в их власти все переиграть. Мол, если захочу, мы опять будем вместе, но у меня нет такого желания. Слабому полу свойственно пребывать в иллюзиях. В реальности же благоверный, вполне возможно, с облегчением скинул супружеские кандалы — он лишь ждал, когда жена проявит инициативу к разводу, тем самым сняв с него ответственность за развал семьи: надо очень-очень постараться, чтобы женщина пожелала сменить статус замужней на положение разведенной.

Вот и Николай ни за какие коврижки не согласился бы вновь называться мужем Ирины. Две сильные личности не сумели ужиться на одной территории. Какое-то время шла борьба характеров, но в войне полов не бывает победителя. Проигрывают оба. Николай пошел по пути, который чаще всего избирают современные мужчины: бизнес, большие деньги, продажные девки. Ирина занялась детьми, а когда они подросли, создала «Клуб одиноких сердец» — ее деятельная натура не терпела праздности. К тому же, как и многим душевнощедрым женщинам, Ирине хотелось отдать тепло своей души тем, кто в этом нуждается.

Так что в определенной мере развод пошел на пользу обоим супругам Кузнецовым. Чем унижать себя формальным браком, лучше расстаться и реализоваться в иной сфере, как поступила Ирина, или строить отношения с другим человеком, как сделал Николай.

Сейчас Ирина ощущала себя гораздо комфортнее, чем в последние года брака. Следовательно, ее решение было правильным.

- Ты опять спишь с Региной, — прокурорским тоном заявила Лина.

Кирилл не стал отрицать:

- Я же сказал, что хочу с тобой развестись.

- А я тебе предложила альтернативу: развод или тюрьма, — напомнила она.

- Слушай, кончай гнать пургу! — обозлился он.

“Ишь, каких слов нахватался, — поехидничала супруга. — Крутым себя мнишь? Да твою “крутизну” одним щелчком можно сбить, сразу в ногах начнешь валяться”.

- Я же тебе говорила, что следила за тобой в ту пятницу, — многозначительно произнесла она.

- Ну следила, и что? — нетерпеливо спросил Кирилл.

- Я видела, как ты ездила в Братеево… — тянула жена, чтобы хорошенько поиграть на его нервах.

- Ну ездил, — не стал отпираться муж.

- Пока тебя не ищут, но ведь я могу сходить к следователю и сказать, что не отставала от тебя ни на шаг и видела, как ты вошел в ту квартиру, пробыл там некоторое время…

Она снова сделал паузу, следя за реакцией мужа, но тот лишь пожал плечами.

- А вчера и позавчера я снова ездила к тому дому и все разузнала…

И опять Кирилл не проявил беспокойства.

- Я увидела опечатанную квартиру, потом поговорила с соседями, и они рассказали, что хозяин отравлен, причем, именно в ту пятницу, когда ты туда приходил…

- Давайте ускорим процесс, — предложила начинающая авантюристка. — Вы дадите мне некоторые из этих фотографий, я продемонстрирую их следователю, пояснив, что прокурор города Каширы Савватеев вымогал взятку у моей подруги Аллы Королевой, а посредником выступил Владимир Дьяконов. Мы с вами сфотографировали момент передачи взятки, намереваясь впоследствии обратиться в правоохранительные органы. Узнав, что Дьяконов погиб, решили предоставить снимки в распоряжение следствия — отчим с пасынком были в одной связке, а потому Савватеев может иметь отношение к смерти Дьяконова. А вы придумайте, за что у вас вымогали взятку, и захватите остальные фотографии.

Еще совсем недавно сорокатрехлетняя Ирина Кузнецова и помыслить не могла, что будет принимать участие в постановке криминального спектакля, основанного на лжесвидетельстве. Несмотря на явный оговор, Ирина не сомневалась, что у них все получится. Пусть попробуют опровергнуть слова сговорившихся женщин!

- Предлагаю слегка отредактировать сценарий, чтобы одновременно убить сразу нескольких зайцев, — подхватила авантюристка со стажем. — Обезопасим мать и дочь Новицких, пустим следствие по ложному следу и по максимуму очерним двух подонков: Паршина и Савватеева. В идеале — сделать одного из них или даже обоих подозреваемыми в убийстве Вована Дьяконова. Наша главная задача: донести до сознания следователя, что у прокурора был мотив разделаться с пасынком — тот его шантажировал. Либретто таково. Савватеев вымогал взятку, чтобы развалить дело Леонида Кудрявцева со товарищи. Вован Дьяконов оповестил меня, что нужно двадцать пять тысяч долларов, хотя прокурор требовал только десять, — пятнаху Дьяконов решил зажилить. Заодно надумал обеспечиться компроматом — заснял момент передачи взятки и последующие сексуальные игры прокурора. Затем ушлый Вовчик обратился ко мне, мол, готовьте еще пятнадцать тысяч, и принес фотографии, где я вручаю взятку, — надумал и меня шантажировать. Я выкупила у него снимки и в ярости обрушилась на Савватеева. Разгневанный прокурор приехал в Москву и потребовал у пасынка-подельщика объяснений. Тот продемонстрировал ему компрометирующие фото, а Савватеев решил: мертвый шантажист лучше живого.

- Слушай, Лина, кончай спектакль! — не выдержал Кирилл.

- А-а, так ты хочешь, чтобы я все сообщила следователю?

- Ну и сообщай — мне-то что!

- Ошибаешься, дурачок. — Лина злорадно усмехнулась. — Не видать тебе наследства, как собственной задницы. Если оно не достанется мне — не достанется никому.

- Так ты раскатала губы на имущество покойного деда? — опешил супруг.

- А почему бы и нет! — подбоченилась супруга. — Я жена тебе или кто?!

- Да какая ты мне жена… — поморщился Кирилл. — Ехидна…

- Ну я тебе покажу ехидну!

Лина не шутку разозлилась. Она долго терпела непредсказуемого мужа, но больше не намерена мириться с его препротивным характером.

Кирилл еще будет размазывать сопли по щекам, умоляя не губить его. А ее молчание теперь повысилось в цене.

- Если Савватеева лишат прокурорской должности, свои не станут его выгораживать, — прибавила Серафима.

- И познает он всю страсть в избытке! — возликовала укротительница коррумпированных прокуроров. — Пусть на собственной шкуре почувствует, гад, каково потеть на допросах! Замечательно получилось, что второго марта Эдик не явился в семейное гнездышко! Еще один обнадеживающий факт — прокурорский шофер был заблаговременно отпущен домой, что означает: Эдуард Владимирович намеренно избавился от ненужного свидетеля и отправился травить пасынка не на своей машине. Мы с Толяном доехали из Каширы в Москву всего за полтора часа, следовательно, и Эдик мог. Сейчас прикину по времени… — Алла ненадолго задумалась. — Из ресторана мы ушли часа в три, накинем полчаса на дорогу до квартиры и получение взятки… Значит, теоретически Савватеев мог прибыть к Вовчику от пяти до шести вечера, а Регина вернулась домой только в половине девятого. Мозаика сложилась замечательно — прокурору ни за что не удастся подтвердить свое алиби: с трех часов пятницы и до утра субботы его никто не видел, кроме меня, Виталика, моего верного оруженосца и двух девиц-проституток. Пусть хоть застрелится, но ничего не докажет!

- Алла, вы не боитесь обвинения в лжесвидетельстве? — спросила адвокатесса.

- А я вообще ничего на свете не боюсь, — без всякой рисовки произнесла верная боевая подруга. — Мой девиз: “Не наказывая зло, мы способствуем тому, чтобы оно свершилось”. Сомнения — ах, ах, так поступать нехорошо! — когда подлецы попирают закон, свидетельство не обостренной нравственности, а как раз наоборот. Мягкожопость это, Наташа. Тот, кто не желает покарать преступника, сродни его сообщнику.

Законопослушная адвокатесса промолчала, оставшись при своем мнении, а самозваная вершительница правосудия прибавила:

- Я не навязываю вам своей точки зрения. Проповедовать легко — доказать трудно. Да и вообще я не любительница риторики. Люди, солидарные с моими взглядами, объединились под лозунгом: “На крайнее зло — крайние меры”. Члены нашей команды занимаются делом, а не самокопанием: нравственна ли наша деятельность. Нравственна, раз мы за хороших людей и против плохих!