Утерянный жемчуг - Крис Велрайт

Я же старался хоть как-то выбраться из бедственного положения: потрошил рыбу на рынке, убирал улицы… А Лиджу — кто бы знал, как он меня тогда раздражал! С самого первого дня привязался ко мне, как крючок к леске. Я так злился, что постоянно кричал на него и говорил, чтобы он не открывал своего рта и не трепал, что мы братья, называл подкидышем, запугивал тем, что отец его привел только для того, чтобы принести в жертву духам моря. Я не считал его братом. Прости. — Он извиняюще посмотрел на Лиджу.

— Мы были детьми, — сухо отозвался линши.

— Мы оба не хотели закончить, как наш отец. Мы учили синторский, пытались подражать местным жителям во всем, вплоть до походки и выражения лица. Точнее, я пытался, а Лиджу повторял за мной. Казалось, что если мы станем на них похожи, то и наша жизнь тоже изменится. Однажды к нам на рынке подошел старик.

* * *

— Ты ныряльщик? — Старик встал у прилавка, за которым я потрошил рыбу.

Он выглядел не лучше бродяги: потрепанная одежда, грязное морщинистое лицо, скрюченные пальцы и несколько недостающих зубов. Привычная картина. Я решил, что он пришел попрошайничать.

— Иди отсюда, эти потроха мне нужны самому, так что я ничего тебе не дам.

— Так ты ныряльщик? — повторил свой вопрос старик.

— Когда-то был, — я буркнул, откидывая в сторону рыбьи кишки и стараясь попасть ими в Лиджу, который выбирал из кучи отходов то, что можно пустить потом на жареху.

— Денег заработать хочешь? — старик увидел за моей спиной брата и добавил: — Один.

— Я себя не продаю. — Я воткнул нож для разделки в стол и злобно на него уставился.

— Мне нужен ныряльщик, чтобы пойти во дворец.

— Я похож на дурака?

— Заплачу двадцать медяков.

Я хмыкнул и снова посмотрел на Лиджу. В моей голове пронеслась ужасная мысль — продать собственного брата. Я даже начал прикидывать, сколько смогу выторговать за эту сделку. Детей скупали на рынке, как любой другой товар. Много для каких нужд, но вряд ли для сытой и приятной жизни.

Старик, видя мою усмешку, достал из кармана серый потертый мешок, вынул оттуда обещанные медяки. вообще-то не сомневался, что даже у такого оборванца найдутся денежки — скупкой детей кто только не занимался.

— Почему именно ныряльщик? — неуверенно спросил я. — А кто-нибудь другой не подойдет?

Я покосился на Лиджу, но, услышав собственный вопрос, испугался такого дурного намерения.

— Пошел отсюда. — Я махнул на старика рукой. — Нахрен тебя и твой дворец.

— Тебе надо сделать всего две вещи, — не унимался старый пройдоха, — притвориться моим внуком и рассказать, как ты добывал жемчуг.

— Я его не добывал, — засмеялся я, — ты вообще сэянец? Как ты думаешь, как часто можно найти жемчуг на дне? Он, по-твоему, там по всему побережью валяется что ли? Я в глаза жемчуга не видел. Да и почему за такой пустяк ты платишь аж двадцать монет?

— Благородная дама хочет послушать именно такой рассказ. — Он показал свои дырявые зубы. — Придешь, расскажешь и получишь деньги. Если не веришь, то вон стоит стража, ждет. Видишь эмблемы на форме тех людей? Это дворцовая стража, им ни к чему воровать детей. Если им понадобятся малолетние ушлепки, то и суток не пройдет, как у дверей дворца выстроиться очередь родителей, готовых их продать.

Старик был прав, но я все равно боялся. Моим решением двигали лишь голод и любопытство. А еще я был самоуверенным, как многие дети, и считал, что если уж что случится, то меня всегда спасут ноги. Ныряльщики хорошо бегают. Я оставил Лиджу, приказав тому продолжать потрошить рыбу, пока не вернусь. Если с ним что-то случится, пока меня не будет, то я был бы только рад. Так мне тогда казалось.

— Возьми меня с собой, — начал выпрашивать Лиджу. — Я буду молчать.

Я выдернул свою руку из его пальцев. На рукаве остался грязных след от потрохов, и мне захотелось выдать ему хорошую оплеуху.

— Не оставляй меня, — все ныл и ныл Лиджу, пока я не оттолкнул его прямо в отбросы, в которых он ковырялся.

Старик действительно не обманул. Нас сопровождала стража, и мы вошли во дворец. Только вот повели нас не на женскую половину, и никакой благородной дамы не было. Мы попали в приемную особы императорской крови. И пока мы дошли до нее, моя спина уже ныла от поклонов, которые мы совершили за время пути.

Признаться, меня всего трясло от ужаса. Вдруг этот старикан привел меня сюда, чтобы выдать за какого-то преступника? Вора, например? Вдруг его собственного внука в этом обвинили, а он решил так всех перехитрить? С другой стороны, зачем тогда вести во дворец? Тогда, может быть, он притащил меня, чтобы я развлекал благородных извращенцев? Но это тоже не походило на правду. Я выглядел ужасно: тонкие руки и ноги, изможденное тело и жуткая вонь, которая вынуждала всех вокруг жмурится и затыкать носы.

Пока я дрожал и воображал самое страшное, что приходило на ум, с другой стороны комнаты раскрылись двери. Вошел мальчишка, не сильно старше меня. Весь увешанный украшениями и одетый в очень дорогие шмотки.

Так я впервые и встретился с принцем. И он действительно просто хотел послушать мои истории, а я открыл в себе талант пустобреха. Завирал, как мог, про жемчуг, про акул, про морских духов. В общем, ему понравилось, и мои походы во дворец стали постоянными, и за них еще неплохо платили.

Отцу было все равно, откуда я беру деньги, пока я отдавал часть ему. А то что я побывал у самого принца в покоях, заставило меня возгордится. Я хвастался этим только Лиджу, стараясь увеличить пропасть между нами, но тот смотрел на меня большими глазами и чистосердечно восторгался, не испытывая никакой зависти. Мне даже стало его жалко.

— А какой он, этот принц? — шептал ночью Лиджу, подползая к моей циновке. — Что он ест?

Еда волновала нас больше всего. Лиджу исходил слюнями, когда я рассказывал ему о запеченных кроликах, печенье и соленьях. Я сам не заметил, как стал прикипать к брату, видя его неподдельное любопытство. Пока однажды он не спросил:

— А зачем принцу нужен такой, как ты? Что вы там делаете?

Мне