Амулет сибирского шамана - Наталья Николаевна Александрова

– умереть?! Я этого не могу допустить…

– Не в самом деле, конечно. Мне жизнь еще не надоела. Мы должны имитировать мою смерть, так, чтобы Варнавины в нее поверили и начали осуществлять свой план.

– А, если так, тогда я за… план разумный.

– Надо только придумать, как привести этот план в исполнение. А вот это уже твоя работа…

Телохранитель задумался.

– Нам понадобится помощь врачей…

– Мы не можем посвятить в план посторонних людей. Чем больше людей будет о нем знать, тем труднее будет сохранить его в тайне. Ты сам это понимаешь…

В это время в палату заглянула дежурная сестричка.

– Там пришла женщина, Алевтина Кочетова, – проговорила она. – Она просит пропустить ее к вам. Что ей ответить?

Канюков переглянулся с телохранителем.

– На ловца и зверь! – оживился телохранитель. – Она же врач.

– Да, пропустите ее! – проговорил Канюков.

Через несколько минут в палату вошла Алевтина.

Она выглядела возбужденной и расстроенной.

– Я должна вам кое-что сказать, – обратилась она к Канюкову. – Вы мне, конечно, можете не поверить…

Алевтина сделала паузу, подбирая слова.

Канюков поторопил ее:

– Говорите уж, раз должны!

Алевтина выложила, словно бросилась в ледяную воду:

– Я видела вашего брата.

– Ну да, вы мне об этом уже рассказывали. Рассказывали, как много лет назад…

– Нет, не тогда! Я видела его теперь, несколько дней назад. И видела его неоднократно.

– Но этого не может быть! Вы же сами видели его труп… тогда, двадцать лет назад, вы констатировали смерть…

– Я понимаю, что это звучит дико, невероятно, но я его действительно видела. Я не могу ошибиться. У меня очень хорошая память на лица. Сначала я увидела его в нашей больнице, он лежал в палате под фамилией Конюхов… согласитесь, что это похоже на вашу фамилию. Канюков и Конюхов – очень похоже. К тому же и инициалы у него были такие же, как у вашего брата. Но это не главное, главное – внешнее сходство. Я сама с трудом в это поверила… Но я запомнила его лицо на всю жизнь, потому что… – тут она остановилась, но Канюков спросил:

– Что, он и сейчас в больнице?

– Нет, он исчез, убежал. Причем напал на женщину… медсестру, которая дежурила в камере хранения. Но после этого я видела его еще несколько раз…

Тут в разговор вмешался телохранитель:

– Одну минуточку! Почему вы только сейчас об этом решили рассказать?

– Почему? – Алевтина повернулась к телохранителю. – Потому что сегодня… совсем недавно… около той больницы, где я работаю, убили Ксению. Ту девушку, которая была в Таврическом дворце… которая была там с вами…

– Ксению убили?! – воскликнул Канюков. – Правда?!

Он побледнел.

Видно было, что неожиданное известие причинило ему не то чтобы боль, но несколько неприятных мгновений.

– Правда, – кивнула Алевтина. – Очень жестоко. Простите, что вывалила это на вас…

– Какого черта она делала в вашей больнице? Что ей там было надо?

– Я не знаю, я с ней не говорила…

– Она вчера вечером была здесь, – вступил телохранитель, – пыталась пройти к вам, но ее не пустили по вашему распоряжению.

– Ну да, еще не хватало слушать тут ее квохтанье! – тут до Канюкова, очевидно, дошло, что он говорит о покойнице, и он замолчал, поморщившись.

А Алевтина вспомнила, какими глазами смотрела на нее Ксения в Таврическом дворце, и сообразила, что она видела ее вчера, когда они с телохранителем выходили от Канюкова. Глупая девчонка просто приревновала и решила за Алевтиной проследить. Или как-то ей напакостить. А получилось, что нарвалась на этого монстра. И все равно, не заслужила она такой смерти. Никто ее не заслуживает.

– Но какое отношение это имеет к моему брату? – похоже, что Канюков уже выбросил Ксению из головы и своей жизни.

– Я вам скажу какое. Ваш брат… мне кажется, он обезумел. Поверьте мне, я врач, и я заметила в нем явные признаки опасного помешательства. Он напал на ту медсестру, и еще… он преследовал меня, пытался похитить… скорее всего, это он убил Ксению.

Алевтина не стала рассказывать о странной, мистической сцене, которая произошла в доме старика Сигельдеича, потому что и сама в нее не вполне верила, а уж Канюков после такого рассказа точно принял бы ее саму за ненормальную.

Тем более что он и сейчас слушал ее с недоверием.

И тут снова подал голос телохранитель.

– А ведь это многое объясняет!

– О чем ты? – спросил Канюков.

– О том, о чем мы говорили несколько минут назад. – Он выразительно взглянул на Алевтину, снова перевел взгляд на своего шефа. – Могу я говорить при ней? Мы ведь с вами как раз говорили, что нам нужна помощь врача.

Канюков на мгновение задумался, потом кивнул:

– Ладно, расскажем… только, Алевтина, вы должны пообещать, что то, что вы услышите, не покинет стены этой палаты.

– Да я вообще не болтлива. – Она пожала плечами, давая понять, что чужие секреты ей без надобности.

Канюков смотрел на нее испытующе, видимо, решаясь на важный разговор:

– Так вот… вы знаете, что меня пытались убить…

– Еще бы мне этого не знать!

– Да, конечно. Но мы, кажется, догадались о причине этого покушения. В Сибири есть перспективный участок, на котором найдены алмазы. Этот участок принадлежит нам с братом. И есть некие люди, которые очень хотят этот участок заполучить.

– Вы про это уже говорили…

– Да, я помню. Так вот, если допустить, что мой брат каким-то непостижимым способом выжил… или они нашли его двойника, которого хотят выдать за меня, то понятно, что им очень выгодна моя смерть.

Не буду нагружать вас юридическими тонкостями, но в случае моей смерти перспективный участок перейдет к брату. И если брат – или тот человек, которого они хотят выдать за моего брата, – находится в их руках, то…

Канюков не договорил фразу, но Алевтина его и так прекрасно поняла.

– Что же вы хотите предпринять?

– Я хочу разыграть свою смерть. Это заставит моих врагов быстро раскрыться, и все станет ясно.

Вы, как врач, можете мне помочь, и я надеюсь, что вы ничего не расскажете посторонним.

– Уж в этом вы можете быть уверены!

– Тогда давайте обсудим наши действия…

Канюков закашлялся и прижал руку к ране. Алевтина опытными руками ощупала его, потом подала стакан воды.

– Ничего, это пройдет, только не делайте резких движений.

Сама она в это время спрашивала себя: не совершает ли она огромную ошибку? Ведь то, что предлагает ей Канюков, достаточно опасно. И вообще противозаконно. И почему она должна ему помогать?

Ну, отвести пулю, спасти от смерти – это еще ладно. Но дать себя