Порт Арсис - Валерия Демина

— в будни шла благолепная роспись. Эта непарадность подходила тихой паре лучше золота: скромное платье Эммы и мундир Лужена были вполне достаточны им, чтобы означить торжество. Остальное свершалось в их умах и душах.

Рауль не мог налюбоваться матушкой и думал, как странно много изменило короткое время в порту. Пара, тянувшаяся друг ко другу года два — вдруг обретала единство. Оскарис посажен в острог. Алваро отбывает в море с другом юности. Ирдис успел посвататься и получить отказ. Мартьен чуть не погиб и стал терпимым. Бердинг — и тот смотрел теплее на команду, которую давно привык честить. Сам Рауль — приобрел странный зуд в своих мыслях, имеющий женское имя. Даже Нерина отличилась в эти дни — найденный ею «УЛ» не только сделал их дальнейший путь надежнее, но и подтолкнул тот разговор, в котором Рауль начал вновь доверять капитану. Один отец Иосиф не переменился, но при нацеленности в вечность две седмицы — слишком уж ничтожный миг.

Поздравляя молодых, Рауль им постарался не завидовать.

Бердинг тоже расцеловал троекратно и невесту, и жениха, но последнему напомнил тихо:

— Порт покидаем завтра в полдень.

Глава 26. Лети высоко

Порт Арсис, 27 мая, понедельник

Утром поднялся такой туман, что, казалось, выход все-таки сорвется. Белый дым съел город и залив, пожевал их в непривычной тиши, подумал, и рассудил отпускать понемногу. К десяти часам стало возможно прочесть имена кораблей у соседей по пирсам, тогда Бердинг пригляделся к морю и степенно подтвердил:

— Готовьтесь.

В одиннадцать туман был побежден соленым ветром, и мореходы обнаружили, что их собрался провожать едва не весь Арсис. Один за другим они завершали свои хлопоты и замирали у леера, возвращая городу этот молчаливый и так много говорящий взгляд.

Рауль только сегодня вытащил из-за пазухи усилители. «УЛ 001» и «002» насадил на штыри, потом открыл сундук. Запасной «004» убирал туда бережно, точно тот еще хранил тепло пальцев барышни-фельдмаршала.

Отныне их последней встречей в памяти останется плоскодонка, блескучие рыбные спины возле бессильной головы девицы и карие глаза, наблюдающие за его работой. Что ж, пусть она помнит его таким, собранным и молчаливым, творящим должное — хотелось верить, что это было его сутью. Может статься, раз или два навигатор придет ей на ум, когда на летних пикниках вокруг нее соберутся бойкие кавалеры с хорошей родословной, наглым взором и пудрой на подвитых волосах.

Лейтенант вышел на палубу и пристал к лееру между Мартьеном и Ирдисом. Интендант высоко поднял ворот наконец-то зимнего мундира, но и в нем время от времени кашлял и смотрелся невзрачно. Охваченный томлением прощания, Рауль в последний раз осматривал берег, отмечая знакомые лица.

У самого трапа расставались капитан Лужен и матушка.

Вчера она стала Эммой Лужен, а нынче вновь стояла у сходней, не позволяя себе дольше нужного держаться за мужскую руку.

— Вам пора, — сказали ее губы, хотя слова ветер унес в сторону города.

С сыном она простилась еще вчера после венчания. Долго сжимала наклоненную к ней голову, потом перекрестила и велела возвращаться в срок. Сын обещал — как и все обещают в такие минуты.

Теперь и капитан-геодезист Лужен обещал, поцеловал ее узкую кисть и поднялся на борт «Императрицы». Он стыдился, что не смог укрыть своего рвения и с недостаточной печалью оставлял теперь жену.

«На время, только на время», — легко билось в его уме, а на борту встречали мачты, колеса и скрипучая песня свежих снастей.

Эмма держала подбородок высоко. Верная Ийя тоже отрыдалась накануне и стояла близ хозяйки молча.

Рауль с улыбкой наблюдал, как дважды влюбленный Лужен шагнул на палубу. Пара молодцев схватили края трапа, готовые втянуть его на шхуну. Последняя нить к порту почти оборвалась, когда с той стороны протиснулась уверенная маленькая фигурка и подоспела, чтобы живо удержать ее ногой.

На берегу охнула надзорщица, увидев старшую из дочерей. Нерину оставили дома под присмотром горничной и трех пуховых одеял, но барышня-фельдмаршал вырвалась из плена и теперь в решимости стучала сапожками по трапу на глазах у всего порта. Она бы поднялась на самый борт, только столкнулась с куполом — его начаровали еще в пятницу, укрывая шхуну от иных злодеев, что могли вступить в дело после провала Оскариса. Обескураженная, Нерина замерла, но снова распрямила плечи и отступила на шажок.

Матросы, державшие трап, растерянно выпрямились, и город затаил дыхание. За барышнею признавали право, даже в некотором роде — обязанность к этому выходу.

Нерина Нортис обвела глазами мореходов у борта. Первым она отыскала интенданта и молча опустилась в самый низкий реверанс. Ни по какому статусу ему не полагалось этого почтения, но этикет не имел власти там, где говорила благодарность.

Ирдис поклонился ей ответно и учтиво. Новый приступ кашля он удержал не без трудности.

Поднявшись медленно, Нерина посмотрела прямо на Рауля и села во второй раз. Она так склонила голову, что стало видно макушку шапочки с собольим мехом. Лейтенант не смог бы объяснить, что именно в эту секунду заболело, только оно заставило его растворить дверь в куполе и самому ступить на сходни. Барышня-фельдмаршал оказалась отделена от него одним шагом — и сотней острых взоров арсийцев.

— Вы здесь простудитесь, Нерина Стефановна, — сказал он с мольбою. — Вам предписаны тепло и покой!

Точно поддакнув ему, от моря рванулся холодный поток. Толпа за девициной спиной поежилась, но продолжала смотреть на двоих, чуть не разинувши рты. В некотором роде весь Арсис ждал этого момента. Если госпожа надзорщица и думала отправить дочь домой, то проявила мудрость и ничего предпринимать не стала. Барышня поджала губы, не ведая, как трепещет за нее женская половина города.

— Я не нашла бы этого покоя, не сообщив признательности вам и господину интенданту, — отвечала серьезно она.

— Нам достало бы знать, что вы здоровы.

О, эта его невозмутимая учтивость! Он хотя бы самую малость рад их встрече в час отплытия? Битва с бедной горничной за зимний плащ и шапку, между прочим, стоила отдельной главы будущего морского эпоса Нерины.

— И не пришла вас провожать? — возразила она, сглатывая ком. — Я до сих пор стыжусь, господин лейтенант. Вы думаете обо мне Бог знает что.

— По видимому, это так, — негромко согласился лейтенант.

Улыбка барышни несколько дрогнула, но места не покинула.

— Вы в своем праве.

Ветер пробрал Рауля где-то под лопатками, а в голову забросил звон. Многое нового нашел навигатор в родном Арсисе, но Нерина Нортис стала самым непостижимым открытием.