Лорнет герцогини де Рошфор - Наталья Николаевна Александрова

колясок по лестнице втащила?

Честно говоря, эта личность за дверью начала меня раздражать. Хоть бы уж дверь открыла!

– Эта коляска? – повторила кареглазая особа, и в ее голосе прозвучала какая-то странная интонация.

– Да, эта! – повторила я, начиная закипать. – Вы, может быть, уже дверь откроете?

– Дверь? – переспросила незнакомка. – Но Анабелла… она… и вообще, я просила бежевую… и другого фасона… такую, на высокой подставке…

Тут я уже окончательно озверела.

– Послушай, ты! – процедила я гневно. – Ты не в магазине! Я тебе эту чертову коляску через весь город перла и здесь на шестой этаж поднимала, а ты мне вместо благодарности какие-то претензии предъявляешь! То тебе не то, и это не это! Открывай дверь, забирай коляску и делай с ней что хочешь! Я тебя больше видеть не желаю!

На карий глаз навернулась слеза, моя собеседница обиженно всхлипнула, но дверь все же открылась.

И тут я поняла, что она беременна на последнем месяце.

Ну да, можно было догадаться… иначе зачем ей нужна коляска… но тогда понятны и ее капризы, и странное поведение. У беременных это бывает, и очень часто…

Я хотела уже извиниться за нечуткость и начала вкатывать коляску в дверь…

И тут мимо меня из квартиры пронесся какой-то белый пушистый комок.

– Анабелла! – воскликнула хозяйка квартиры, всплеснув руками. – Этого я и боялась!

Я разглядела белую кошку удивительной красоты.

Выскочив из квартиры, она на мгновение замешкалась.

Я уже хотела подхватить ее и водворить обратно, но кошка опомнилась и помчалась вверх по лестнице.

Квартира, куда я привезла коляску, была самая верхняя в доме, от нее вверх вел единственный лестничный марш, который упирался в давно не крашенную, плохо пригнанную дверь. В нижней части этой двери был небольшой пролом.

Кошка подлетела к двери и каким-то удивительным образом протиснулась в этот пролом…

– Чердак! – страдальческим голосом воскликнула беременная. – Она пролезла на чердак! Теперь ее там придется искать…

Она метнулась было к лестнице, собираясь преследовать кошку, но я остановила ее, придержав за рукав халата:

– Стой, тебе нельзя бегать по лестницам! Я ее сама поймаю, так и быть!

– Правда? Спасибо тебе! Спасибо большое! Мне и правда врач велел избегать нагрузок…

Я повернулась к лестнице, ведущей на чердак, но тут заметила, что на чердачной двери висит большой навесной замок.

– Ой, там заперто!

– У меня есть ключ от чердака…

Она вернулась в прихожую и тут же принесла мне внушительную связку ключей.

– Вот этот от чердачной двери. – Она показала мне один из ключей.

Я кивнула, взяла связку, поднялась.

Ключ легко открыл замок, я открыла дверь и вошла на чердак.

Это было просторное помещение, очень захламленное и покрытое толстым слоем пыли.

В несколько окон проникало солнце, и в его лучах танцевали золотистые пылинки.

И еще, к моему удивлению, на чердаке раздавались странные гулкие звуки, как будто там заводили невидимые мотоциклы.

Оглядевшись и прислушавшись, я поняла, что это воркуют десятки голубей, устроивших на этом чердаке свое общежитие…

Но голуби меня не интересовали.

Мне нужно было найти Анабеллу…

Я еще раз внимательно огляделась – и наконец заметила ее.

Кошка распласталась на полу и медленно ползла по-пластунски к одному из окон, на подоконнике которого крупный темно-сизый голубь с громким воркованием обхаживал миниатюрную белую голубку, которая делала вид, что не замечает его приставаний.

Анабелла ползла к окну, прижимаясь к полу, и чуть заметно поводила кончиком хвоста.

Я, в свою очередь, стала подкрадываться к ней, собираясь схватить в охапку и доставить хозяйке в целости и сохранности.

На полпути к Анабелле я заметила, что в окне, на котором флиртовали голуби, не было стекла. Не дай бог, кошка в охотничьем азарте выскочит в него и сорвется вниз…

Для ее беременной хозяйки это будет страшным ударом!

Кошка еще на полметра подползла к голубям, я на метр приблизилась к ним…

Голубка наконец заметила своего кавалера и повернулась к нему с удивленным видом – вы что-то хотели мне сказать?

И в это время Анабелла бросилась вперед.

Мне тоже ничего не оставалось, как броситься за ней.

Голуби вовремя заметили опасность и вспорхнули перед самым носом Анабеллы, так что кошка осталась, как говорится, с носом.

Мне повезло больше, чем ей, – я в прыжке настигла ее и подхватила в нескольких сантиметрах от окна…

Анабелла попыталась вырваться – но я держала ее крепко. Она пыталась царапаться, но я это дело сразу пресекла, перехватив пушистую бестию поудобнее.

Кошка замерла в моих объятиях, и только ее сердечко бешено колотилось, она все еще переживала возбуждение охоты.

А я выглянула в окно, чтобы оценить, от какой опасности уберегла Анабеллу…

Окно было действительно очень высоко над землей, шестой этаж… Хотя, наверное, даже шестой с половиной.

Как я уже говорила, в этом окне не было стекла. Причем оно было не разбито, а аккуратно вынуто, и осколков не было видно.

И еще я заметила кое-что странное.

Все вокруг было покрыто толстым слоем слежавшейся многолетней пыли, а подоконник, возле которого я стояла с Анабеллой на руках, был чистый, аккуратно протертый.

Вот интересно! Значит, кто-то побывал здесь незадолго до меня…

Точно, кто-то здесь был!

И этот кто-то провел здесь немало времени.

Вы спросите, как я это поняла?

А вот как: на полу под подоконником валялось не меньше десятка окурков. Необычные такие окурки – темно-коричневые, с золотым ободком.

То есть человек долго стоял возле этого окна и курил…

А что же он тут делал?

Наверняка он за чем-то наблюдал…

И я, кажется, знаю, за чем или за кем он наблюдал.

Потому что прямо напротив этого окна находился бело-голубой двухэтажный особняк с красивым каменным крыльцом и рядом колонн по фасаду.

Над входом в этот особняк был растянут транспарант, на котором было написано:

«Четвертая всероссийская конференция ювелирной промышленности».

Ниже были написаны даты – до начала этой конференции оставалось два дня.

Этот транспарант что-то мне напомнил… что-то важное, но додумать эту мысль я не успела, потому что Анабелла стала с новой силой выдираться.

– Тише ты! – Я перехватила ее поудобнее и, несмотря на сопротивление, понесла прочь с чердака.

Взволнованная хозяйка Анабеллы стояла в дверях квартиры.

Увидев свою любимицу, она радостно бросилась к ней, прижала кошку к груди и стала покрывать ее поцелуями.

Мы вошли в квартиру и скорее закрыли дверь, чтобы инцидент не повторился.

Облобызав возвращенную кошку, хозяйка наконец вспомнила обо мне, повернулась:

– Спасибо, спасибо тебе большое! Я не знаю, что бы стала делать, если бы с