Опасная авантюра - Александр Джад

— Но, теперь-то, — предположила Валентина, — встретив Вадима, Марина изменит свое отношение к любви и сильной половине человечества.

— Хотелось бы в это верить, — вновь усмехнулся Очкарик. — Свежо предание, а верится с трудом.

— Согласен, — кивнул проводник. — Додумавшись до такого жесткого плана, Марина вряд ли остепенится. Легкие деньги кружат голову. Трудно отказаться от легкодоступной добычи. Жаль мужчин, попавших под такой развод. С другой стороны, детдомовцы не приспособлены к жизни. Их этому просто не учат. Оказавшись в большом мире без обычной опеки, они выживают как могут.

Мы немного помолчали. Не сразу услышанное можно понять, принять и переварить. Как только не ухищряются ловкачи, чего только ни придумывают, лишь бы получить хороший куш.

— Каждый зарабатывает как может, — словно подслушав мои мысли, заметил Виталий. — Но, к сожалению, не все понимают ту черту, за которую заходить не стоит даже из-за хороших денег.

— Недавно в доме, где живу, — словно размышляя вслух, сказал Очкарик, — снимал квартиру один молодой артист с женой.

— Может, правильнее сказать актер? — попытался исправить Очкарика служитель Мельпомены.

— Актер — более узкое понятие, — пояснил Очкарик. — В моем случае именно артист.

— Заинтриговали, — улыбнулся я. — Что с ним не так?

Очкарик не ответил, словно раздумывая, продолжать или нет.

— Не тяните! — взмолилась Толстушка. — Что за артист?

— Хорошо, — решился Очкарик. — Только не перебивайте. Будет вам «Артист» со всеми подробностями.

Глава 3 Артист

Если счастье тебе не улыбается,

значит, оно не твое.

К. Азизов

Время неумолимо бежит вперед, с каждым годом все быстрее и быстрее. Один день сменяется другим с молниеносной скоростью. Недели, месяцы, даже годы мелькают, как ускоренные кадры киноленты, не оставляя после себя даже следа, лишь мелкие царапины на линии судьбы.

Вырваться из этого заколдованного круга у молодого артиста Антона не было возможности. Тридцати лет, атлетически сложенный, эдакий черноволосый Аполлон, он свой выбор уже сделал. Назад не повернуть.

Такова жизнь артиста. Сегодня востребован, завтра напрочь забыт, словно и не было такого вовсе. Главное, быть нужным, знать свое место и не шарахаться от сомнительных на первый взгляд предложений, а максимально вдумчиво их осмысливать. Остальное не так важно.

Амплуа. Часто из тисков этой однажды ярко вспыхнувшей роли невозможно вырваться и хоть что-то изменить. Не все, конечно, но многие так и останутся комиком, трагиком, героем или простаком на всю оставшуюся творческую жизнь.

Кому-то все же удается выскользнуть из лап навязанного образа. А для некоторых подобное амплуа становится любимым и достаточным для получения вечно ускользающего актерского счастья.

Сегодня для Антона выдался невероятно трудный, муторный и напряженный день. Он пришел домой уставший, измотанный, выглядел как выжатый лимон. Шли съемки очередного малобюджетного сериала. Но в этот день режиссер был на взводе и особенно придирчив. Все ему не нравилось. Одну и ту же сцену переснимали, казалось, сотню раз.

«Хорошо ему лишь наблюдать и командовать, — размышлял Антон. — Это ж сколько здоровья и терпения нужно иметь, чтобы все его капризы выдержать?»

Именно режиссер главный, только он решает, что и как будет. Платили неплохо. Вот и приходилось плясать под его дудку, выполняя все установки, желания и прихоти.

Усталость не только физическая, но и моральная, испепеляла душу. Желаний не было. Все опостылело. Не хотелось ничего. Даже сон не шел.

В ногах чувствовалась мелкая дрожь. Моторчик в груди вяло колотился, перекачивая по сосудам кровь.

— Чтобы к утру был как огурчик, — глядя на бледного артиста, напутствовал режиссер. — Незаменимых актеров нет. Надеюсь, ты меня понял?

«Что делать? — стоя у кухонного стола и снимая кожуру с шарообразного корня сельдерея, размышлял Антон. — Хочешь, не хочешь, а приходится вести здоровый образ жизни».

Антон любил корневой сельдерей. Весьма полезный овощ. Из него, конечно, можно сделать салат, но нарезанные и присыпанные солью тонкие кругляши весьма ароматны и вкусны. Немного терпкие, душистые, сочные, со своеобразным вкусом и запахом, они буквально таяли во рту.

Не удержавшись, он отрезал и съел пару кругляшей. Вкуснятина, сил нет. Но салат все же правильней.

На крупной терке натер весь корень, добавил листовой петрушки, красного перца. Присолил и оставил на несколько минут, чтобы овощ дал сок.

Тем временем на разогретую сковородку без добавления масла положил сочную, заблаговременно присыпанную солью вырезку. Мясо зашипело, выделяя манящий аромат. Буквально через несколько секунд перевернул. Так оно покроется корочкой, и весь сок останется внутри. Немного уменьшил нагрев. Теперь должно прожариться.

Вернулся к салату. Добавил к сельдерею сметану, перемешал. Буквально через минуту мясо было готово. Выложил его на тарелку, отломил кусочек ржаного хлеба грубого помола и принялся с аппетитом уплетать.

Перекус был вкусным и полезным, а вот мысли позитивными не были. Жена Вероника несколько дней назад бросила на стол ключи от дома и уехала к матери вместе с двумя малолетними сыновьями.

Размолвки в семье случались и раньше, но чтобы такие кардинальные. Нет, такого в их отношениях еще не было.

А ведь как хорошо все складывалось. Пригласили на съемки, дали одну из главных ролей. Платили хорошо.

«Какая Веронике разница, — поглощая мясо, размышлял Антон, — по какому сценарию снимается фильм? В семье наконец-то появились деньги. Только-только перестали считать копейки. И вдруг…»

Поужинав, помыл посуду. Терпеть не мог, если грязные тарелки часами томятся в мойке. Принял душ. Стало немного легче, словно с горячими струями воды частично смылась и усталость.

Прилег на кровать. Мысли не отпускали. Да, съемки велись почти до самого рассвета — такова воля режиссера. Для семьи эго не совсем удобно, но что было делать? Артист — создание подневольное.

Тем временем утро уже постепенно переходило в день. Антон начал проваливаться в сон, когда раздался пронзительный звонок в дверь. Так не хотелось выскальзывать из сладких объятий Морфея. Мало ли кто звонит? Может, жена решила вернуться.

Антон, превозмогая слабость, тряхнул головой, словно сбрасывая остатки сна, нехотя пошел открывать.

— Как вы смеете? — это было первое, что он услышал, распахнув дверь. — Мы этого не допустим! У нас приличный, образцово-показательный подъезд. А тут вы… Нам стыдно, что рядом живет весьма беспринципный человек с такими извращенными взглядами!

На лестничной площадке он увидел пять уже немолодых, но весьма активных жителей дома. Каждый что-то выкрикивал. Что именно, понять сложно, несомненно, что-то предосудительное.

Антон немного растерялся и не реагировал на этот бедлам. Попросту не мог понять, что эти люди хотят от него.

Каким бы странным это не показалось, но в неразберихе подумал о жене. Недавно она примерно