Головоломка для практикантки - Николай Иванович Леонов

жизни. Лев Иванович за годы работы не очерствел, хотя приходилось сталкиваться на своем пути с непростыми ситуациями. Именно доброта, чуткость, сопереживание – те качества, которые отличали его от большинства своих коллег, именно за это его любили, ценили и уважали. Все остальное не могло не радовать, а радостью нужно было делиться. Что касалось работы, то первым, кому хотелось рассказать о своих удачах и неудачах, был даже не генерал, а коллега, закадычный друг и просто хороший человек – Станислав Крячко, который пропустил в расследовании все самое интересное и не смог насладиться головокружительным успехом в деле об убийстве Фельцман. Ему Гуров и позвонил по дороге:

– Как ты там, Стас? Ты даже не представляешь, как тебя здесь не хватает! У нас хорошие новости: мы всех, кого следовало, упекли за решетку.

– Не сомневался, Лева, что ты за меня отомстишь.

– Да уж, вывели из строя такую важную боевую единицу. Ты столько всего пропустил! Я тут у богатея нашего в бункере побывал, мне даже экскурсию провели во время ОРМ. Я такого отродясь не видал. Как тебе бассейн на двадцатиметровой глубине?

– Неплохо кроты живут.

– Я бы сказал, роскошно живут, но недолго и не на свободе. И стоило тратить такие деньги на безделушки, чтобы жить в золоте пять лет, а потом чалиться на нарах десятилетиями?..

– Как думаешь, сколько дадут Загорскому?

– Вышку. Это без преувеличения, и есть за что, там еще раскрывать и раскрывать – и на мой, и на твой век хватит, так что возвращайся скорее.

– А Вайцеховскому?

– Этому светит от десяти до пятнадцати, если признают вменяемым.

– Есть основания не признать?

– Есть основания провести экспертизу, потому как человек без психических отклонений на подобное решиться не смог бы – убить и жену, и тещу.

– Я не ослышался?

– Нет, Стас, ты не ослышался. Он организовал убийство Александры Вайцеховской, причем выяснилось это очень неожиданно. Когда почитаешь дело, сильно удивишься. Возвращайся в строй, ценный кадр, мы тебя ждем!

Лев Иванович уже был во дворе своего дома, и почему-то ему захотелось поскорее оказаться в родных и любимых стенах, в окружении привычных предметов, которые радуют глаз и душу, но главное – увидеть свою дорогую супругу. И он чуть ли не бегом припустил по лестнице.

– Машуля, ты дома? – спросил он, врываясь в квартиру.

– Вот это да! Не чудится ли мне это? Мой муж вернулся домой раньше обычного! Это просто праздник какой-то!

– Да, это не мираж, это я, – одарил Лев Иванович жену улыбкой уставшего человека.

– Как, как все прошло? Я волновалась, боялась звонить, тебя беспокоить.

– Вот так с порога и снова о работе?

– Лева, имей совесть, я в неведении целые сутки, у меня все терпение закончилось.

– Твоего мужа чуть не убили сегодня ночью, – с драматизмом в голосе произнес Гуров. – Но только «чуть». Я жив, цел и невредим.

– Ты шутишь?

– Нисколько. Все было очень серьезно, настоящий нож, настоящий преступник. И вообще, сегодня ночью все было похоже на какой-то боевик.

– Что, даже перестрелка была? – полюбопытствовала Мария.

Лев Иванович рассказывал о произошедшем и одновременно любовался своей женой. Она искренне и по-детски проявляла свои эмоции, и казалось, нет ничего милее и естественнее проявления ее чувств.

– И перестрелка была, и захват. Зачем тебе такие подробности, Маша?

– Как это, Лев, зачем? Я же должна знать, где ты ночами пропадаешь, чем занимаешься. Только вот легче от этого не становится. Ты понимаешь, что тебя могли убить?

– Понимаю. Работа такая. Кажется, вот когда тебя увидел, начал еще сильнее понимать, что мог больше никогда не услышать твой голос. Вот это по-настоящему страшно. Банду накрыли, допросили, признательные показания получили, теперь дело близится к завершению, преступление раскрыто, и не одно.

– Замечательно! Как я за тебя рада! Все натерпелись из-за этих драгоценностей: Стас в больнице на лечении, меня убийца в лес затащил, тоже чуть не убил, а теперь вот на тебя покушались. Не приносят эти камни счастья людям, какими бы красивыми они ни были. В любом случае хорошо, что все закончилось благополучно.

– Это все ерунда, Маша, по сравнению с тем, что я тебе сейчас сообщу! Мы едем на море! Как обещал! Совсем скоро!

– Ура! Ура! Ура! – громко закричала Маша и целовала Гурова поочередно в щеки. – На море! Вдвоем, только мы и море и никакой работы, так?!

– Так, только мы и море!

Гуров смотрел на сияющее лицо своей любимой жены и понимал, что он самый счастливый человек на Земле.

Фамильный приговор

Пролог

– Кто обнаружил тело? – Следователь вопросительно посмотрел на участкового.

– Да вот, гражданский муж убитой, – указал тот на лысоватого мужчину лет сорока, одетого в рваные по моде джинсы и светлую футболку с надписью, который, интенсивно жестикулируя, что-то объяснял оперативнику.

Следователь кивнул и спросил участкового:

– Как фамилия убитой?

– Данилина Галина Владимировна, пятидесяти одного года, глава фонда «Добро в ладонях».

– Это тот самый фонд, который в прошлом году фигурировал в деле о смерти ребенка? – уточнил следователь и понимающе покивал. – Помню, помню… Тогда директору фонда был подан иск. Так это та самая Данилина…

– Да, она и есть директор фонда, – подтвердил участковый. – Кстати, ее гражданский муж, Додонов Илья Андреевич и сын убитой, а вернее, приемный сын – Данилин Глеб Алексеевич служат в том же фонде. Сыну уже позвонили. По его словам, в городе его сейчас нет, но он уже едет. Был где-то в Подмосковье, у своей невесты.

– Что ж, поговорю пока с гражданским мужем, – вздохнул следователь. – Посмотрим, что он скажет.

Четыре месяца спустя…

Глава 1

Льву Гурову не спалось. Конец мая выдался душным как никогда, а духоту и жару полковник и оперуполномоченный уголовного розыска переносил с трудом. То ли дело начало осени или весны, когда в воздухе веет прохлада, а не холод, когда тепло, а не стоит жара. Тогда и дышится, и спится в межсезонной Москве намного лучше. Опять же, одному спать было тоскливо и одиноко – жена полковника убыла на гастроли со своим театром, хотя и привычно.

Провертевшись всю ночь и вставая раз пять, чтобы испить воды, Лев Иванович в очередной раз за ночь вышел на балкон и увидел, что небо на горизонте, а вернее, за высотками напротив начинает светлеть. А это означало, что приближается рассвет и через час на улице будет совсем уже светло.

Гурову вдруг сильно захотелось курить. Не то чтобы был повод подымить сигаретой, наверное, просто