Пончиковый легион - Джо Р. Лансдейл

в мою спальню, а за нами поплелся Тэг. Он наконец-то пришел в себя. Пес шагал осторожно, как будто на цыпочках, и повесив голову, словно сил поднять ее у него не оставалось.

Мы со Скрэппи разделись догола и улеглись спать, решив на этот раз не заниматься изучением алфавита. Тэг забрался на кровать вместе с нами и довольно энергично захрапел, но мы все равно заснули без труда, погрузившись в таинственные глубины оккультного моря. Где и пребывали аж до двух часов холодного дня.

41

Проснувшись, я оделся и оставил Скрэппи и Тэга досыпать. Спустился в гостиную и обнаружил, что шеф укатил домой. На кухонном столе он оставил записку:

«У вас закончились яйца. Я съел последние. И подсолнечного масла нет. На масле-спрее яйца плохо жарятся. Помните: из ничего ничего и не получишь. Сковороду не стал убирать, оставил на плите. Тэга привезете, когда поедете за кемпером Амелии. А, и да, вы правы, ребята: в НЛОленде что-то всерьез не так. Потолкуем сегодня об этом. Такой познавательной вылазки у меня не было с того самого дня получки, когда моя тачка сломалась напротив борделя в Миссисипи».

Я проверил входную дверь – закрылась ли она автоматически, когда уходил шеф. Затем проверил все остальные, не зная, каким выходом он воспользовался. Может, он вообще протиснулся между прутьев и вылез в окно. Хотя это было бы похоже на гиппопотама, превращающегося в дым. В тот момент у меня было ощущение, что в этом мире возможно все что угодно.

Желудок мой крутило, но я знал, как ему помочь: просто поесть. Я загрузил в тостер хлеб с изюмом, достал оливковое масло и заварил кофе. К тому времени, как он поспел, был готов и тост. Я полил его маслом и отнес вместе с кофе на стол.

Прежде чем усесться, я открыл все ставни, наполнив кухню светом. Несколько мгновений мне казалось, что я впустил в дом лазерные лучи. Пройдя сквозь мои глаза, они покопались у меня в мозгах, но эти ощущения длились недолго, и вскоре я уже чувствовал себя вполне сносно.

Тост и кофе темной обжарки, без сахара и сливок, сделали свое дело. Я решил, что в данный момент нахожусь в безопасности. Накинув пальто, вышел на улицу с чашкой и сел за стол на веранде. Было не холодно – скорее прохладно.

Ни шимпанзе, ни борцы сумо, ни Гоу-Гоу, ни Ковбой, ни любой из одетых в черное уродов – никто не выходил из леса и не выползал из-под крыльца, чтобы прикончить меня. Не являлся с визитом и призрак Мэг.

Утро начиналось отлично.

Я посмотрел туда, где недавно стояла машина шефа. Вчера вечером она ненадолго превратилась в космический корабль.

Наконец дверь на веранду открылась, и вышла Скрэппи, одетая в одну из моих рубашек, пальто, мои же треники и спортивные носки. В руках она держала чашку кофе и злаковый батончик.

Следом за ней явил себя Тэг со смущенным, как мне показалось, видом. Такой барбос, как Тэг, наверняка любит, чтобы вы думали, будто он всегда на страже и контролирует ситуацию, а прошлой ночью он оказался таким же доверчивым, как и все мы, – повелся на свои собачьи инстинкты лопать все, что ему предлагают. Да и Феликс, хотя вчера вел себя так, будто был куда меньшим идиотом, нежели мы, на деле вышел сухим из воды лишь благодаря тому, что следил за уровнем сахара. Возможно, все мы – заложники наших собачьих инстинктов.

Когда Скрэппи села за стол, а Тэг улегся у ее ног, она сказала:

– Я отдала Тэгу бутерброды из холодильника. Решила, что нам их есть не стоит.

– Ну и правильно. Феликс еще не встал?

– Я его не видела. А что, вчерашняя ночь и вправду была такой странной, как мне показалось?

– Ты имеешь в виду наш тройничок в постели с собакой?

– Ха-ха.

– И вправду была. Все было страннее некуда.

Мы сидели и слушали, как ветер тихонько шелестит в ветвях. Мы почти не разговаривали. Звук голосов казался обоим слишком громким.

Вышел Феликс. Он тоже нес в руке кофейную чашку – из тех, что побольше. Пар валил из нее, как туман из увлажнителя.

Брат сел за стол и изрек:

– Ненавижу всех, а я ведь ни пончика не съел.

– Как я тебя понимаю, – вздохнула Скрэппи.

Когда мы убедили свои тела, что уже можно двигаться, я позвонил шефу и доложил, что мы выезжаем.

Феликс отвез нас на своей машине. Я сел впереди, рядом с братом, а Скрэппи – на заднем сиденье, с Тэгом, положившим голову ей на колени и вывалившим язык. Мне подумалось, что сейчас пес запросто мог слышать в своей голове йодль солнечного света.

Я бы вот точно мог.

42

В кабинете шефа нам сразу бросилось в глаза, что у его лысеющего хорька – или норки – не хватает головы. На полу валялись сертификаты в рамках с разбитыми стеклами. В стене чернели пулевые отверстия. Увиденному, кажется, удивился даже Тэг.

Шеф Нельсон встретил нас, сидя за столом.

– Рано от вас уехал, – объяснил он. – Приезжаю сюда и вдруг чувствую себя плохо. Пришлось принять таблетку. Сердце барахлит. Прилег вздремнуть прямо на полу. Солнце пробилось сквозь жалюзи и разбудило мою жирную задницу. Первое, что увидел, – норку: ее глаз таращился на меня сверху вниз. Я вдруг запаниковал, решил, что она собирается прыгнуть на меня. Ну, я прицелился…

– Отличный выстрел, снесли ей голову начисто, – сказала Скрэппи.

– Я пытался попасть ровнехонько ей по центру. Стрелял пять раз. Сбил со стены все дерьмо, пока случайно не попал в норку. Семейная реликвия пала от пули. А Лилиан и Брюер чуть не обделались. Тэг, дружище, иди-ка ко мне, мальчик…

Тэг не сдвинулся с места.

– Вы испортили моего чертова пса, – сказал шеф Нельсон.

– Да просто у него отходняк, – сказала Скрэппи.

– И то правда. – Шеф бросил взгляд на свои часы. – Перед самым вашим приходом я прослушал сообщения на автоответчике. Одно пришло от бывшего зятя старика Гровера, Энсела Уолтона. Этакий назойливый хрен. Пару раз мне приходилось иметь с ним дело, так, ничего серьезного. Кстати, минут через десять-пятнадцать он заглянет сюда рассказать мне всякое. Он так и передал в сообщении: «рассказать всякое». Ему показалась забавной просьба Гровера, и он захотел переговорить со мной о вас, Чарли. Вы здесь, и он вот-вот заявится. Чарли, можно вас попросить сходить на ресепшн и