Мишель Бюсси - Самолет без нее

Марк шел по пятому вагону. «Ни одного свободного места. Будь они прокляты, эти поезда „Париж — Руан“, особенно в пятницу вечером. Наверняка железнодорожная компания продает вдвое больше билетов, чем имеется пассажирских мест».

Промежность у него все еще болела, хотя уже меньше. Он просидел на полу в зале ожидания не меньше десяти минут. Его обступили заинтригованные пассажиры.

— Как вы? Здорово она вам вломила, а?

Сочувствие смешивалось у них с любопытством. А как еще прикажете относиться к парню, если девчонка, которую он только что обнимал, засветила ему по яйцам? И смех, и грех.

Марк забрал у официанта свой рюкзак и побрел на платформу — ее номер наконец-то объявили, — с которой должен был отправиться поезд на Руан. Каждый шаг давался ему с трудом.

Дойдя до седьмого вагона, Марк потерял последнюю надежду найти свободное место и уселся на ступеньки лестницы, ведущей на второй этаж. Не он один оказался в таком же положении. Рядом пристроилась мамаша с тремя детьми, делового вида мужчина, тут же погрузившийся в изучение каких-то бумаг, и девочка-подросток. Сидеть было неудобно, но Марк рассудил, что это все же лучше, чем стоять. Наверняка правилами запрещалось садиться на ступенях, однако в поезде, как всегда в пятницу вечером, народу набилось столько, что ни одному контролеру не удалось бы призвать пассажиров к порядку.

Марк поставил рюкзак у себя между ног и достал мобильник. Новых сообщений не было.

Он набрал номер Лили.

Семь звонков.

— Лили! Это Марк. Прошу тебя, сними трубку. Я прослушал твое последнее сообщение. И слышал, как выли сирены скорой помощи. Пойми, я волнуюсь. Обзваниваю все парижские больницы. Перезвони мне. Прошу тебя!

Марк вздохнул и открыл присланные Дженнифер эсэмэски с телефонными номерами больниц. Пока что он обзвонил примерно два десятка из них. Самые крупные. Надо продолжить. Он решил, что потратит на звонки полчаса, а потом вернется к тетради Гран-Дюка.

Снова та же история.

«Добрый день! Скажите, пожалуйста, к вам сегодня не поступала девушка по имени Эмили Витраль? Нет, я не знаю, в какое отделение. Возможно, ее привезли на „неотложке“…»

В поезде стоял адский грохот. Марк напрягал слух, чтобы расслышать, что ему отвечали служащие справочной. Впрочем, их ответы не отличались разнообразием.

Нет, пациентки по имени Эмили Витраль у них не значится.

За полчаса он успел обзвонить 22 больницы. Экономия на любезностях давала выигрыш во времени. Он уже перешел к частным клиникам и специализированным больницам. Хотя чувствовал, что в них Лили не найдет.

Его охватывало чувство безнадежности. Впечатление, что он гоняется за химерой. Так можно до завтра звонить…

«Надо подумать. Попробовать сложить вместе все части головоломки. И прежде всего — дочитать записи Гран-Дюка. Времени до прибытия в Дьепп у него предостаточно. А там оставалось всего страниц тридцать».

Марк сунул мобильник в карман куртки и вытащил из кармана джинсов листки, вырванные из дневника Гран-Дюка. Обратная сторона последнего была чистой. Марк достал из рюкзака ручку и чуть дрожащей рукой начертал заглавными буквами:

«ГДЕ ЛИЛИ?»

Ниже приписал, уже мельче:

«В больнице? Путешествие без возврата?»

Подчеркнул три последних слова и добавил три вопроса:

«Самоубийство?

Убийство? Месть?»

Сам не зная почему, Марк подчеркнул слово «Месть». И написал:

«КТО УБИЛ КРЕДЮЛЯ ГРАН-ДЮКА?»

И сам себе ответил:

«Мальвина де Карвиль».

Марк несколько секунд задумчиво грыз кончик ручки, после чего поставил после имени «Мальвина» вопросительный знак. Поезд трясло, но Марк давно привык читать и писать в поездах и в метро. Пусть буквы немного пляшут, главное, что он в состоянии разобрать написанное.

Покрепче сжимая ручку, Марк быстро набросал:

«Почему три дня назад Гран-Дюк не пустил себе пулю в лоб?

Что за открытие он совершил в тот вечер, незадолго до полуночи?

Что нового он узнал?

Неужели это было настолько важно, что его убили?

НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ С МОИМ ДЕДОМ.

ЧТО ТАМ БЫЛО НЕ ТАК?»

Поезд дернулся, и перо соскользнуло с бумаги. Строчки то наползали друг на друга, то разбегались в разные стороны.

«Поискать у себя в комнате, в Дьеппе. Вспомнить. Не торопиться».

Марк пробежал глазами свои заметки. Пересчитал вопросительные знаки. Двенадцать штук! И он еще не покончил с вопросами. Карман жгло письмо в голубом конверте, переданное ему Матильдой де Карвиль. Он снова взялся за ручку:

«ТЕСТ ДНК. РЕШЕНИЕ?

Открыть конверт?»

Нарушить данное слово в надежде, что это позволит приблизиться к разгадке?

Нет. Ни к чему это его не приблизит. Марк и без того знал, что за ответ содержится в конверте. Лили ему не сестра. Лили — внучка Матильды де Карвиль. Сестра этой психованной Мальвины. Тому имелось множество подтверждений. Неожиданный поворот в расследовании Гран-Дюка. Кольцо с голубым сапфиром у Лили на пальце. Но главное — его чувство к ней.

«ПОГОВОРИТЬ С НИКОЛЬ».

Марк добавил еще один вопросительный знак. Для ровного счета. Теперь их стало пятнадцать.

Поезд прибывает в Дьепп в 18.24.

Ему осталось ждать меньше трех часов.

На остановке в «Мант-ла-Жоли» вагон покинула добрая треть пассажиров. Появились свободные места. Марк встал со ступенек, сел у окна и вытянул ноги. Так хоть меньше болело. Мальвины он в поезде не видел — уже хорошо. Хотя кто ее знает… Этой придурочной девице хватит ума увязаться за ним в Дьепп. В последний раз он видел ее на вокзале Сен-Лазар, когда она скрылась в плотной толпе пассажиров. Марк вздохнул. Достал тетрадь Гран-Дюка и погрузился в чтение.

Дневник Кредюля Гран-Дюка.

Крошечное золотое колечко отправилось, тщательно упакованное в пластиковый пакет, в Рони-су-Буа, в лучшую во Франции криминалистическую лабораторию — вместе с окурками и пивными крышками, обнаруженными в хижине на горе Мон-Террибль. У меня еще оставались кое-какие связи в полиции. И в деньгах я был не стеснен. Впрочем, я ведь не предпринимал ничего незаконного — ну, или почти ничего. Просто обратился с просьбой помочь в неофициальном расследовании.

Результаты пришли через неделю. Металлическое колечко размером два миллиметра, представлявшее собой звено от цепочки, действительно было из золота. Вот и все, что удалось установить. Образец оказался слишком мал, чтобы определить, к какому изделию он принадлежал — детскому браслету, цепочке или собачьей медали. Относительно того, кем и где это изделие было изготовлено, — ювелирами фирмы «Турнер» на Вандомской площади или неизвестным мастером из провинциальной лавчонки в каком-нибудь городке области Франш-Конте, — эксперты только развели руками.

В итоге это крохотное золотое колечко только осложнило ситуацию. Откуда оно взялось в могиле, засыпанной грудой камней? От какого украшения оторвалось? И кто все-таки выкопал могилу?

Сплошные загадки.

Тем временем премия за детский браслет, объявленная в газетах, достигла 75 тысяч франков. Сулить подобную сумму за побрякушку в виде цепочки, у которой предположительно не хватает одного звена, — это уже граничило с нелепостью. В любом случае речь шла о виртуальных деньгах. Я давным-давно потерял надежду, что кто-то отзовется на мой клич.

И тем не менее… Тогда я еще не знал, что вскоре эпизод с браслетом получит продолжение. Рыбка клюнет. Да нет, не рыбка, а целая рыбина. Впрочем, что значит «вскоре»? Все в этом мире относительно. Моя приманка сработала лишь через два года. Но наберитесь терпения — всему свой черед. В том, что касается «саспенса» этой истории, вам не на что жаловаться: события, разворачивавшиеся на протяжении долгих лет, для вас помещаются на нескольких страницах.

Не больше информации удалось выжать из окурков и прочего мусора, собранного на полу хижины в Мон-Террибль. Ничего удивительного — все-таки семь лет прошло. Жорж Пеллетье жил в хижине в 1980 году, и можно только догадываться сколько с тех пор в ней побывало поколений сквотеров и бездомных влюбленных.

Итак, я вернулся в исходную точку. Надо было бросить все силы на поиски Жоржа Пеллетье — ничего другого мне просто не оставалось. Я отправился в Безансон и каждую ночь совершал обход городских бомжатников. «Ночной Безансон, хмыкните вы, то еще злачное местечко!» Горстка провинциальных и, в сущности, безвредных алкашей, каждого из которых полицейские знают в лицо! Несчастные спившиеся бедолаги, по большому счету, заслуживающие сострадания…

Но не спешите с выводами. Прежде всего должен вам сказать, что человек, рискнувший вести бездомную жизнь на улицах Безансона, достоин уважения. Попробуйте-ка круглый год ночевать в картонной коробке в самом холодном из французских городов! Метро там нет. А вокзал на ночь запирают.