Кирилл Воробьев - Убийца для Пономаря

– Господин Дарофеев?

Голос был не из приятных. В нем сквозило явное нежелание лично разговаривать с героем материала. Пономарь уже несколько минут назад засек этого молодого человека по характерному излучению ГУЛовской программы. Запрограммированных поблизости было целых четверо, но из них лишь этот парень походил на журналиста. И Игорь Сергеевич не ошибся.

– Да я... – Ответил целитель поворачиваясь и гладя корреспонденту в глаза.

– Мне тут поручили с вами побеседовать... – Илья Поддубный не скрывал, что пришел сюда только под давлением начальства. – Только я не понимаю зачем...

– У вас время есть? – Напрямую спросил целитель. – Я хотел бы вам кое-что показать...

– Положим, есть... – С нехорошей ухмылкой ответил парень. – А на счет гипноза, не беспокойтесь. Я неподдающийся...

– Что вы, – Замахал руками Дарофеев, – Никакого гипноза! По пути в Люберцы Игорь Сергеевич успел сразу несколько вещей. Он не только снял программу ГУЛа и повесил свою защиту, но и успел вскользь просмотреть содержимое мозга журналиста. Оказалось что Илья, как и многие, не верит в существование парапсихологии как науки, объясняя все феномены внушением на расстоянии. Признание последнего – было единственным допущением со стороны журналиста. Поддубный не раз встречался с разного рода целителями, экстрасенсами, но из всех этих визитов вынес одно – все они сплошняком шарлатаны. Кто более, кто менее талантливый, но шарлатаны. ГУЛ очень удачно выбрал именно этого человека для разоблачительной статьи.

Поймав мысль журналиста о том, что везущий его господин не более чем шибко о себе возомнил, Игорь Сергеевич решил поразвлекаться. Вызвав блок невидимости, Пономарь вошел в это состояние. Парень, сидевший не штурманском сидении, внешне не отреагировал. Но целителю выло видно, как резко изменился его энергетический фон.

В глазах Ильи читалось: “Гипноз!..”

И он был почти прав.

Пономарь увидел, да и почувствовал, как парень, словно невзначай потянувшись, раскинул руки и ощутимо задел ногу Дарофеева. После этого, убедившись, что Игорь Сергеевич на месте, а не испарился, Поддубный успокоился и, очередной раз уверившись в том, что гипноз может творить чудеса, отвернулся к окошку машины.

Выехав за кольцевую, Пономарь разошелся.

Невозмутимость парня почему-то жутко веселила Дарофеева и следующим номером представления Игорь Сергеевич выбрал левитацию. Теперь он знал, что с помощью “Жалюзи” может поднимать очень большие грузы. “Москвич” же был грузом большим, но не очень.

Не переставая быть невидимкой, целитель вошел в “Жалюзи” и поднял машину над дорогой. Илья сперва не отреагировал, и Пономарь увеличил высоту. Машина полетела сперва над дорогой, потом чуть свернула на обочину.

Дарофеев заглушил мотор, стал видимым и демонстративно отпустил руль. Водители, ехавшие навстречу, невольно притормаживали, увидев необычайное зрелище. Те же, кто ехал сзади, начали отчаянно сигналить, не решаясь обгонять плывущий по воздуху “Москвич”.

– Вам это внушение не мешает? – Глумливо поинтересовался журналист. – Или мы все еще в Москве, на “Пушке”?

– Хотите – выйдите, убедитесь. – И Дарофеев, обнаружив впереди по курсу небольшое болотце, заросшее пока еще зеленым камышом, опустил машину прямо в него. Парень смело открыл дверцу, вышел, и по колено провалился в тину пополам с грязью.

– Качественно. – Поразился Илья. – Даже холод почти натуральный...

Это так рассмешило Дарофеева, что он не выдержал и вслух расхохотался.

– Ладно, – Сквозь проступившие слезы примирительно сказал Игорь Сергеевич, – Поехали дальше.

Илья забрался в салон, а Пономарь поднял автомобиль и переместил его на трассу.

– Смею вас уверить, что ряска на ваших джинсах самая настоящая, а не внушенная. Как и вода в кроссовках...

Журналист волком смотрел на Дарофеева, но тот, игнорируя эти взгляды, вел машину к генеральской даче. Половина дела была почти сделана. Илья не мог отрицать реальности происходящего, а если у него и оставались какие-то сомнения, то Игорь Сергеевич готов был их развеять. Пономарь, в принципе, не любил показывать “чудеса”, работая на публику. Это все же был изрядный расход психических сил, которые требовалось преумножать и экономить. Другое дело, “чудить” для работы... Но сейчас как раз был тот случай, когда Поддубный мог помочь целителю и не только в деле его реабилитации. Как-то так случилось, что среди дарофеевских пациентов журналистов почти не было, а если и были, то такие, которые разъезжали по заграницам, делали оттуда репортажи и застать их в Москве, когда они были необходимы, не представлялось возможным.

Роза-Света радушно встретила газетчика. Попыталась угостить его чаем, но Игорь Сергеевич отложил принятие пищи физической на потом. Присев напротив журналиста, который вынужден был снять джинсы, кроссовки и носки и сидел теперь в махровом халате генерала, утопая в нем по уши, Дарофеев спросил:

– Вам как, теперь представить документы, или поверите мне на слово?

– Давайте и так и так... – Уже более миролюбиво ответил Илья.

– Хорошо... У вас диктофон с собой?

– Всегда.

– Тогда – включайте...

Целитель потратил не меньше часа, рассказывая об истории своей парапсихологической деятельности. Он понимал, что даже если материал и выйдет, его речь сократят, выбрав оттуда то, что покажется интересным, и поэтому Пономарь заливался соловьем, пытаясь при этом придерживаться правды.

Когда обе стороны кассеты были записаны, Игорь Сергеевич предупредил журналиста:

– Знаете, о нашем приключении по пути сюда – лучше не упоминать...

– Да что вы... – Усмехнулся Поддубный, – Мне же тогда никто не поверит...

Отношение Ильи к целителю, незаметно для самого корреспондента, превратилось в неявную, но симпатию. Джинсы были уже вычищены и просушены, и теперь Илья сидел на просторной, обитой лакированной вагонкой, кухне и поглощал кофе из генеральских запасов. В этот момент Игорь Сергеевич решил, что наступил момент для раскрытия некоторых карт.

– Скажите, Илья, – Осторожно начал Дарофеев, – А нет ли у вас знакомых на телевидении?

– Есть. – Журналист в это время пытался прожевать кусок каменного пряника и слово прозвучало, хотя и не внятно, но вполне разборчиво.

– Мне срочно необходимо десять минут. На любом канале.

– Так сходили бы к третьеглазнику Кононову, он бы помог по старой памяти...

– Дело не так просто. То, что я хочу рассказать – могут в секунду снять с эфира. Очень это опасная вещь...

– Опасная? – Насторожился парень. – А в чем дело?

После отъезда журналиста, которому Игорь Сергеевич рассказал о попытке захвата власти в стране хумским гением, к целителю подошла Роза-Света. Обняла одной рукой, прижалась. Дарофеев поцеловал ее и хотел было идти медитировать, но девушка, вытащив из-за спины руку, показала зажатые в ней несколько газет. Оказалось, что пока Пономаря не было, она сходила за хлебом и, по пути случайно увидела лоток с прессой.

В каждом из изданий оказалось по материалу посвященному Дарофееву.

Теперь Игорь Сергеевич узнал, что он, оказывается, пойман с поличным на махинациях с золотом и драгоценными камнями и теперь находится в Бутырской тюрьме. В другой статье на полном серьезе заявлялось, что народный целитель Дарофеев содержал гарем из наиболее привлекательных пациенток, и был в этом полностью изобличен. В третьей, со ссылкой на надежные источники, говорилось, что Дарофеев в нетрезвом виде завалился в храм Христа-Спасителя, сорвал богослужение, завладел кадилом, которым запустил в прихожан, и, взобравшись на алтарь, призвал снести это богохульное сооружение и возродить на освободившемся месте бассейн. Там же, на месте, Дарофеев был отлучен от Церкви и предан анафеме.

Игорь Сергеевич не знал, плакать или смеяться.

Нелепости громоздились одна на другую, но все это ведь читали сотни тысяч! И среди них наверняка были и его, Пономаря, пациенты. Что же они подумают?!..

Но каковы бы не были новости, медитация являлась более важным делом, нежели растрата энергии в сокрушениях о вранье журналистской братии.

Настроившись на восприятие тонкого мира, и отделив своего астрального двойника от плотного тела, целитель отправился в Хумск. Внимание его привлек странный энергетический всплеск возле НИИЭБа.

Подлетев к институту, Игорь Сергеевич обнаружил, что там во всю идет подготовка к осаде. Боевики Корня не стали рисковать и штурмовать проходную, а соорудили настоящие баррикады и расположились за ними, изредка постреливая. И тут Пономарь заметил слабый всплеск энергетической работы в здании стационара. Немедленно над головами боевиков возникли подавляющие волю программы. Они спокойно присасывались к энергетическим телам боевиков и те, опустив оружие, стали выходить из-за укрытий. Теперь осталось выяснить, подчинятся ли эти люди телепатическому приказу Дарофеева. Но до проверки оставалось, по расчетам Пономаря, чуть больше суток.