Глухое правосудие. Книга 1. Краснодар - Анна Александровна Орехова

звуки возвращались, обретая четкость.

— На усмотрение суда, ваша честь, — буркнул папа, торопливо пролистывая какие-то бумаги. Наверняка пытался разгадать план Семашко.

— Свидетель, — на этот раз Ханеш обратилась к Нике, — вам запрещается в своих ответах каким-либо образом касаться того звонка. Вам это понятно?

Ника растерянно посмотрела на нее. Какого еще звонка?!

— Простите, ваша честь, я не до конца поняла. Не могли бы вы разъяснить еще раз?

Ханеш нахмурилась. Не хватало еще, чтобы она решила, будто Ника издевается или тянет время.

— Я не расслышала, — быстро добавила она. — Когда все говорят одновременно, я не всегда улавливаю смысл, а из-за масок не могу читать по губам.

Взгляд Ханеш смягчился.

— Во время допроса вам понадобится сурдопереводчик?

Можно было соврать: пока переводчика найдут, они с папой все обсудят и придумают тактику. Но Ника бы на такое не решилась. Врать в суде — не самая лучшая идея, особенно когда ноги трясутся и ладони потеют.

— Нет, спасибо, я не владею языком жестов.

— Тогда мы можем использовать письменную фиксацию вопросов. Это поможет?

Ника представила, как ей передают записки с вопросами, как она их читает, а потом отвечает вслух — это было унизительно, словно она беспомощная калека, неспособная нормально общаться. Еще как способна! Просто окружающим стоит быть тактичнее.

— В этом нет необходимости. Достаточно, чтобы тот, кто задает вопросы, снял маску и говорил, глядя на меня. Как вы сейчас.

Судья кивнула.

— Значит, так и поступим. Теперь по поводу звонка. Незадолго до аварии, в которой Подставкин погиб, ему позвонили из дома. Судом признаны не относящимися к делу сведения о том звонке, поэтому вам запрещается в своих показаниях касаться этой темы. Вам это понятно?

— Да, ваша честь.

Значит, Якут беспокоится, что она снова заговорит о возможной причастности Подставкиной к смерти мужа. Теперь ясно, почему вывели присяжных.

— Повторите. Я должна убедиться, что вы правильно поняли.

Ника почувствовала, как краснеет. Ее словно проверяли на профпригодность! Другие свидетели такой тест не проходили. Она вздернула подбородок и отчеканила:

— Подставкину кто-то звонил незадолго до аварии. Я не должна касаться этой темы.

— Хорошо. — Ханеш сделала паузу, видимо, обдумывая, всё ли учла, и распорядилась: — Пристав, пригласите, пожалуйста, членов коллегии обратно в зал.

Пока присяжные занимали свои места, Ника пыталась поймать взгляд папы. Ей нужна была его поддержка, его уверенность. Если он не переживает из-за предстоящего допроса, ей тоже не о чем переживать. Но папа не замечал ее мысленных призывов: что-то читал, подчеркивал, перелистывал страницы. Тревога снова активизировалась, в горле пересохло, звуковой туман нарастал. Ника сильнее вцепилась в трибуну. Надо собраться!

Допрос тем временем начался. Семашко встала из-за стола, сняла маску.

— Вероника Семеновна, расскажите, пожалуйста, все, что вам известно об обстоятельствах смерти Подставкина.

Она говорила медленно и внятно. Ника поняла каждое слово, неясно было одно: зачем адвокат Альбины затеяла это?

— В тот вечер я возвращалась домой с работы.

— Уточните дату, пожалуйста.

— Третье февраля две тысячи восемнадцатого.

День, который невозможно забыть. Именно тогда Нику вышвырнуло из привычной жизни, а всем планам, мечтам и надеждам пришел конец.

— Итак, вы возвращались домой с работы…

— Да. Я ехала домой, когда кто-то выскочил на дорогу. Я не успела ничего сделать, и произошла авария.

Между тем, что говорила Ника, и картинками, которые подкидывала память, была огромная разница. Слова звучали сухо, безэмоционально, простое перечисление фактов. Воспоминания же оглушали четкими звуками: визг тормозов, собственный крик, удар — и ослепляли яркостью: изгиб дороги, чья-то фигура, темнота, мигалки скорой, застывшее на дороге тело.

— Продолжайте, пожалуйста, — не отставала Семашко. — Расскажите о последствиях той аварии.

Ника снова посмотрела на папу. Он наконец поднял голову и едва уловимо кивнул.

Однажды, сидя в соседней комнате и делая вид, что учится, она подслушивала, как папа готовит к допросу клиента: «Говори коротко, не вдаваясь в детали. И не отвечай сразу, дай мне возможность возразить. А то ляпнешь что-нибудь, и я не успею вмешаться».

Поэтому, прежде чем ответить, Ника сделала небольшую паузу.

— В результате той аварии пешеход погиб, а я лишилась слуха.

— Личность пешехода установили?

Еще одна пауза.

— Да. Это был Подставкин Максим Анатольевич.

Семашко достала из папки какую-то бумажку.

— Ваша честь, я бы хотела ознакомить свидетеля с копией медицинского свидетельства о смерти Подставкина.

Пока пристав доставлял документ от Семашко к свидетельской трибуне, папа снял маску и ободряюще улыбнулся Нике. Растерянность и задумчивость на его лице уступили место уверенности. Неужели он раскусил план Семашко?

Адвокат Альбины тем временем продолжала допрос:

— Вероника Семеновна, прочтите, пожалуйста, пункт, выделенный желтым.

Ника взяла документ.

— «Смерть наступила на месте происшествия».

— Спасибо. И на другой стороне, пожалуйста, тоже выделено желтым.

— «Причина смерти: черепно-мозговая травма, полученная в результате ДТП».

— Спасибо. Скажите, пожалуйста, кто был признан виновником того ДТП?

— Аварию признали несчастным случаем.

Об этом уже рассказывал Титов, когда давал показания, тайком поглядывая на Нику, — боялся, что она через папу начнет задавать неудобные вопросы. Зря переживал. Папа сказал, что Ханеш их на пушечный выстрел к этой теме не подпустит. Поэтому Ника с Кириллом решили для начала пообщаться с таинственной Миленой, а потом думать, как быть с информацией о поддельном алиби Подставкиной.

Семашко взяла со стола еще какой-то документ, отложила и задумчиво произнесла:

— Выходит, Подставкин погиб в результате ДТП, признанного несчастным случаем. В результате того же ДТП вы лишились слуха.

«Верно подмечено, — подумала Ника. — Сейчас самое время спросить, почему я, пострадавшая в аварии, защищаю Сергея, якобы косвенно в этой аварии виновного? Если даже я не верю, что он убийца, почему в это должны поверить присяжные?»

Однако Семашко резко сменила тему:

— В материалах дела есть ваши показания от пятого мая этого года, данные следователю Голиченко. Расскажите, пожалуйста, своими словами суть той беседы.

Якут заметно напрягся: они очень близко подобрались к звонку, о котором соврала Подставкина. Но Ника не собиралась идти наперекор судье и поднимать эту тему.

— Следователь спросил, когда мы с Сергеем познакомились, я ответила, что в больнице после аварии. Он спросил, как часто Сергей меня навещал, я ответила, что пару раз в неделю. Также я сообщила, что Сергей пришел ко мне в гости вечером третьего мая. Следователь счел это давлением на свидетеля и упрятал Сергея в СИЗО. Вот и вся история.

— Вы сказали, что подсудимый пришел к вам в гости, — продолжила Семашко. — С какой целью?

Ника посмотрела на папу. Он напряженно ловил каждое слово.

— Сергей рассказал, что его подозревают в убийстве, и попросил уговорить моего отца его защищать.

— Что вы ответили?

Папа снова принялся перебирать документы.