Если хочешь знать… - Лариса Павловна Соболева

На этом Валентина резко встала, запахнула полушубок и напоследок предупредила, грозя пальцем с красным маникюром:

– Если твои делишки бросят тень на наших детей, я тебя удавлю вместе с твоей шваброй на пару.

И вихрем рванула к выходу, распахнула дверь, а там… Анжела.

– Подслушиваешь, засранка? Хм! – Она оттолкнула жену бывшего мужа, и к лестнице двинулась, произнесла на прощанье: – Друг друга вы оба стоите. Господи, спасибо тебе, что дал мне свободу от этого…

И сбежала вниз. Анжела вошла в комнату отдыха – так теперь назвали бывшую охранку, указав на дверь обеими руками, произнесла потерянно, обращаясь к мужу, сидевшему в задумчивости:

– Бобик, что это было?

– Отстань, – только и сказал он.

С превеликим удовольствием отстала – ушла в свою комнату, где включила музыку и занялась оттачиванием фигуры на коврике, мечтая, что встретит если не принца, то бизнесмена хотя бы чуть-чуть покруче карлика Боба и, главное, моложе.

Даниил думал, что проспал…

…все на свете, вчера еще долго не мог перестроиться на безопасную волну, вспоминал подробно перипетии, загнавшие его в гроб почти в прямом смысле, переживал все заново, анализировал. Стыдно вспомнить путешествие в гробу. Но ведь патруль остановил, да Полина выручила, такой рев устроила над Даниилом – сам чуть не разрыдался, еще и малышка помогла. Но после треволнений устал настолько, что, когда голова коснулась подушки, почувствовал наконец безопасность и провалился в темноту. И вот проснулся. Вспомнил, что находится в гостях, подскочил, умылся и вышел в гостиную, где никого не было, кроме Никиты, который делал уроки. Мальчик обрадовался ему, подскочил, обнял отца:

– Папа! Я так рад, что ты вернулся. Ты насовсем, да?

– Никитка, задушишь, – рассмеялся Даниил, отстранил мальчика, потом обнял. – А где все? Где мама? Саша?

– Брат в школе, мама утепляет птичий двор, ну, там, где они спят.

– А Маша где?

– Вон она, – указал Никита на лестницу, – проснулась соня.

Наверху стояла Маша в пижаме, одной рукой держа зайца из плюша, который волочился по полу, второй протирала кулачком глаза и, кажется, собиралась поплакать, но повода не было. Даниил поднялся по лестнице, протянул руки:

– Маша, иди ко мне…

Она что-то капризно буркнула и отошла, хныкая, на помощь пришел Никита, взял на руки девочку и спустился с отцом вниз, объясняя:

– Папа, не обращай внимания, Машка всегда ноет по утрам. А потом целый день смеется.

– Может, у нее что-то болит, поэтому ноет?

– У нее вредность главная болезнь.

– А! – И девочка ударила брата по плечу.

– Ну вот, тащи Машку, ее зайца, она еще и дерется, – жаловался Никита.

– Давай я понесу ее, – предложил Даниил.

– Маша, пойдешь к папе?

– Нет, – ответила она, мотая головой. – Я к чужим не хожу.

Никита принялся одевать сестру, в это время вошла Полина, в которой сложно было узнать вчерашнюю роковую femme chic: платок на голове завязан а-ля Одарка из хутора позапрошлого века, свитер, джинсы, мутоновый жилет, в вязаных носках из грубой шерсти, обувь сняла в прихожей. Поздоровавшись, она кинулась к Маше, младший ребенок баловень и любимчик.

– А что мы такие сердитые? – лепетала Полина, помогая одеть девочку. – Моя крошечка не выспалась? Даниил, ты завтракал?

– Нет, – отозвался он. – Я бы сначала чаю попил.

– Ну, идем на кухню, заодно покажу, что где лежит, вчера не до того было. – Она подхватила на руки Машу и пошла первой. – Мы ранние пташки, не до гостей нам, работы полно. Сам будешь управляться с завтраком, но только разогревать.

– Да я обычно бутерброды по утрам…

– Да? – изумилась Полина, она-то полноценные завтраки ему готовила, но это было в другой жизни. – Ну и приготовишь сам, а не захочешь, на плите найдешь.

Чай налит, Маше подали кашку, ложку в руку сунули, Никита позавтракал раньше и теперь руководил сестрой, явно копируя старшего брата. Полина мыла посуду, Даниил пил чай и поинтересовался:

– Маша не ходит в садик?

– Она там часто болеет, поэтому держу ее дома. Да и зачем? Я ведь тоже в основном дома, а Маша умеет занять себя без садика, она сама себе приятная. Но когда надо, баба Люба присматривает за детьми. Тебе повезло, она поехала к сыну погостить, но сколько пробудет, не знаю. Может, неделю, а может, и месяц, как обидится на родню, так сразу домой едет.

– Сашка не хочет со мной общаться, уходит, когда обращаюсь к нему.

– Правда? – Но в ее тоне не слышно было и доли удивления. – Ничем не могу помочь. Не думаешь, что его отношение твоя заслуга?

Она задала вопрос деликатно, вовсе не желая его ранить, то есть упрека в интонациях не слышалось, но напоминание малоприятно в данной ситуации. Даниил ничего лучше не нашел, как подыскать удобоваримое оправдание:

– У родителей могут быть разные ситуации, а дети…

– …имеют право на свое понимание, на свою оценку, – закончила Полина, перебив его. – Они же действуют на подсознательном уровне, родители для них неразрывно связаны, если кто-то разрывает эту связь, дети отторгают его. Это правило, но бывают исключения. Саша взял на себя ответственность главы в доме, он растет настоящим мужиком, вот кому-то повезет.

– Про меня тоже так говорили, но, как видишь, тебе не повезло.

– Почему же? – Полина повернулась к нему с улыбкой. – Все, что ни делается, к лучшему. Я ни от кого не завишу, это большое достижение, никто не пилит меня, настроение свое не срывает на мне, ограничения сама себе устанавливаю. Я не одна, у меня дети, которые приносят радость каждый день, а когда устаю, они дают мне возможность отдохнуть, помогают, даже Машка шепотом разговаривает и не шалит. У меня уютный, удобный дом, не богатый, но у нас все есть, я сама его достроила, а за домом участок. Есть собственная фирма без названия, она приносит прибыль, конечно, не такую, как у тебя, но нам хватает, а люди благодарят за качество, когда покупают моих птичек. Скажи, где тут место твоим словам «не повезло»?

Умыла. Толстый намек Даниил понял и проглотил: без него Полина на вершине счастья. Однако заслужил, сожалеть поздно, он бы вернул все назад, но машины времени еще не изобрели. Никита выпил чай и побежал в свою комнату, малышка закричала ему вслед:

– Ника! А Машу забрать?

– А Маша будет доедать завтрак, – сказала мама.

– М! – надулась девочка, запыхтела.

Но это не все, не дождавшись реакции мамы и дяди, Маша поставила локоток на стол, лбом уперлась в свою ладошку и застонала. Невольно Даниил хихикнул, а Полина, видимо, привыкла к подобным представлениям, не растаяла:

– Артистка, концерт позже устроишь. Быстро взяла ложку и доела… (Маша пальчиками другой руки небрежно отодвинула ложку.) Это еще что? Сейчас Маша пойдет в угол и будет думать, почему она там стоит. (Маша, все еще подпирая лоб ладошкой, пальчиками придвинула ложку, выдержала паузу и взяла.) Вот и умница… Кто-то звонит. Пойду посмотрю.

– Показалось, – прислушиваясь, произнес Даниил. – Да, звонят.

– Иди в гардеробную.

– А Машу одну оставим?

– Она посидит минуту без нас, кушать будет, да, Машенька? Иди. В случае чего, прыгай в окно, потом налево, там сарай. В нем спрячешься.

А приехал Феликс, к тому же с новостями, потому энергично вошел в дом и позвал Даниила, после чего попросил Полину принести ноутбук, если есть.

– У нас все есть, – бросила она, убегая.

– Вы счастливый человек, – крикнул ей вдогонку Феликс. – Некоторые имеют все, но считают, у них многого не хватает. О, Даниил! Привет. Как спалось?

Данилов поздоровался с ним за руку, искренно радуясь его появлению, тем более Феликс, судя по его бодрому настроению, приехал с хорошими вестями. Тот отметил про себя, что узнику идет улыбка, она у него доброжелательная и искренняя, а то как сыч был. Полина принесла ноутбук, поставив на стол, ушла на кухню, ведь там артистка Маша мучает тарелку с ложкой. Тем временем Феликс запустил ноутбук, вставил флешку и пояснил:

– Вчера вечером кое-что было… Если ты помнишь, я видак поставил и в бухгалтерию? Результат есть. Эх, если б ты не был таким занудой, поставили бы и в твоей квартире и знали бы, что произошло в ночь убийства Марины, иногда щепетильность вредна. Короче, пацаны Будаева