Игра в наперстки - Николай Иванович Леонов

– А как зовут мать Андрея?

– Людмила, кажется. Или Любовь, – снова пауза. – Нет, Людмила. Людочка. Точно.

– А адреса или телефончика нет?

– Нет. У Веры Сергеевны были наверняка, но я их не знаю.

– Спасибо большое.

Гуров торопливо попрощался, ибо по голосу понял, что Валентина Михайловна приготовилась обрушить на него очередной изобилующий рассказами монолог. Стас к этому времени тоже закончил разговор и что-то записывал, попутно просматривая в телефоне.

– Стас? – позвал напарника Лев Иванович.

– А? – Майор поднял голову.

– Бэ, – хмыкнул сыщик. – Как успехи?

– Как тебе сказать, Лева… Оказывается, Иванов Бурцевых возрастом от пятидесяти до семидесяти во всем Подмосковье восемь человек проживает.

– А в районе Пушкино есть?

Станислав глянул в записи.

– Есть один. Думаешь, он?

– Соседка сказала, что мать нашего убитого проживает с мужем то ли в Пушкино, то ли где-то рядом. Зовут Людмила Бурцева.

– Тогда наш клиент. – Крячко снова взял в руки телефон. – Позвоню ему.

Он набрал номер.

– Иван Николаевич? Добрый день. Крячко Станислав Васильевич, майор полиции беспокоит. Скажите… Алло? Иван Николаевич, алло? – Майор уставился на телефон. – Хм. Сбросил.

– Видать, за мошенника тебя принял, – улыбнулся Гуров.

– Вот свезло так свезло, – покачал головой Станислав. – Но, в общем-то, понять можно. Об этих аферистах в новостях талдычат каждый божий день. Притом рассказывают со всеми подробностями: где, чего и как. Кем эти жулики представляются и что предлагают. Точнее, чем пугают. Так что многие уже научены и не только горьким опытом.

– Да понятное дело. Попробуй тогда номерочек жены пробить. Если и она так же себя поведет, будем действовать через участкового.

– Ну да, ничего другого не остается.

Крячко снова повис на телефоне и спустя некоторое время раздобыл нужное. Снова набрав номер, он долго ждал.

– Не отвечает, – вздохнул он.

– Попозже набери. Если что, не руби сплеча. Спроси, кем ей приходится Андрей Иванович Бурцев, ну и далее по тексту, – посоветовал сыщик.

– Разберусь. О, а вот и она сама звонит. Алло? Да, здравствуйте, я звонил вам. Людмила Витальевна Бурцева? Скажите, пожалуйста, кем вам приходится Бурцев Андрей Иванович, проживающий… – Стас продиктовал адрес. – Сыном? Понятно. Видите ли, Людмила Витальевна, моя фамилия Крячко, зовут Станислав Васильевич. Я из полиции, Главное управление внутренних дел. Мне очень жаль, но ваш сын умер. Убит. Предположительно, в пятницу. Да. Да, мои соболезнования. Сохраните мой номер, на всякий случай. Да, хорошо. Всего доброго.

Майор нажал на отбой. Лев Иванович понимающе посмотрел на него.

– Самая неприятная часть нашей работы, – заметил он.

– В точку, Лева, – согласился Станислав. – Надо бы съездить к ним. Потому что вызывать пока без толку.

– А все равно придется. На опознание. Хоть документы и при нем были, но, сам знаешь, у нас это положено.

– Ну да. Ладно, пусть пока переварят. Наверняка она сейчас мужу позвонит, все расскажет. Может, и хоронить заберут туда, в Подмосковье.

– Ну, это тоже не сразу. Тем более эксперт пока не отзвонился.

– Да там вроде все ясно. Ты же сам сказал, что его придушили.

– А время смерти?

– Точно. Еще чем. Орудие ведь не нашли?

– Нет, – покачал головой сыщик. – Но теоретически – чем угодно. Чай, не огнестрел.

– Скорее всего, убийца свою «душилку» забрал с собой да выкинул где-нибудь по дороге. Может, даже в десяти кварталах от дома Бурцева.

– Да необязательно. Выкинуть мог сразу же, вечером, а утром какая-нибудь мусоровозка собрала все бачки и плакала главная улика. А то и вообще бросил в урну в сквере, в парке, на остановке или у какого-нибудь магазина. Так что, если даже эксперт определит, чем именно прикончили, будет чудом, если орудие убийства отыщется.

– Это все понятно. Что делать-то пока будем, Лева?

– Устанавливать связи Бурцева.

– Легко сказать. Телефона нет, родителей быстро не допросишь, сам он нигде не работал, знакомых и друзей его никто не знает.

– Можно подумать, первый раз, – хмыкнул Гуров.

– Так-то, да.

– Стас, я предлагаю сделать вот что. Еще раз прогнать его по нашим базам. Хоть Рома и сказал, что проверял, но, скорее всего, так, бегло.

– Думаешь, он где-то все-таки светанулся по-мелкому?

– Пока не знаю, но чует мое сердце, что не такой уж тихий и безобидный был этот Андрюша, каким его описывают соседи. Уж если грохнули его. И, заметь, Стас, грохнули по-умному. Свежих отпечатков, кроме хозяйских, не нашли.

– Ладно, Лева, – согласился Крячко. – Все равно пока заняться нечем.

Оставшийся день пролетел быстро и в хлопотах. Но небезуспешно. Друзьям удалось установить, что около пяти лет назад фамилия Бурцева мелькала в одном уголовном деле. Тогда Андрей проходил в качестве подозреваемого, но потом вроде выяснилось, что он невиновен. Осудили тогда совсем другого человека, а Бурцева, по всей вероятности, даже не вызывали в суд.

– Да, Лев Иванович, ты был прав, – заметил Стас, ознакомившись с результатами поисков. – Засветился наш Андрюша.

– Но, так сказать, оправдался еще до конца расследования, – сказал сыщик.

– Скорее просто выкрутился. Дело-то о мошенничестве. Да и то мелком. Даже если бы и попался, много бы не получил. Максимум год-полтора.

– Много, не много, а сидеть никому не хочется, – возразил Лев Иванович. – Кстати, следака, что вел дело, я хорошо знаю, пересекался с ним несколько раз. Толковый мужик, даже у нас в следственной части поработать успел. И в прокуратуре, пока следователей от нее не отделили. Так что, думаю, позвоню ему, может, даже встречусь. Не помнишь его, Игорь Дементьев?

– Знакомая фамилия, – майор наморщил лоб. – Но очень смутно как-то вспоминается.

– Ладно, не суть. Все равно копать надо. Поэтому позвоню, наверно, сейчас.

– Давай, Лева, звони.

Гурову удалось дозвониться до знакомого следователя, и они условились встретиться уже после рабочего дня. Поэтому сыщик уехал чуть пораньше, а Крячко, потушив свет, закрыв и опечатав кабинет, направился в сторону дома. По дороге он сделал остановку возле супермаркета – полчаса назад Наташа прислала эсэмэс с просьбой купить сахар.

Когда Станислав вышел из магазина, его окликнули:

– Дядя Стасик!

Майор обернулся и улыбнулся. Так его называл только один человек – сын бывших соседей Миша Спивак, тот самый, о котором он несколькими днями ранее рассказывал Гурову. Дядей Стасиком он майора называл всегда, но сыскарь к такой вольности относился довольно снисходительно, хотя кому-то другому не спустил бы. Просто Мише бесполезно было что-то говорить или ругаться – такая уж у него была натура. Упрямая, если не сказать, упертая, но беззлобная.

– Привет,