Цезарь: Крещение кровью - Владислав Викторович Морозов

без вопросов, и от марьинских, и от ментов. Может, он нас в отдельный отряд выделит, как Цезаря выделил. А что? Из тебя, по-моему, неплохой комакшг выйдет, а мне не много надо — мне бы с жильем разобраться, чуть-чуть деньжат да в мединститут поступить.

— В том-то и дело, что и мне не много надо. Иначе я давно бы сколотил бригаду из своих же таксистов, выписал бы из Саратова своего друга и еще беляевским нос бы утер. А мне надо не это, поэтому я и ходил к Цезарю.

— Фигня, — уверил его повеселевший Серега. — Потом с этим разберемся. Мы бабки искать будем? Я отсюда фиг уйду, пока не найду.

Через два часа они нашли три тайника, в двух были деньги — рубли и валюта отдельно, — в третьем золото. Серега произвел примерный подсчет: около четырехсот тысяч «деревянных» получилось. Конечно, это не все капиталы Пеликана, но им и этого показалось достаточно, сумма все - таки немаленькая. «Жадность фраера погубит, — философски заметил Серега. — Пошли отсюда».

Заметя следы и забрав оружие убитых — пригодится, — они заколебались. Лезть на крышу не хотелось, Серега откровенно сказал, что не понимает, как смог спуститься, а подняться не сможет точно — он высоты с детства боялся. Пошарив по карманам Пеликана, Валера нашел ключи, открыл входную дверь и чуть не ушел в окровавленной хи-рургической форме. Спохватившись, сняли серые тряпки; Валера собирался сжечь их, но Серега возразил — зачем? Можно отнести обратно в больницу, там в прачечную вся форма в таком виде поступает, так что никто ничего не заметит.

Один из замков был английским, поэтому Валера, бросив ключи в квартиру, просто захлопнул дверь. Спокойно поднялись на чердак, свернули все снаряжение. Досыпать ночь поехали к Яковлеву — наутро еще предстояло созваниваться с путанами. Да и безопаснее было держать Серегу при себе, его пробирало на треп, мог случайно выдать их.

Никаких снов Валере не снилось. И совесть его не мучила. Сделал — так сделал, значит, судьба такая. В конце концов, Пеликан — рэкетир, сам убивал и грабил, нечего его жалеть. А Серега спал беспокойно, стонал и вскрикивал во сне, вертелся на скрипевшей раскладушке.

Удивительно, но утром Серега вскочил, как только Валера подошел к нему. На кухонном столе лежала записка: мать выражала недовольство тем, что сын начал пропускать работу, по полночи где-то шляться и приводить приятелей. Что ж, ее тоже можно понять — ей это лишнее беспокойство. За завтраком Валеру осенила запоздалая догадка:

— Серега, ты знаешь, где нас будет ждать засада? У Алены дома. Уж туда-то мы явимся стопроцентно, и не надо нас никуда заманивать.

— Почему это? Мы можем забить стрелку хоть на Красной площади.

— Они не поедут, вот увидишь. А если поедут, то подставы нет.

— Здравствуйте! А куда они денутся? Кому деньги нужны — нам или им?

— Серега, а мы в любом случае перехитрим их, не показав, что что-то заподозрили.

— Как?

— Увидишь.

Алена позвонила в десять утра и встревоженным голосом поинтересовалась, каковы их успехи. Валера, прикинувшись измученным и смертельно уставшим, сказал, что договорился взять взаймы у Хромого, который к тому же обещал «крышу» всем пятерым. Но получит деньги Валера только в четыре часа дня. Он предложил Алене подъехать к месту встречи, и, естественно, она отказалась. Предлог у нее был — она сказала, что за эти дни разыскала Мишку Финиста, и он должен перезвонить ей с юга. Она не может отойти от телефона. А чтобы Валера не сомневался, что это действительно так, она предложила ему приехать к ней. Опять же ей спокойнее будет. Валера отмазался, сказав, что

Из-за этих денег не спал ночь и до встречи с Хромым намерен дрыхнуть. Положив трубку, Ватера повернулся к Сере ге:

— Я так и думал.

— Может, не поедем?

— Почему? Обещали — надо выполнять. Я договорился с ней на пять часов, но поедем мы сейчас.

— Давай я Ученому на всякий случай позвоню.

— Не, потом. Уважения побольше будет, если мы и закончим эту авантюру так, как начата, — без «крыши».

— Как знаешь.

Они поехати на такси — чтобы Алена не засекла из окна мотоцикл и не успела приготовиться. Вышли за два дома, под самыми окнами пробрались в подъезд. На этаж поднимались пешком, чтобы ни единым звуком не выдать своего приближения. Держа руку с пистолетом Пеликана под полой куртки — чтобы Алена, увидев оружие, не вспо-лошилась, — Валера позвонил в дверь.

У открывшей им Алены глаза округлились от изумления — она меньше всего ожидала увидеть их. Выразительно оглянувшись, будто за ними кто-то следил, Валера приложил палец к губам; в квартиру они вошли на цыпочках. Одного взгляда на вешалку было достаточно, чтобы понять — они опоздали. Там висела кожаная мужская куртка — куртка Майора.

Сереге ничего не пришлось объяснять. Многозначительно переглянувшись с Яковлевым, он неожиданным захватом зажал рот Алене, ткнул ей пистолетом в бок, увел на кухню. А Валера, перехватив пистолет за ствол, занял засадную позицию в коридоре. Стена здесь образовывала угол, и Валера контролировал проход, оставаясь невидимым из большой комнаты.

В комнате послышался шорох, затем — крадущиеся шаги. Ага, злорадствовал Валера, забеспокоились. Интересно, сколько человек привез с собой Майор? Он поднял руку... Рукоятка пистолета опустилась на покрытый очень короткими густыми волосами череп, парень упал. Так и есть — квадратный подбородок, раскачанная до безобразия мускулатура. Конечно, это Марьинский — у них повальная мода на качков.

Сидевшие в комнате вскочили по тревоге; не дожидаясь, пока они подойдут к упавшему, Валера сунул пистолет за пояс - в узком темном коридоре от пальбы будет хуже ему, а не Майору, — вылетел из засады. Он никого не разглядывал, даже не считал противников.

Двух передних вырубил сразу, наградив одного ударом в солнечное сплетение, другому заехав в пах. Третий успел сообразить, в чем дело, и как-то лихо скрутил Яковлева. Высвобождая голову из захвата, Яковлев ногами успел осчастливить кого-то еще разок, вывернулся, коротким ударом в челюсть свалил третьего, когда перед глазами все вспыхнуло, и он упал на пол лицом вниз...

Алена порывалась что-то сказать Сереге, но у того не было желания вступать в переговоры с предательницей. Прижав ей сонную артерию, дождался, пока девушка поте-ряет сознание, аккуратно положил ее на пол и выскользнул в коридор. Никто, видимо, не понял, что