Тень - Иван Борисович Филиппов

даже не заметил и, пошатываясь, вывалился на улицу. Свежий воздух помог ему немного прийти в чувство, и к воротам сада он шел чуть более уверенно. В воздухе пахло весной и цветами. За оградой на улице стояли экипажи и даже один автомобиль, что пока для Москвы было скорее диковинкой. Нэйт решил постараться забыть эту неприятную историю. Хотя бы до момента своего возвращения в Америку, а уж там он поговорит со своими «друзьями», это он им обещает.

Нэйт слишком поздно заметил в тени деревьев у выхода из сада фигуру того самого ниггера. Он стоял и о чем-то неторопливо говорил с двумя рослыми парнями в черных костюмах и модных шляпах. Ниггер курил трубку и говорил с ними не как с равными, что было ясно по всему его виду, а как со слугами. Кровь Нэйта закипела. Поскорее бы пройти мимо отвратительного зрелища. Но ниггер заметил его, вынул трубку изо рта и с издевкой поклонился Нэйту.

– Надеюсь, вы провели незабываемый вечер с нами, мистер Хейвард, – сказал он.

Это была уже даже не насмешка, а оскорбление. В былые времена за такие слова его бы запороли насмерть плетьми на конюшне, а сейчас… А сейчас Нэйт проглотит оскорбление? От черного? Никогда в жизни. Нэйт развернулся и со всей силы ударил черномазого. Точнее, он думал, что ударит его. Нэйт не рассчитал ни силу удара, ни свои возможности. Чернокожий сделал полшага назад, а Нэйт растянулся на земле. Ярость придала ему сил. Он вскочил и вытащил из внутреннего кармана пальто револьвер.

В темноте сада мелькнуло лезвие ножа, и Нэйт снова упал на землю. Федор Фридрихович, он же бывший американский гражданин, сын освобожденного раба, Фредерик Брюс Томас, брезгливо поморщился и осмотрел свой дорогой белый костюм.

– Беня, это было лишним.

Рослый Беня только пожал плечами.

– Ну а как бы он попал в вас? Нехорошо бы вышло. Куда бы мы без вас, Федор Фридрихович?

Федор нагнулся над телом и аккуратно взял его за руку, проверяя пульс. Нэйт Хейвард III был, вне всяких сомнений, мертв. Как говорят в Америке, «как дверная ручка». Прискорбно, подумал Федор. С другой стороны, надо знать меру в алкоголе и не доставать оружия без повода. Он повернулся к Бене и стоявшему рядом с ним Фоме.

– И что вы прикажете мне с ним делать? Известить полицию? Дать сотню объяснений и другую сотню взяток?

Вы об этом подумали?

Беня пожал плечами.

– Не извольте беспокоиться, Федор Фридрихович. Дело привычное. К Авдотье на Тишинку свезем, она его порежет да где-нибудь на огородах закопает. Она говорит, у нее от таких удобрений огурцы лучше растут.

Вдвоем с братом они подхватили под руки тело неудачливого южного аристократа и поволокли его к черному ходу. Федор молча смотрел им вслед. Потом разжег заново потухшую трубку, сделал несколько затяжек и направился обратно в клуб. Ночь только начиналась, и у него впереди было еще много дел.

Антон отжал педаль газа до упора, и 562 лошадиные силы «эскалейда» понесли машину вперед с такой скоростью, что их со Степой буквально вжимало в сиденья. Глубокой ночью движение на Кутузовском было свободное, и они вполне могли себе позволить разогнаться. Гаишники Степу не беспокоили, черный внедорожник с мигалкой, пусть даже и не включенной, и номерами АМР мог ехать по Москве с любой скоростью, и если Антон никого не собьет и ни во что не врежется, то ни один гаишник города даже второй раз не взглянет на их машину.

Вот уже десять минут они ехали в полной тишине. Антон сжимал руль так крепко, что у него побелели костяшки пальцев. Степа откинулся на сиденье и внимательно разглядел парня: худощавый, с аккуратной стрижкой, в клетчатой рубашке и джинсах, Антон выглядел обыкновенным студентом, а никак не избалованным мажором и уж тем более не сыном второго самого могущественного человека в стране. Степа уже раньше решил для себя, что Антон ни к смерти девушки Сони, ни к его собственной смерти прямого отношения не имел, но точно что-то знал, и Степе во что бы то ни стало необходимо было выяснить, что именно. Так что разговор с ним надо было начать подумавши.

Степа наклонился к большому дисплею на приборной доске машины и ввел в навигатор адрес: Электрозаводская, 21.

– Нам сюда. Рули.

Антон испуганно глянул на экран навигатора. Эта часть Москвы была ему незнакома.

– А что там?

– Там дверь нам нужная. И вопросы пока я буду задавать, а ты рули.

Антон кивнул. Он старался не смотреть на своего собеседника, слишком уж жутким выглядел его череп в свете уличных фонарей. Он понимал, что странный человек его убивать не собирается, но менее страшным и опасным он от этого все равно не выглядел. Он старался целиком сконцентрироваться на дороге. Антон хорошо знал эту машину, Мертвый неоднократно подвозил его, а иногда даже давал погонять. И, сидя за рулем, Антон смог хотя бы чуть-чуть расслабиться, хоть ненадолго прикоснувшись к своей старой и привычной жизни.

Перед тем как Степа попрощался с Фомичом, он спросил у него, как им с Антоном потом попасть в другую Москву. Собственно, адрес, который Степа только что ввел в навигатор, и был адресом того прохода, который посоветовал ему старик. Речь шла о знаменитом здании московского электрозавода, заложенного в 1915 году архитектором Евлановым. Степа много раз проезжал мимо этого странного дома из красного кирпича. Когда-то его первыми хозяевами, владельцами каучукового производства, он был задуман как настоящий готический замок с окнами-розами и высокими башнями. Однако потом случилась революция, и концепция поменялась. Построенное здание до сих пор отдаленно напоминало замок, но уже более скромный. По словам Фомича, именно здесь, в северном углу дома, был самый удобный для Степы и Антона путь обратно в Подмосковие.

Степа нагнулся вперед и открыл бардачок. Он уже ознакомился с довольно обширной коллекцией оружия, которую Мертвый хранил в багажнике, и теперь хотел проверить, не найдет ли в бардачке чего-нибудь полезного. Кроме документов и фонарика Степа с благодарностью обнаружил там начатую пачку красного Marlboro – его любимых сигарет. Он закурил и повернулся к Антону.

– Ты девушку свою убил?

Антон вздрогнул, как будто его ударили. Стараясь не глядеть на Степу, он почти шепотом ответил:

– Нет.

– А кто?

– Мертвый.

Степа второй раз слышал такой ответ. Первый раз ему так ответил покойный полковник Моргунов. Получается, зря он тогда на него сердился… – Это что, кличка такая?

– Это фамилия. Иван Мертвый. Он мне объяснял, что когда из Афгана вернулся, то поменял. А какая у него прежде