Тайна Кристин Фоллс - Джон Бэнвилл

— Да что ты его спрашиваешь?! — беззаботно воскликнула Фиби и показала Квирку язык. Она тоже нарядилась, выбрав платье из темно-синего атласа.

— Спасибо, Роуз, что поселили меня в комнате Делии, — сказал Квирк. Роуз уже склонилась над столиком, где стояли бутылки, но тут же обернулась с бутылкой и стаканом в руках.

— Боже милостивый, это ее комната?! — пролепетала Роуз, пожала плечами с наигранным сожалением и нахмурилась. — Льда опять нет. — Она шагнула к камину и нажала на кнопку в стене.

— Лично мне лед не нужен, — заявил Квирк. Роуз вручила ему стакан с виски и, якобы замешкавшись, шепнула, чтобы слышал только он:

— Значит, мне не врали. Мистер Квирк, вы настоящий великан! — Квирк растянул губы в улыбке, а Роуз, чуть заметно качнув бедрами, вернулась к столику с напитками, чтобы налить джин Фиби и второй бурбон себе. Джош Кроуфорд с коляски ревностно следил за каждым ее движением и безостановочно скалился. Когда появилась служанка, Роуз потребовала лед. Чувствовалось, что бедная девушка боится ее как огня.

— А ты, Джош, еще заставляешь меня брать на работу бродяжек и нищенок! — посетовала Роуз, когда служанка ушла.

— Они добрые католички! — засмеялся Кроуфорд, поморщился, словно от боли, и помрачнел. — Здесь очень жарко, пойдемте в Хрустальную галерею!

Роуз поджала губы и хотела возразить, но перехватив взгляд мужа — лицо у Джоша было хмурое, в глазах — ни света, ни тепла — отодвинула стакан с бурбоном.

— Как скажешь, милый, — пропела она. — Как пожелаешь.

Все четверо отправились в оранжерею коридорами, забитыми дорогой уродливой мебелью — дубовыми стульями, кофрами, скрепленными медными заклепками; грубо сколоченными столами, судя по виду, прибывшими сюда на «Мэйфлауэре»[27], что Квирк вполне допускал. Первым шел Квирк, толкавший коляску Джоша, следом — Роуз и Фиби.

— Что, Квирк, приехал посмотреть, как я умираю? — спросил Джош, даже не обернувшись.

— Я приехал с Фиби, — отозвался Квирк.

— Ну да, конечно!

В Хрустальной галерее Роуз сразу же щелкнула выключателем, и над их головами с негромким жужжанием зажглись люминесцентные лампы. Квирк посмотрел на огромный стеклянный купол, испещренный пунктиром дождя. Теплый влажный воздух пах перегноем и соком растений. Как же он не запомнил это удивительное место? Делия наверняка его сюда приводила. Вокруг зеленели пальмы, папоротник и отцветшие орхидеи, напоминающие большие причудливой формы уши, подслушивающие нарушителей покоя. Роуз отвела Фиби в сторону, и вскоре обе исчезли среди пышной зелени. Квирк подкатил коляску к чугунной скамейке и сел, радуясь возможности разгрузить колено. Скамейка оказалась влажной и тепловатой. Обогрев такой теплички зимой стоил не меньше, чем год работы Квирка.

— Говорят, ты мешаешь нашим делам, — начал Джош Кроуфорд.

Квирк недоуменно взглянул на старика. Джош смотрел на пальмы, за которыми скрылись Роуз и Фиби.

— Каким еще делам?

Джош хмыкнул и издал звук, подозрительно похожий на смешок.

— Квирк, ты боишься смерти?

— Не знаю, — немного подумав, ответил Квирк. — Да, наверное. Смерти все боятся.

— Я не боюсь, точнее, чем ближе она, тем меньше страх. — Джош вздохнул, и в его груди заскрежетало. — Единственное преимущество старости — возможность достичь равновесия между добром и злом, хорошим и плохим. — Кроуфорд повернул голову и наконец взглянул на Квирка. — В свое время я наделал немало плохого. — Джош снова хмыкнул, и в его груди снова заскрежетало. — Людей намеренно губил… Но и добро тоже сеял. — Он сделал паузу. — Сейчас правильно говорят: это действительно Новый свет. Европе конец — скажи спасибо войне и послевоенной сумятице. — Джош ткнул длинным корявым пальцем с желтым ногтем в цементный пол. — Отныне жизнь сосредоточена здесь, здесь теперь благословенная земля. — Кроуфорд кивал, а его челюсти безостановочно работали, точно он пережевывал что-то тягучее. — Слышал историю этого дома? Нет? В пору Великого голода здесь, в Скайгуэйте, высадились ирландцы. Протестанты и англичане, аристократы чертовы, обосновались на Северном берегу. Ирландцев туда не звали, и они двинулись на юг. Частенько представляю их, — Джош постучал длинным пальцем по лбу. — Тощие дикари с костлявыми рыжими женами и целыми выводками живучих, как тараканы, детей. Нищие, сначала они голодали дома, потом здесь. Места-то здесь суровые — одни скалы да солончаки. Так и вижу, как они бродили по побережью, ловили на мелководье моллюсков и крабов. Мы, ирландцы, моря побаиваемся. Впрочем, там, на скалистых грядах, — Джош показал через плечо, — поселились несколько рыбацких семей. Коннемара, например, ловкие, жилистые, как выдры, штормов не страшатся, умеют рыть каналы. Однажды во время отлива они заметили на скалах красный мох. В Ирландии он тоже растет, chondus crispus и его разновидность, gigartina mamillosa. Как у тебя с латынью, Квирк? В общем, это карраген, он же ирландский мох. В те времена его считали красным золотом и использовали везде — и в бланманже, и в типографской краске. Во время отлива Коннемара собирали мох граблями, грузили в свои плоскодонки, сушили и на телегах отправляли в Бостон. Лет через десять они стали миллионерами, самыми настоящими миллионерами. Один из них, Уильям Мартин Макконнелл из графства Мейо, он же Билли-Босс, построил этот дом. Билли-Босс и Мэнор-Мосс — вот тебе и рифма! Потом построили железную дорогую, в тысячу восемьсот семьдесят втором пошли поезда. В Норт-Скайтуэйт появились отели, в Иджипт-Бич и Сидар-Пойнт — богатые дома. Ирландские мещане, бизнесмены из Куинси и даже из Вустера — все сюда повалили, каждому хотелось оттяпать кусочек богатого побережья. У кардинала Керли в свое время был здесь дом… забыл, где именно. Эти места прозвали Ирландской Ривьерой, хотя, по-моему, и сейчас называют. Поля для гольфа и загородные клубы росли как грибы после дождя. Спортивно-развлекательный центр Хатерли-Бич, как звучит, а?! — Джош хмыкнул, и его большая, хрупкая на вид голова закачалась на тонкой жилистой шее. Кроуфорда забавляли истории о выползших из грязи ирландцах, об их невероятном успехе и скороспелой манерности. Вот что по-настоящему питало и поддерживало умирающего Джоша — амброзия из воспоминаний, невольного уважения и злорадства. — Квирк, бороться с ирландцами бесполезно. Мы, как крысы — в каждой щели, в каждом углу. — Джош закашлялся, несколько раз стукнул кулаком в грудь и обессиленно откинулся на спинку кресла. — Квирк, я вопрос тебе задал, — хрипло прошептал Джош. — Зачем ты сюда приехал? Только не говори, что из-за Фиби.

Квирк пожал плечами и сел поудобнее, чтобы расслабить больную ногу. Чугунная скамья быстро остывала.

— Я сбежал, — объявил он.

— От кого?

— От плохих людей, которые делают плохие вещи, — проговорил Квирк. Кроуфорд улыбнулся и отвел взгляд. — Джош, каким вашим делам я помешал?

Кроуфорд поднял голову и безучастно посмотрел на высокие стеклянные